— Его Светлость дома.
В гостиную входит высокий, курчавый молодой человек.
— Генри!
Эдвард идет вперед, вглядываясь в его лицо. Элли все еще держится, потому что держит маленькую Кэтрин на руках. Интересно, почему Генри вернулся так внезапно. Конечно, он бы написал сначала, если он вернется, так как мы сейчас живем у него дома.
— Почему ты не сообщил нам, что собираешься вернуться? — спрашивает Эдвард, хлопая своего кузена по плечу. — Разве профессора позволили тебе отдохнуть?
Генри качает головой.
— Я не возвращаюсь в Морин. Августин был арестован и заключен в тюрьму. Руководители повстанцев обсуждают, что делать с ним.
Задыхаюсь, и я не единственная.
— Они бросили императора в тюрьму?
Генри кивает, его лицо мрачное.
— Налоги пошли на людей, и они больше не могли этого терпеть. Они шли по улицам и скандировали, в то время как полиция стояла в стороне и пропускала их до самого дворца.
Помню время, проведенное в Морине. Маскарад был самым гламурным событием, на котором я когда-либо была. Помню горы пищи, сложенные на золотых тарелках, многочисленные блестящие бриллианты на платье Симоны.
Эдвард и я обмениваемся настороженными взглядом. Ни слова не сказано, но я знаю, что мы думаем об одном и том же: как этот драматический поворот событий в Морине повлияет на нас?
Глава 42
Кэт
Хотя мы рады, что Генри вернулся, также обеспокоены ситуацией в Морин. Каждый день газеты приносят нам свежие новости об императоре в тюрьме, и распространяются спекуляции о том, какая судьба ждет императора в дальнейшем. Есть статьи о резких налогах Августина на его народ, ужасных финансах Морина, экстравагантности Симоны… Несколько статей утверждают, что Августин действует в приделах своих прав, поскольку он правит своим народом, но большинство из них сочувствуют народу Морина. Августин сам накликал эту беду на себя, но сочувствую ему. В моей памяти он воспитанный, обходительный придворный, который был более чем добр ко мне. Хотя этого нельзя сказать о его брате.
Через несколько дней я получаю сообщение от Лиама. Завтра во второй половине дня у «Голодного кабана» будет избирательное собрание, и он хотел бы увидеть меня. Не хочу его видеть, но мои инстинкты говорят мне, что я должна идти. Учитывая, что цель Союза — убрать аристократов, я должна услышать, что они хотят сказать.
Когда приезжаю к «Голодному Кабану», не успею пройти в дверь, как появляется Лиам. Он так быстр, что подозреваю, что он наблюдал за дверью, ожидая моего прибытия.
— Мисс Уилсон, — говорит он, положив руку мне на локоть. — Вы полностью оправились от этого ужасного нападения в парке?
— Я не пострадала. У меня был только неприятный шок.
— Это облегчение, — он идет рядом со мной, направляя меня вокруг кластерных столов. — Как ужасно, что вы стали мишенью презренного дворянина. Я прочитал об этом деле в газете и узнал, как Эдвард убедил тебя поменяться местами с дочерью Эрла Брэдшоу. Тогда скажи, это ты, та кого я встретил в Энрилте? Это вы читали мне лекции о женском образовании в «Принцесс-колледже»?
— Вы верите, что Катриона Брэдшоу говорила бы с Вами по таким вопросам?
— Я так и думал, но хотел подтверждения из твоих уст, — Лиам смотрит на меня, как будто пытаясь различить разницу между Катрионой и мной. — Как интригующе. Когда ты появилась в Детской Образовательной Лиге, я не смог отличить тебя от принцессы. Не понимал, почему Уэлсли не объяснил больше о тебе. И теперь правда раскрылась.
Не совсем, правда, но я не собираюсь говорить ему о моем собственном мире. Лучше всего сменить тему.
— Где остальные участники? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг. — Разве вы не должны были встретиться сегодня?
— Это так, — говорит он медленно. — Однако сначала я должен поговорить с вами.
Он подводит меня к столу в дальнем углу и начинает выдвигать стул, но я его останавливаю.
— Ты забываешь, что я не беспомощная дама. Сама могу присесть, спасибо.
