Читать интересную книгу Мир Жаботинского - Моше Бела

И не самые эти потребности, и не самые эти идеи суть двигатели истории, но только личность вождя, маховое колесо социальной машины, без которого эта машина не сдвинулась бы с мертвой точки.

«Поджигатель», «Одесские новости», 15.06.1912.

К какой же «разновидности» вождей можно отнести самого почитаемого Жаботинским духовного лидера — Герцля? Жаботинский, вероятно, именно потому и был очарован личностью Герцля, что относился с врожденной подозрительностью к любым «вождям». Жаботинский пытался понять, в чем секрет величия Герцля, его огромного влияния на людей. Он определил это так: Герцль был «прирожденным» вождем, подлинным лидером, не из личных амбиций или под воздействием обстоятельств возложившим на себя обязанности руководителя. Попутно, проводя это исследование, Жаботинский с ядовитым сарказмом отозвался о тех сильно расплодившихся «вождях», по поводу которых «наши дети поразятся, прочтя их биографии, чудовищному несоответствию хвалы, которая им воздавалась, и мелочности и ничтожества их дел и самой их жизни. Будут поражены, что люди, наделенные огромной властью и влиянием, были, на самом деле, просто тряпками, если не хуже».

«Вождем» совершенно иного порядка был Герцль. У него не было никакого звания, никакого поста. Люди просто подчинялись ему, поэтому он был «вождем». В русском языке есть более точное выражение — «властитель дум». Именно таким был Герцль — он «властвовал над нашими думами». Это было фактом, а не должностью. Другими словами, это была правда. Истинные вожди рождаются крайне редко, и их можно распознать как раз по тому, что они не претендуют ни на какое «лидерство». Подчинение им не имеет никакого отношения к дисциплине. Их слушают, как слушают великого певца, потому что его «мелодия» выражает наши мысли и чаяния. И еще — когда такой человек умирает, он и через десятки лет остается нашим вождем.

«Вождь»; в сб. «Воспоминания современника».

«Вождизм»

«Общество, подстраивающееся под вкусы «вождей», а не выбирающее себе лидеров по своим потребностям, не имеет права на существование».

Одно дело — вождь, а другое — «вождизм». Вождь — редчайшее явление, он появляется один на поколение, если вообще появляется. «Вождизм» же — это лихорадочные поиски вождя — пастыря, поводыря, превращающего людей в послушное и бессловесное стадо, лишающего их права говорить то, что они думают, и вообще права думать. Высказывания Жаботинского по этому поводу, приводимые ниже в хронологическом порядке, не нуждаются в комментариях:

Я хотел бы довести до сознания читателя одну вещь. Наш тесный контакт с англосаксами привел к тому, что мы переняли кое-что из англосаксонских идей и многое из их фразеологии. Одно из таких заимствований — слово «лидер». Для англичан и американцев это слово — простая условность, не более. Болдуина называют лидером Юнионистской партии, но это вовсе не значит, что эта партия послушна воле Болдуина. Если завтра вскроются противоречия между ним и большинством в его партии, то попросят уйти Болдуина. Точно так же, как либералы в свое время дали отставку Осквейту и заменили его Ллойд-Джорджем. И так это и должно быть заведено в любом здоровом обществе. И только мы, евреи, заимствуя какое-нибудь слово, принимаем всерьез не только его звучание, но и само понятие, которое оно выражает. У нас всерьез полагают, что задача партии — быть послушной воле вождя.

А ведь это вовсе не еврейский подход. Христиане или магометане могут называть себя по имени основоположников своих религий, мы же, евреи, никогда не именовали себя «детьми Моисеевой веры» или «сынами Моисея». Так нас называли неевреи. Себя мы именовали «евреями», а не «народом Моисея».

«Объединенный фронт», «Доар ха-йом», 11.11.1929.

Я позволю себе напомнить нашим уважаемым деятелям, что у цивилизованных народов принято «взирать» на программы, а не на «лица», и это разумно, именно так и должно быть. И наоборот, предпочитать программе конкретную личность означает проявлять политическую незрелость. Англичанин или француз, идя к избирательной урне, не думает, кто умнее — Макдональд или Болдуин, Тардос или Блюм. Избирателя интересуют их программы. Большинство англичан, кстати, полагают, что самый разумный политик в Англии Ллойд-Джордж, но большинство англичан при этом отдают свои голоса не его партии, и они правы. Давно пора позаимствовать эту премудрость и нам, сионистам.

Принятый доселе у нас политический «метод» поиска «личностей», прежде всего, аморален, ибо, с одной стороны, вызывает потоки ничем не оправданных восхвалений, а с другой — ничем не оправданной брани.

