– Слушаю!
– Кто у аппарата?
– Карпов это, товарищ капитан!
– А Копытов где?
– Тутось я, товарищ командир!
– Немцев видишь? Тех, что от моста к нам топают?
– Вижу, товарищ капитан.
– Как поближе подойдут – они твои. Сам определишься, как лучше стрелять. Карпов! Орудие к стрельбе готово?
– В порядке все, товарищ капитан. Стрелять можем.
Ракутин снова поднес к глазам бинокль. Пыль, поднятая колесами машин, понемногу улеглась, и видимость сейчас была вообще великолепной. Поглядев налево, он аж присвистнул от возбуждения. Походной колонной с левой стороны к мосту приближалась немецкая пехота. И неслабая колонна была, между прочим. Голова ее уже находилась на уровне пулеметных точек, а хвост еще только-только показался из-за поворота.
«Полк, не меньше!» – мелькнула в голове мысль. – «И здоровые черти все! Идут легко. Стало быть, вышли не так давно. Сейчас они мост перейдут, и единственное место, где они после этого могут спрятаться, это обратный скат насыпи. Только там можно укрыться от пулеметного огня. А что сделает пехотинец, застигнутый на открытой местности пулеметным огнем? Если рядом есть укрытие – заляжет там. А если укрытия нет? Побежит туда, где это укрытие есть. А где оно есть? Да кроме насыпи, почитай, что и нигде. А поместится ли там полк? Да фиг. Этот берег не такой высокий, как противоположный, и поэтому насыпь здесь относительно недлинная, метров тридцать-сорок. Значит, стрелять надо тогда, когда солдаты взойдут на мост. Двух зайцев сразу убьем: пехотинцам вломим и охране моста достанется. Увидев вырытые окопы, солдаты совершенно на автомате именно туда и ломанутся. Привычка сработает: начался обстрел – прячься в окоп! А все они туда, один фиг, не влезут. Укрытия же все рассчитаны в основном на то, что атаковать мост будут со стороны дороги, а не со стороны железнодорожной насыпи. Поэтому фланкирующим огнем эти самые окопы можно подмести, как хорошей метлой. Так что пусть немцы начинают ховаться на этой стороне реки. Раз уж они залезут в эти укрытия, то назад к лесу через простреливаемый мост точно не побегут. Это там их от чужого взгляда деревья да кусты укроют, а вот как раз тут таких укрытий не шибко много, всем не спрятаться. А как скоро немцы взойдут на мост? Метров двести им еще протопать надо».
Быстрый взгляд на подходящее отделение.
«И эти тоже скоро здесь будут. Задержать бы их, хоть на минутку задержать! Как раз пехотная колонна в основной своей массе переберется на этот берег. Тут-то им и врежут!»
Телефонная трубка снова прыгнула в руку.
– Слушать всем! Огня не открывать! По мосту топает немецкий полк! Если раньше времени их спугнем, могут рвануть назад и спрятаться в лесу. Там мы их видеть не будем и стрелять прицельно не сможем. А вот если на мосту их накроем, тогда вилы! Там укрытий максимум на роту. А все прочие как на ладошке будут. Так что сидим тихо! А с подходящими немцами я минутку поговорю, авось да не врубятся сразу, что к чему. Всем все ясно?
Телефонная трубка откликнулась. Особых вопросов ни у кого не было.
– Тогда слушай сюда! Огонь ведем из пулеметов, орудия до времени молчат. В четыре ствола мы им тут нехилую баню устроить сможем. А вот как за насыпь их загоним, там уже и шрапнель в ход пойдет. По лежащим-то оно самое то окажется.
Бросив трубку, Алексей сбежал вниз, распахнул дверь и выскочил наружу. Быстро спустившись вниз, он содрал с убитого немца наименее подранный пулями китель, подхватил пилотку и бегом бросился назад. Запрыгнув в вагон, торопливо напялил на себя чужую одежду. Надел пилотку и, прихватив с собой пяток ручных гранат, подбежал к той двери, к которой теоретически должны были подойти солдаты. Откинул заслонку и выглянул.
Вот они, фашисты. Забрались на насыпь и топают по шпалам. Еще метров сорок, и подойдут совсем близко. И вот с этого места, куда они подойдут, уже можно будет рассмотреть валяющихся внизу ремонтников. Значит, нельзя их особо близко подпускать. Распахнув люк, Алексей высунулся по пояс наружу.
– Эй, камрады! Спуститесь вниз! – показал он рукой на ту сторону насыпи, которая была обращена к мосту.
– А в чем дело?
– Да тут в лесу шарахается какой-то очумелый русский. Выстрелил из винтовки и задел старину Кранца. Мы в ответ врезали по нему из пулемета, но он, похоже, куда-то убежал.
– Вас же тут целое отделение! – удивился говоривший. – Вполне могли б его поймать и распять прямо на башне!
– Это не наше дело, камрад! Мы ремонтники, а не следопыты. Пусть попробует из своей винтовки прострелить эту броню! Впрочем, если вы так хотите заняться поимкой этого бродяги, то не смею вам мешать. Только вы уж как-то подумайте над тем, чтобы мы могли различить, где вы, а где этот очумелый. Парни все стали нервными и здорово на него обозлились. Так что вполне могут сыпануть из пулеметов на любое подозрительное движение.
– Ну, нам-то он не мешает.
– Нам тоже. Свою работу мы уже закончили, придет паровоз и отбуксирует вагон на станцию. Для этого нет необходимости вылезать наружу. А весь инструмент мы уже погрузили.
Ракутин самым бессовестным образом врал: инструмент валялся в кустах. Но ведь никто из пришедших не полезет туда, чтобы уличить его во лжи. Да и заработать пулю от какого-то лесного бродяги тоже навряд ли кому-то интересно. Есть он там или нет – солдатам охраны моста подобной задачи никто не ставил. Причину стрельбы они выяснили, непосредственной угрозы для их объекта здесь нет, можно с чистой совестью топать восвояси.
– Ну, смотри, камрад, – окликнули Алексея из-под насыпи. – Будьте уж и сами поаккуратнее, не высовывайте голову из своей железной коробки. Мало ли какие мысли могут быть у этого лесного бродяги. На нашу помощь тогда уж не рассчитывайте. Нас никто не отряжал ловить в лесах беглых русских солдат.
– Да уж переживем как-нибудь, – Алексей нырнул под броню и захлопнул люк.
Бегом к амбразуре: поверили или нет?
Впрочем, если даже его слова и вызвали какое-то подозрение, то навряд ли пришедшие солдаты горят особенным желанием ловить в лесу красноармейца, который непосредственно для них никакой опасности не представляет. Сейчас они вернутся к мосту, доложат командиру, а какое тот примет решение – уже никого волновать не будет. Ибо командиру, очень скоро уже, станет несколько не до одинокого солдата… Впрочем, еще и не факт, что это отделение до моста дотопает. Ведь идти-то они будут по открытой местности, да еще и под прицелом пулемета. Не хотелось бы Ракутину сейчас оказаться на месте любого из них!
Сбрасывая на ходу чужой китель, он поднялся в наблюдательную башенку. Поднял лежавший на броне бинокль и приложил к глазам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});