Закончив говорить, Ракутин присел на кочку и принялся чистить автомат. Почти тотчас же рядом с ним опустился Копытов, занявшийся той же самой операцией с трофейным пулеметом. На вопросительный взгляд Алексея он только виновато улыбнулся и кивнул в сторону дороги.
– Не могу же я, товарищ командир, на бой с непроверенным оружием выходить…
Оглядевшись вокруг, Ракутин увидел, что бойцы заняты примерно тем же самым. Кто-то деловито перетряхивал содержимое вещмешка или трофейного немецкого ранца, выбрасывая из него все лишнее, иные внимательно осматривали свои карабины, перебирая боезапас. Кто-то перематывал портянку. Словом, шла обыкновенная предбоевая суета. Бойцы готовились к предстоящей схватке. Среди них не было заметно никого, что собирался бы в дальний путь.
Спустя пять минут Алексей, взглянув на часы, забросил за спину автомат и поднялся. Глядя на него, поднялись и бойцы. Оглядев их всех, капитан молча кивнул.
– Огузов!
– Я, товарищ командир!
– Выставить боевое охранение, всем остальным отдыхать. Немцы с вагоном, как минимум, до вечера проковыряются, а то и до утра. Работа там предстоит трудная, за пару-тройку часов они никак не уложатся. Так что у нас есть время на отдых.
– Герр лейтенант!
Обердорф обернулся к подходящему радисту.
– Что там нового, Клаус?
– Группы капитана нигде не видно. Посты докладывают, что никакой подозрительной активности ими не обнаружено.
– Так-так-так… – лейтенант присел на сидение грузовика и развернул карту.
«Значит, русские оказались хитрее и сюда не пошли… А куда пошли? Здесь их нет, здесь тоже не видели, в эти места они и подавно не сунутся. Легли на дно, чтобы переждать суматоху? Не совсем логично. Капитану желательно оторваться от преследования как можно дальше, а он прячется прямо под носом у догоняющих. Глупо? Не факт… Раньше он себя дураком не выставлял. Как-то же он смог скрыться из Киева? Ну, положим, там еще тот беспорядок был в первые дни после взятия города. Но ведь из штаба-то он ушел? Ушел. И сделал это очень профессионально и грамотно. И после этого ухитрился раствориться буквально в воздухе. Ладно, допустим, там у него имелись какие-то помощники. Но здесь-то их нет! И этот нелогичный шаг по освобождению пленных – зачем они ему? Профессиональный диверсант уходит к своим, и вешать себе на ноги такую гирю в виде вчерашних пленных? Та еще обуза… Даже если допустить, что среди этих пленных находился кто-то очень ему нужный… Да нет, бред! Тем не менее, он это сделал. Зачем? Не стыкуется что-то. Ладно, обложили его в лесу – грамотно, правильно и аккуратно. И здесь он тоже уходит, бросив нам кость в виде двух своих бойцов. И ведь нечего сказать: на это купились люди и поопытнее меня. Снова он уходит прямо из-под носа».
Обердорф задумчиво постучал карандашом по панели автомобиля. Что-то не складывалось в голове. Какая-то деталь не вставала на свое место. Спутники капитана были отнюдь не профессиональными диверсантами. Они совершенно не умели скрывать и путать свои следы, не имели ни малейшего представления о незаметном передвижении. Не составило большого труда отследить направление их движения. И этот след, если предположить, что капитан руководствуется выбором кратчайшего маршрута, вел совсем в непонятном направлении. Не туда должна была уходить группа, на плечах которой повисли опытные следопыты лейтенанта! Совсем не туда! Тем не менее, отряд русских упорно двигался не в ту сторону. Зачем? Что там находилось такого, ради чего стоило рискнуть собственной безопасностью? Офицер еще раз задумчиво поглядел на карту. «Стоп-стоп-стоп… А это что? Мост!!! Вот где его цель!!! Он же профессиональный диверсант, я же видел сведения, которые у нас на него есть. Точно, как же это мы сразу не поняли?! Он не просто так прятался в Киеве, там капитан получил новое задание, и именно для этого ему потребовались бойцы: они несут взрывчатку! Точно: в одиночку много не унесешь. А мост десятком килограммов тротила не взорвать. Тут не меньше сотни нужно заложить. Для этого-то ему и нужны еще солдаты. Кто-то должен снять охрану. Ладно, допустим, минирование он будет производить сам. Но взрывчатку-то он без посторонней помощи до места никак не донесет? С этой точки зрения складывается все».
Развернув на колене блокнот, Обердорф быстро набросал на листе короткое донесение.
– Клаус! Немедленно передать в штаб!
К чести немцев, надо отметить то, что в необходимых случаях даже пресловутая немецкая бюрократия может очень быстро принимать необходимые решения. Не прошло и получаса, как грузовики с солдатами спецгруппы свернули в сторону. Впереди была новая цель: мост. Надо сказать, что аналогичные указания получили не только они. Ушла телефонограмма и к командиру подразделения, осуществлявшему охрану этого объекта. Начальник охраны тоже оказался человеком думающим. Поднявшись на мост, он внимательно осмотрелся по сторонам, прикинул возможные пути подхода группы диверсантов. И в указанных им точках скрытно расположились дополнительные посты охраны. Народа для полноценной смены постов сразу стало недостаточно, и он обратился к вышестоящему командованию с просьбой о присылке подкреплений, пусть даже и на время.
Немцы приготовились. И пусть неведомые диверсанты еще крадутся где-то в лесной тиши, таща за плечами мешки с динамитом, им уже уготован достойный прием.
А тем временем у броневагона кипела работа. Его уже ухитрились приподнять и слегка передвинуть в сторону. Надо отдать должное ремонтной бригаде, специалисты там подобрались грамотные и хорошо знающие свое дело. Прикажи Ракутину кто-нибудь снова взгромоздить на рельсы чуть было не ушедшую под откос бронегромаду, он бы проковырялся с этим делом, даже имея вчетверо больший личный состав, непредсказуемое количество времени. А немцы нисколько не заморачивались кажущейся сложностью поставленной задачи.
Раз – и вагон поднят на домкратах.
Два – заменен выбитый кусок рельса. Для этой цели бригада ремонтников располагала некоторым запасом шпал и рельсов. Надо думать, подобный поворот дела предусматривался ими заранее. И именно поэтому привезший ремонтников поезд сгрузил на насыпь требуемые материалы.
А дальше осталось не так уж и много. Вагон чуть сдвинули в сторону и опустили. Колеса встали на рельсы. Теперь подгоняй паровоз, цепляй бронеплощадку – и все. Можно формировать новый бронепоезд.
Немцы работали быстро, но без какой-либо суеты. Никто никого не подгонял и особенно не торопил. Тем не менее, все, что требуется, выполнялось аккуратно и в должное время.
Лежавший на опушке леса Ракутин только головой качал, наблюдая за слаженными действиями солдат противника. По его прикидкам, немцы сейчас должны были отправить связного с докладом о выполнении поставленной задачи, собрать свои манатки и ожидать прибытия паровоза. Вот будут ли они ждать на улице или полезут под прикрытие брони – еще вопрос. С одной стороны, капитан не отказался бы и от паровоза. Неподвижная бронеплощадка представляла собою очень неплохую мишень. А с другой стороны, солдаты могли спокойно залезть под прикрытие брони, и тогда никакими силами их оттуда было уже не выманить. Другой вопрос, что ожидать транспорта все же намного приятнее сидя на улице, нежели внутри железной коробки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});