– Вы что же, нарушили один из главных пунктов условий конкурса? Ствол-то на восемьдесят миллиметров короче, чем положено. Что будем делать, товарищи? Какое примем решение? – обратился он к членам комиссии.
Я в тот момент находился как раз на месте испытаний. Подумал: все, придется прощаться с надеждой на успех! Было от чего прийти в отчаяние…
Но тут услышал, как один из членов комиссии уточнил у инженера-испытателя:
– Перед повторными испытаниями размеры проверяли?
– Выборочно, – замялся инженер. – Посчитали, достаточно того, что обмеры делались перед первыми испытаниями.
– А каковы результаты стрельбы? Отклонения от нормы есть?
– Результаты? – переспросил инженер и заглянул в свой «бортовой» журнал. – Результаты по кучности боя выше, чем у других образцов.
– Тогда, полагаю, продолжим испытания. Мы сами допустили промах: не провели обязательных повторных обмеров. К тому же стрельба показала: укорочение ствола не ухудшило боевых свойств оружия.
Полковник, сказавший все это, повернулся в мою сторону:
– А вас, старший сержант, предупреждаем о недопущении впредь таких вольностей. Требования конкурса едины для всех конструкторов, молодых и старых. Зарубите это на носу.
Я выслушал его приговор, радуясь в душе, что бурю пронесло, и очень надеясь, что наш риск будет оправдан.
Условия испытаний все усложнялись. Одна из неприятных процедур – замачивание заряженных автоматов в болотной жиже и после определенной выдержки ведение огня. Казалось, детали насквозь пропитывались влагой. Было по-настоящему страшно: сумеет ли оружие стрелять после такой экзекуции? Меня, как мог, успокаивал Саша Зайцев:
– Не переживай, все будет в норме. Слышишь, никакого хлюпанья носом у твоей «стрелялки» после купания нет, выводит и выводит она мелодию.
Действительно, испытание грязной водой образец прошел достойно, без единой задержки отстреляли полностью магазин.
На очереди не менее тяжкий экзамен – «купание» оружия в песке. Сначала его тащили по специальной песчаной насыпке за ствол, потом – за приклад. Как говорится, вдоль и поперек волочили, живого места на изделии не оставили. Каждая щелка и каждый паз были забиты песком. Тут не хочешь – да засомневаешься, что дальнейшая стрельба будет идти без задержки. Один из инженеров даже выразил сомнение, смогут ли сделать из образцов хоть один выстрел.
Вот тут-то, когда автоматы проходили, что называется, через огонь и воду, мы с В. С. Дейкиным и Александром Зайцевым воочию увидели, что не зря вместо доработки образца решились на полную перекомпоновку. После нескольких выстрелов зачихал, а потом и смолк вовсе автомат моего конкурента. А наш образец?
– Смотри, смотри, – услышал я возбужденный голос Саши Зайцева, когда стрелок, взяв в руки наш автомат, сделал несколько одиночных выстрелов. – Песок летит во все стороны, будто водяные брызги!
Мой друг нетерпеливо схватил меня за руки, увидев, что я отвернулся. А я, признаться, готов был не только отвернуться, но и зажмурить глаза, чтобы не быть свидетелем этого издевательства над оружием.
Но жестокость испытания – одно из условий конкурса. Вот стрелок щелкнул переводчиком, поставив его в положение автоматического огня. И тут, волнуясь, закрыл глаза уже Саша Зайцев. Очередь – одна, другая, третья… Уже и магазин пуст – и ни одной задержки.
Вот когда проявилось явное преимущество сделанной заново крышки ствольной коробки, оригинального переводчика огня, ставшего одновременно и надежным предохранителем от попадания внутрь песка и грязи. К нам подошел Дейкин, крепко пожал мне и Саше руки, поздравляя с успехом, с первыми удачами.
Это были действительно лишь первые удачи.
Автомат продолжали испытывать на жизнестойкость, бросая его с высоты из разных положений на цементный пол, проверяли после каждой стрельбы все детали и механизмы на наличие даже мельчайших повреждений, поломок, трещин, других дефектов. Оружие должно быть в бою живучим. Таково одно из основных требований к его свойствам. По каждому изделию у инженеров-испытателей накапливались плюсы и минусы. Нам, естественно, хотелось, чтобы было больше плюсов.
Испытания подходили к концу. Скрупулезно подсчитывались результаты стрельб, сравнивались по каждому параметру. Мы с Сашей Зайцевым не находили себе места, хотя убедились в ходе соревнований, что наш автомат имеет целый ряд преимуществ перед образцом, испытывавшимся параллельно.
По итогам работы конкурсной комиссии научно-техническим советом было принято Решение:
«1. 7,62 мм автомат Калашникова под патрон образца 1943 года по безотказности работы, живучести деталей и эксплуатационным характеристикам, в основном, удовлетворил ТТТ ГАУ и может быть рекомендован для изготовления серии и последующих войсковых испытаний.
2. По кучности стрельбы автомат Калашникова не полностью удовлетворяет ТТТ. Учитывая, что при одиночном огне он значительно превосходит ПП-41, а при автоматической стрельбе равноценен ему, АК может быть рекомендован на войсковые испытания с полученной кучностью боя. Работы по улучшению кучности боя автомата следует вести параллельно, в срочном порядке, не задерживая выпуска серии.
3. При подготовке чертежей для запуска серии устранить все недостатки образца, обнаруженные при полигонных испытаниях.
4. 7,62 мм автоматы конструкции Булкина и Дементьева не удовлетворяют основным требованиям ТТТ ГАУ и полигонных испытаний не выдержали».
Комиссия составила отчет, и меня ознакомили с окончательным выводом: «Рекомендовать 7,62-мм автомат конструкции старшего сержанта Калашникова для принятия на вооружение».
На календаре – январь 1948 года. Первые «огни и воды» мой автомат прошел…
Немногим более двух лет потребовалось для создания нового вида автоматического стрелкового оружия, которое завоевало себе место под солнцем на десятилетия вперед. Для сравнения скажу, что обычно образец находится в работе до стадии окончательных испытаний пять-семь лет. Чтобы подтвердить, насколько велико было значение рождения во второй послевоенный год нового советского стрелкового оружия, сошлюсь на мнение одного из самых больших знатоков оружейных дел в Соединенных Штатах Америки Эдварда Клинтона Изелла, главного советника отдела истории вооруженных сил и хранителя коллекции огнестрельного оружия Национального музея США. В его фундаментальном труде по истории нашего отечественного оружия, работе над которым он посвятил много лет, имеются такие строки: «Появление автоматов Калашникова на мировой арене есть один из признаков того, что в Советском Союзе настала новая техническая эра».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});