Нордау ввел в свое время в употребление понятие «общепринятая ложь». Но есть и понятие «общепринятой правды». К примеру, парламентский строй в любой цивилизованной стране базируется на таком «общепринято правильном» предположении, что во главе крупных партий должны стоять люди, обладающие достаточными способностями для управления государством... Но культурным народам этого мало, они хотят застраховать себя от ошибок и смотрят не на личность лидера партии, а на предложенную им программу и план ее проведения в жизнь. И если все это им подходит — они избирают его, нет — извините, будь он хоть семи пядей во лбу.

Общество, подстраивающееся под вкусы «вождей», а не выбирающее себе лидеров по своим потребностям, не имеет права на существование.

«Вопрос президентства», «ха-Ам», («Народ»), 46.1931.

Советоваться с людьми — дело, безусловно, скучное, и потому так распространилась ныне мода на «диктаторов». Во главе — единственный и неповторимый, а кому не нравится — пусть пеняет на себя. Он кончит тюрьмой, или (если нет возможности сажать) его исключат из организации. Прежде чем обсуждать достоинства и недостатки такой системы, давайте разберемся, есть ли у нас претендент на роль «диктатора». Я таких среди нас не вижу. Правда, называли тут одно имя, но я совершенно компетентно могу заявить от его лица, что он дает себе самоотвод и категорически отказывается от роли диктатора. Почему не мясника, не пианиста, не скрипача? В жизни никому не «приказывал» и не знаю, как это делается. Само это понятие — «приказывать» — ненавижу. Все эти лихорадочные поиски диктатора у нас — просто комичны. Но есть здесь и некоторая опасность, здесь скрыто предостережение всем нам. Друзья, вы неосторожны в обращении с терминами. Вы очень любите слово «вождь». Его используют и те, кто весьма далеки от тоски по диктатору. Они используют его, чтобы сделать кому-то комплимент. При этом забывают, что это слово, особенно у молодежи, может вызвать вовсе не желательные ассоциации, например, с Италией. Лучше, гораздо лучше воздержаться от употребления этого опасного слова и вернуться к старой доброй моде прошлого века, когда полагали, что президенты и министры должны служить обществу, а не наоборот. Латинское слово «министр» означает не что иное, как «прислужник», «слуга». Государство или какое-то общество должно управляться служащими, а не «вождями».

Это недоразумение с поисками диктатора не стоило бы и обсуждать, если бы речь не шла о весьма распространенной в нынешнем мире тенденции. Тоска по диктатору в моде как у «правой», так и у «левой» стороны политического спектра. «Диктатор» — антипод таких явлений, как Линкольн, Гарибальди, Гладстон, Виктор Гюго. В их времена верили, что человек — он, в принципе, «в порядке», несмотря на отдельные пороки. Дайте ему свободу, дайте ему независимость, равноправие, право голоса, и он, хоть и натворит уйму глупостей, но в конце концов построит вполне приличный и благоустроенный мир. Да, действительно, возможны экстремальные ситуации, периоды тяжелых общественных болезней, которые требуют срочных и экстренных мер. Но лекарство не должно становиться физиологической потребностью. Из исключительных средств нельзя делать правила... Сегодня же распространено обратное мнение. Человек в принципе плох и глуп, и ему нельзя доверять свободы и самостоятельности. Его надо «вести» при помощи команд и запретов, а иначе он погубит себя, соседей, нацию, мир... Не мое дело — критиковать XX век и его моды. Я только хочу сказать, что мне не нравится эта мода, я не уважаю ее поклонников, я не хочу послушно следовать за «вождем» и не уважаю подчиняющихся диктаторам и, в особенности, я не верю, что эта мода — всерьез и надолго. Я верю, что еще при нас мир одумается.

«Мысли вслух», «Хайнт». 9.9.1932.

У людей есть странная склонность восхищаться любым, кому удалось «преуспеть». Люди полагают, что не может быть такого, чтобы обыкновенному человеку что-либо «удалось». Преуспел — значит, герой и неординарная личность. В особенности, если речь идет об успехе у толпы. «Экий сатана,— говорят о таком,— был бы он прост, его б никто не слушал». Я настаиваю на том, что такая вера абсолютно безосновательна. История полна «лжепророками» — ловкими обманщиками, неудачливыми вождями. Приставку «лже» добавляют к их титулам потому, что у них «сорвалось». Если бы «проскочило», то их величали бы более уважительно. Но ведь они все вели за собой массы; когда читаешь о них, выясняется, что они были просто обыкновенные, зачастую даже мелкие людишки. А ведь у многих из них «не вышло» лишь по случайности.