не действует! — проорал я, когда Гофу «Северной Мороси» и «Каменный Дождь» не оказали никакого влияния на кась.
— Кошки горелые, я вам сейчас покажу! — пропыхтела Шакко и бросила пару огненных шаров.
Огонь против огня? Хм… спорная попытка…
Кася, по которой должен был попасть удар шаров, увильнула в сторону и… Я заметил, как шары вдарили по костру!
Шакко вовсе не хотела попасть в кась, она целилась в костер.
Когда шары ударили в ворох дров, то все четыре фигуры дернулись, как будто сквозь них одновременно пропустили разряд тока. Впрочем, это длилось всего одну секунду. Я перевел взгляд с фигуры на костер и обратно.
— Норобу, бей по костру. Походу, эти черти на нем завязаны!
— Да не вопрос!
Норобу нырнул под удар огненной руки, перекатился и оказался недалеко от костра. Его противник швырнул ему вслед огненный сгусток, но сэнсэй седьмым чувством почуял бросок и присел. Горящий шар пронесся над его головой и скрылся вдали. Норобу же танцевальным «па» из танца «Казачок» пнул по костру.
Горящие головни взмыли вверх и дождем посыпались на площадку. Фигуры противников уменьшились на треть, когда на месте костра осталось меньше половины. Норобу наступил на одну головню, и его противник дернулся. От тлеющей палки осталась зола и противник уменьшился на полметра.
— Гаси головешки! — крикнул я и тут же кинулся к костру, ускользая от удара когтистой лапы.
Дальнейшее действие напоминало танцы пьяных камаринских мужиков, когда два притопа и три прихлопа составляли всё музыкальное сопровождение. Я попробовал даже исполнить бит из песни «We will rock you», но был быстро сбит ударом огненного сгустка и переключился на обычное топтание.
А вот нечего выеживаться, когда рискуешь жизнью!
С каждой потушенной головней горящие фигуры становились всё меньше и меньше. Жалобное мяуканье становилось всё тише и тише. Так продолжалось до тех пор, пока на площадке вовсе не осталось язычков пламени.
После этого мы с Норобу попросили девушек отвернуться и… потушили остатки костра «по-пионерски».
Ворота вывели нас на… свежий воздух. На круглую площадку без ограждений, которая обрывалась пропастью. Всё. Никаких других входов и выходов не было. И только небольшие выступы на стене показывали, что нам нужно подниматься вверх. Или возвращаться…
Возвращаться нам не хотелось, поэтому мы хмуро переглянулись.
— Это чо, нам туда надо лезть? — спросил я, кивая на выступы. — Вот это новости… Походу, господин Абэ нас за козлов считает.
— Каких козлов? — не поняла Кацуми.
— Горных, — хохотнул я в ответ.
— Похоже, что да, — со вздохом сказал Норобу. — Изаму идет первым, потом девушки. Давайте я пойду последним, в случае чего смогу поймать падающее тело…
Я сумрачно кивнул и побрел к каменному откосу. Кацуми двинулась следом, потом Шакко, а замыкал процессию Норобу.
Сначала было идти трудно, но возможно. До тех пор, пока не начались отвесные уступы, больше похожие на ступени для великанов. На преодоление каждого уступа приходилось тратить не меньше десяти минут, подтаскивая и помогая друг другу.
— Господин Абэ не зря так сделал. Похоже, что ближе к концу пути мы должны будем упасть от усталости. И костюмы потратят большую часть заряда.
И мы ползли. Срывались, скользили по почти отвесным скалам, цеплялись за малейшие щели и ползли дальше. Месть упорно вела нас вверх, к кипенно-белому снегу.
Сколько времени прошло — час, пять, десять? Я не мог точно сказать, но знал лишь одно — надо ползти. Пусть камни выпадают из расщелин, пусть от ногтей осталось только название, пусть ноги дрожат от усталости, а воздух приходится проталкивать в легкие… Надо ползти…
Под ногами начал хрустеть снег, пальцы впивались в промерзшие прогалины. Дыхание вырывалось облачками. Где-то далеко внизу виднелась земля, а впереди простиралась белая простыня снежных бугров.
Наконец, мы выползли на большую площадку и рухнули прямо в снег, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Такое состояние испытывают и бредущий по пустыне, умирающий от жажды человек, когда доходит до оазиса, и потерпевший кораблекрушение, который несколько дней отчаянно цеплялся за обломок мачты, а теперь увидел в нескольких метрах землю.
С одной стороны был обрыв, с другой отвесная скала, с третьей пришли мы, а с четвертой клубился белый туман. Что было за туманом, осталось только догадываться. Сейчас нас смогли бы победить даже бесенята с начального уровня.
Норобу же нашел в себе силы, чтобы активировать Гофу Лечения и Восстановления.
Я даже застонал, когда слипшиеся в один тугой комок мышцы начали расправляться и получать лечение. Девчонки поддержали меня стонами.
Норобу же встревоженно крякнул и повернулся к туману. В белых клубах двигались какие-то темные фигуры.
— А вот и гости появились, — глухо пробормотал Норобу. — Кого там ещё принесло?
Медленно, очень медленно из тумана вышли новые противники. Я скрипнул зубами.
Глава 26
Те, кого можно назвать «финальными боссами», неторопливо выходили из тумана. Они вступали на белую поверхность, состоящую из льда и снега. Четыре человека… Тот самый полковник, который обманом заманил нас на гребаное «Черное Кумитэ». Рядом с ним почему-то помолодевший Митсэру Кобунага, а рядом с ним Шизуки Исикава. Господин Абэ стоял чуть поодаль.
Норобу сумрачно смотрел не на дзёнина деревни скрытой в бамбуке, его глаза были прикованы к Шизуки. А та словно дразнила сэнсэя — она прислонилась к плечу Митсэру и начала его поглаживать, посматривая на Норобу в ответ.
Когда-то между ними были чувства, но потом… потом оказалось, что ниндзя верить нельзя.
— Норобу, она вроде не с нами? Не накаляйся, она спецом будет тебя вымораживать, — негромко сказал я и осекся.
Из тумана показалась до боли знакомая фигура. Акира Утида вышагивал так, как будто шел по подиуму модельного агентства. Он смотрела на Кацуми и добро улыбался, потом поднял руку и поманил её.
Я едва успел поймать дернувшуюся невесту:
— Ты с ума сошла? Это же оборотень! Он тебя поддразнивает! Твой брат мертв, Кацуми!
— Но как же… Вот гады, — фыркнула Кацуми. — Зато я знаю, кому первому надеру задницу!
Пять человек против четырех… Всё-таки они продолжают вести нечестную борьбу.
Со стороны отвесной скалы послышался шум, как будто вниз устремился камнепад. Мы невольно взглянули вверх. На расстоянии десяти метров в скале образовался прямоугольник. Плита вдавилась и рухнула внутрь, открывая навстречу солнцу зев пещеры.
— Великолепно! — воскликнул господин Абэ. — Даже нет… Потрясающе! Две