Вопрос, вокруг которого и до сих пор разгораются научные споры: речь – это врожденная или приобретенная функция? Порой наблюдая за уже активно болтающим малышом, вы можете задуматься: его рано проявляющееся умение правильно говорить, строить фразы, менять падежи и окончания и прочее – это плоды воспитания или реализация каких-то природных задатков?
Те же вопросы возникают и перед учеными. Позиции их разделились: одни считают, что язык выучивается, и главными средствами здесь являются имитация и подкрепление (дети имитируют то, что слышат, а взрослые поощряют, когда они правильно используют грамматику и поправляют, когда они говорят неправильно). Другие полагают, что человек биологически запрограммирован к овладению языком. Одним из наиболее ярких представителей этого лагеря является лингвист Ноам Хомски, который отстаивал теорию врожденных языковых структур. Так, он был убежден, что человек с рождения обладает определенным врожденным механизмом овладения языком, некой универсальной грамматикой, общей для представителей разных языковых групп. В пользу этой теории, отстаивающей существование врожденных языковых способностей, говорило многое. Например, способность глухих детей развивать спонтанные системы жестовой коммуникации, т. е. грамматически правильно и осмысленно общаться при помощи невербальных средств коммуникации.
Сюда же можно отнести и тот факт, что по всему миру дети, примерно в одно и то же время, демонстрируют сходные лингвистические способности, своеобразные лингвистические универсалии: все они лепечут в возрасте от 4 до 6 месяцев, произносят первое слово в 12 – 13 месяцев, начинают комбинировать слова к концу 2-го года, узнают значение многих тысяч слов и конструируют поразительное количество грамматических предложений в 4 – 5 лет. Это дает основание этой группе ученых говорить о том, что овладение языком – биологически запрограммированная деятельность.
Но, как и во всем, нам следует придерживаться правила «золотой середины». Так, наш выдающийся русский психолог Лев Семенович Выготский полагал, что по-своему правы и те и другие ученые, поскольку языковое развитие – это продукт сложного взаимодействия врожденного и приобретенного, природы и воспитания. Мозг человека уже с рождения обладает удивительными потенциальными возможностями в отношении языка. Но только в процессе речевого взаимодействия со взрослыми поступающая лингвистическая информация сказывается на развитии мозга, его специализации, способствуя тем самым не только языковому, но и когнитивному развитию ребенка. В свою очередь, в ходе речевого общения активно реализуется своеобразная модель совместного обучения: развитие все более усложняющихся высказываний маленького ребенка провоцирует взрослых давать все более сложные, развернутые ответы, что в итоге способствует интеллектуальному развитию ребенка.
Родители часто игнорируют очень важную стадию в развитии языка, когда малыш спрашивает: «Что такое?» – и делает это по-разному: гулением «а-а-а», лепетом «а-мам», «э-мем», но всегда с вопросительной интонацией, которую взрослое ухо легко обнаруживает. Известный специалист в области психологии развития Дж. Черч, описывая данную особенность, определил ее как «голод на слова». Ваша задача отвечать. Называйте предмет четко и ясно, не пускаясь в пространные объяснения. Результатом будет знание имен и некоторых названий, которое вы обнаружите позже.
Вырабатываем голос
Таким образом, уже с самого начала ребенок не является безмолвным существом – он достаточно рано начинает использовать свои способности к вокализации в целях общения. Естественно, что звуковая экспрессия начинается у младенца не с первым словом, а с первым криком.
Упоминание о первом крике новорожденного, знаменующем вхождение в мир нового человека, можно встретить еще у древних авторов, которые придавали этому явлению почти мистический смысл. Так, например, в звучании крика новорожденных мальчиков и девочек слышались отзвуки восклицания «О, Адам!» [оа] или «О, Ева!» [ое] – как горестный упрек человеку за его первородный грех. Великий немецкий философ Г. Гегель толковал первый крик ребенка как выражение его высшей природы, его власти над внешним миром. По И. Канту, в первом крике выражается сознание стесненности свободы, невозможности двигаться. Французский историк XIX века Жюль Мишле считал его «гласом души», выражающей таким образом свое отвращение перед покорностью природе. В другом «метафизическом» толковании первый крик выражает протест против того, что дитя призвано к жизни, с ее страданиями и горестями.