Он улыбается в знак признательности.
— Как пожелаете. Похвально, что, в то время как вы притворялись дворянкой, Вы не переняли их пороки.
— Благородные дамы тоже жертвы, — не могу не сказать. — Это не их вина, что они были накормлены плохим образованием, заточенным только на угоду мужчинам.
— Отсюда ваша решимость пропагандировать женское образование. Ателии нужно больше таких женщин, как вы, — он кладет локти на стол и фиксирует зеленые глаза на моем лице, и у меня такое чувство, что мне не понравится то, что он скажет, но я молчу. — Мисс Уилсон, или я должен сказать, Кэт. Могу называть тебя Кэт, теперь, когда твоя личность раскрыта? Наш лидер решил, что все будущие встречи будут перенесены в другое место. Тем не менее, я не могу сказать вам новое место, если не получу от вас обещание.
Я смотрю на него.
— О чем вы говорите? Какое обещание я должна дать?
— Если вы придете на наши будущие встречи, вы должны держать детали в секрете. Вы не должны говорить об этом Эдварду. На самом деле, ты не должна жить с ним.
Это становится все более и более нелепым.
— Да?
— Вы можете остаться одной из наших женщин участников, миссис Стивенс управляет пансионом и может поселить вас за скромную плату, — он наклоняется ко мне. — Нам нужен кто-то вроде тебя, Кэт. Оставь принца и присоединяйся к нам.
— Извини? — говорю я ошеломленно. — Ты ударился головой или пьян? Я принадлежу Эдварду. Как только он получит абсолютный указ, мы поженимся.
Его лицо ожесточается при упоминании Эдварда и брака.
— Он эгоистичный человек. Ваши идеалы отличаются от его, но он практически заставил вас жениться на нем. Ты привлекаешь его только потому, что ведешь себя иначе, чем другие женщины. Если бы он действительно уважал тебя, он бы не устроил это шоу при дворе. Делая это горячее заявление публично, он делает себя похожим на святого. Вы будете осуждены, если не примете его.
— Это был мой выбор! — я говорю горячо. — Это было мое решение быть с ним.
— Вскоре после вашего брака с Эдвардом, я слышал, как слуги судачат о ссоре между вами. Вы сказали ему, что Вы не его пленница.
Я замираю. Я сказала это Эдварду, потому что он отчаянно боялся, что я могу исчезнуть с Крю. Он приглядывал за мной, потому что боялся, что я оставлю его одного в Ателии. Но не могу сказать Лиаму правду.
Лиам внимательно следит за мной.
— Ты отрицаешь этот слух, Кэт?
— Это было недоразумение.
— Да, — говорит он, не чувствуя себя убежденным. — Скажи мне, что ты жаждешь жизни в позолоченной клетке. Скажи мне, что не против, чтобы твои слова и поведение обсуждались всеми. Что тебе нравится соблюдать эти многочисленные обычаи и правила монархии.
— Я могу терпеть их для Эдварда.
Он кладет руку на мою.
— Если бы ты была моей женщиной, у тебя была бы свобода. Я не заставлю тебя делать то, что ты не хочешь. Присоединяйся ко мне, Кэт. Вместе мы можем изменить эту страну.
— Никогда! — я выхватываю руку и встаю, мое тело дрожит. — Ты сошел с ума, если поверишь, что я бы бросила Эдварда ради тебя.
Он выглядит расстроенным на мгновение, но потом пожимает плечами.
— Я думал, что ты другая. Но, очевидно, ты такая же, как те девушки, которые хотят замуж только за принца.
— Это не имеет никакого отношения к короне. Конечно, у него есть недостатки, но я люблю его. Мне нравится, как он любит меня. И даже если бы Эдвард никогда не существовал, я бы никогда не выбрала тебя.
Он выглядит обиженным, но я не чувствую сочувствия. Честно говоря, я нахожу его внезапное признание слишком внезапным, чтобы воспринимать его всерьез.
— Пусть будет по-твоему. Если что-то случится в будущем, не говори, что я тебя не предупреждал.
Я нависаю над ним.
— Вы говорите, что планируете восстание?
— Оставь Эдварда, и я расскажу тебе все.