Только в начале XX века появились первые физиологические исследования этой реакции как особого проявления жизнедеятельности организма. В настоящее время первый крик новорожденного связывают с рефлекторным запуском многих систем жизнеобеспечения и реакцией на переход ребенка в новую внешнюю среду.
Давно известно, что младенец особым образом реагирует на крик или плач. Так, медицинский персонал хорошо знает по своему нелегкому опыту, что, если среди детишек обнаруживается «крикун», пропало дело, покоя не видать! Плач одного малыша «заводит» всех остальных детей. Мамы близнецов практически никогда не сталкиваются с одним плачущим ребенком. Стоит первому заплакать, как тут же, «в знак солидарности», к нему присоединяется и второй. Эти наблюдения показывают, что уже в начале жизни появляется способность реагировать на некоторые сложные звуковые сигналы, специфические для социального окружения.
С другой стороны, эксперименты американских ученых[56] показали, что, если плачущему малышу дать прослушать запись его собственного плача, он успокаивается и начинает внимательно прислушиваться. Следовательно, он отличает свой сигнал от других. Конечно же, для ученых по-прежнему остается загадкой, по каким критериям определяет свой плач младенец? С нашей точки зрения, это весьма трудная задача – мы по-разному слышим собственный голос, когда говорим сами и когда слышим его «со стороны» (вспомните, как вы не могли узнать свой голос, записанный на магнитофонную ленту).
«Требую внимания!»
Процесс становления речи подчиняется общим для всех детей закономерностям. Активное освоение ребенком речи, как правило, относят ко 2–3-му году жизни, но задолго до того, как ребенок заговорит, начинается развитие этой формы коммуникативной деятельности.
В отношении формирования речевой функции первый год жизни ребенка принято называть доречевым периодом развития, во время которого происходит подготовка к овладению речью. В периоде доречевого развития принято выделять несколько стадий: гуление, лепет (простой лепет, двуслоговый лепет, словесный лепет), первые слова.
Вместе с тем анализ развития речевых способностей младенца позволил ученым выявить одну интересную закономерность: сначала ребенок начинает понимать обращенную к нему человеческую речь, а уж потом появляется возможность говорить самому.
Законы становления речи таковы: понимание ее всегда опережает способность ребенка говорить.
Это хорошо видно уже на самых ранних этапах жизни ребенка. Мы с вами уже говорили о том, что влияние звуковой среды на слуховую систему ребенка начинается еще до рождения. Современные исследования показывают еще находясь в утробе матери, будущий ребенок воспринимает звуки человеческого голоса, выделяя их из всех прочих акустических сигналов среды.
Роль слуховой стимуляции в становлении пренатального «опыта» ребенка очень важна. Речь идет прежде всего о возможности очень раннего (внутриутробного) усвоения / запечатления ребенком ритмовых структур акустических воздействий, исходящих от матери.
Это обеспечивает возможность выделения голоса матери из остальной акустической среды: с первых дней жизни младенец способен отличать голос матери, обращенный к нему, от других голосов.
Во многих исследованиях с помощью объективных методов оценки состояния ребенка (степени угасания ориентировочной реакции: изменение частоты сердечных сокращений, дыхания, регистрация поворотов головы) удалось выявить способность новорожденных различать звуки разной высоты.
Получены удивительные данные, свидетельствующие о ранней способности малышей различать изменения выражения лица и голоса человека, который обращается к нему. Если маму попросить в середине обычного разговора с ребенком внезапно изменить тон (например, заговорить с ним как со взрослым или замолчать) и выражение лица (изобразить, скажем, огорчение), то ребенок тоже изменит свое поведение, заметив это. Как утверждают специалисты, разговор взрослых чрезвычайно важен (вернее, критичен) не только для языкового, но и в целом для интеллектуального развития ребенка.