Но что более интересно: депрессивный стиль взаимодействия может распространяться не только от матери к ребенку, но и от самого ребенка на других людей. Когда исследовали особенности восприятия окружающими больных детей, для которых характерны часто проявляющиеся депрессивные и отрицательные эмоциональные состояния, оказалось, что последние вызывают подобные чувства и у человека, с которым взаимодействует ребенок (по принципу некоего эмоционального «заражения»).
И в итоге образуется своеобразный «порочный круг», разорвать который можем только мы, взрослые, инициируя положительные эмоциональные реакции ребенка, отвечая на его потребности пониманием, доступностью и заботой.
«Фу, какая гадость!»
В свое время Чарльз Дарвин, исследуя природу эмоций, определил отвращение как чувство, возникающее в ответ на что-то отвратительное, воспринимаемое либо реально с помощью различных органов чувств, либо ярко представляемое. Считается, что первоначально отвращение связано с вкусовыми ощущениями, и у новорожденных выражение отвращения представляет собой рефлекторную реакцию, развивающуюся из примитивного механизма избегания. Эта реакция имеет врожденную основу и связана с деятельностью филогенетически наиболее древних стволовых структур мозга (так называемый архаичный обонятельный мозг), который служит для химического ощущения вкуса и запаха.
Мы уже рассказывали вам, что вкусовая чувствительность появляется очень рано – где-то с 3 месяцев внутриутробного развития, а к 5 месяцам плод реагирует на изменение вкуса амниотической жидкости гримасой удовольствия или огорчения. Плоду уже присущи те или иные вкусовые ощущения и предпочтения, и это можно обнаружить сразу после рождения ребенка.
Новорожденные различают сладкое, соленое, кислое и горькое, отдавая предпочтение сладкому вкусу. Уже через несколько часов после рождения они способны выражать лицевую экспрессию в ответ на предъявление им тех или иных вкусовых веществ: на сладкое отвечают гримасой удовольствия, на соленое, кислое или горькое всем своим видом выражают недовольство и отвращение. Подобная реакция отвращения проявится не только в лицевой мимике, но и в «отворачивающихся» движениях головы и пр.
Отметим, что эмоция отвращения может наблюдаться и со стороны иной сенсорной стимуляции (тактильной, зрительной и т. д.). Ученые полагают, что, вероятно, все они базируются на восприятии каких-то своих видоспецифических, врожденных стимулов. Однако и в том и в другом случае речь идет не только о генотипической составляющей, но и о влиянии среды на характер эмоционального реагирования ребенка на тот или иной сенсорный стимул. В частности, нельзя снимать со счетов реакцию отвращения как результат условно-рефлекторного обучения.
Приведем пример из собственного опыта. В доме одного из авторов жил рыжий кот по кличке Огурчик, которую получил по причине великой страсти к свежим огурцам. Будучи «питомцем» университетского вивария, он рано остался без матери, и почти с рождения его выкармливали чуждым для него коровьим молоком. Понятное дело, что это привело к развитию энтерита – воспалительного процесса в желудочно-кишечном тракте, и малыш долго и тяжело болел. Но вкус и даже запах молока, которым его вынуждены были выкармливать и от которого он перенес так много страданий, навсегда запечатлелся в кошачьей памяти, и с тех пор любые попытки угостить его столь любимым для кошек лакомством вызывали лишь одну реакцию, очень похожую на отвращение, которое проявлялось в быстром уходе от блюдечка с молоком, в своеобразных движениях тела, в брезгливом отряхивании лап.
«У страха глаза велики»
Полагают, что существует несколько основных принципов, с помощью которых ученые пытаются объяснить, почему у человека в ответ на действие того или иного стимула может непроизвольно возникнуть чувство страха. Во-первых, это интенсивность раздражителя (например, сильная боль или громкий шум). Во-вторых, новизна раздражителя или возникшей ситуации (когда человек не знает, как реагировать, поскольку имеет место сильное рассогласование наличной ситуации с уже сформированным на основе прежнего опыта сенсомоторным образом действия). В-третьих, чувство страха могут вызвать те стимулы, которые закрепились в эволюции как опасные.
Например, в арсенале человека имеется ряд таких врожденных – биологических и социальных – ключевых видоспецифических стимулов, которые могут вызвать реакцию страха. К ним относятся боль, боязнь одиночества, страх перед незнакомыми людьми (так называемая «боязнь незнакомцев», которая у ребенка обычно возникает в возрасте 8 месяцев); неожиданные и резкие изменения в стимуляции, быстрое приближение объекта, боязнь открытых пространств, высоты, падения; боязнь темноты, потеря поддержки, боязнь змей и пауков и т. д.).
Чувство страха могут вызывать и те стимулы, с которыми человек встречался ранее и которые оказали на него негативные физические или эмоциональные воздействия. В результате человек запомнил это «неприятное» сочетание, и с тех пор ранее индифферентный стимул становится для него «условным», т. е. сигнализирующим о возможной опасности (например, для малыша, которому сделали «больной» укол, белый цвет халата врача уже будет означать угрозу, которая выльется в соответствующую негативную эмоциональную реакцию). Одним словом, многое в появлении чувства страха имеет биологическую основу, но его формирование как конкретной, четко выраженной эмоции на конкретный раздражитель, происходит постепенно, по мере роста развития ребенка.
Это хорошо видно на динамике формирования таких видов эмоциональных реакций, как страх (или боязнь) высоты или столкновения.
Страх высоты традиционно изучается с помощью так называемой «визуальной пропасти» (о ней мы рассказывали, когда знакомили вас с особенностями зрительного восприятия младенца): на полу делается два уровня, один – это горизонт пола, а второй более глубокий. Все это покрывается оргстеклом, и для того, чтобы ребенок мог визуально различить оба уровня, на пол наносится шахматный рисунок.
Результаты экспериментов показывают, что в 5 месяцев у младенцев отмечается повышенный интерес к восприятию более глубокой стороны (т. е. они различают эти уровни), они не проявляют отрицательных эмоций, часто смотрят в сторону зрительной пропасти, при этом сердечный ритм у них замедляется, что свидетельствует о том, что ребенок ориентирован на новую информацию, его привлекает новизна стимула и это и обусловливает его интерес. Но уже к 9 месяцам реакция меняется: когда ребенок смотрит в сторону визуальной пропасти, отмечается резкий скачок в повышении сердечного ритма, многие дети отказываются пересечь зрительную пропасть, некоторые начинают плакать. Это значит, что появился страх высоты и боязнь падения.
Ученые полагают, что появление страха высоты в этот период не связано с каким-либо опытом его реальных падений, но обусловлено сроками освоения ребенком навыка ползания, который формируется как раз между 7 и 11 месяцами. Причем опять-таки проявляется он не сразу, а лишь спустя три недели с начала ползания, когда физические и когнитивные способности ребенка достигнут определенного уровня развития.
Страх столкновения, по всей видимости, имеет более четко выраженную биологическую основу, на что указывают эксперименты с «разрастающими» стимулами, о которых мы говорили, когда обсуждали специфику развития зрения в младенческий период. Но если на ранних этапах младенцы демонстрируют преимущественно врожденные защитные рефлекторные реакции (мигание, отворот головы), то уже с 8 – 9 месяцев мы можем увидеть истинную реакцию страха, которая выражается и в соответствующей лицевой экспрессии, и в характере вегетативных реакций, в частности повышении сердечного ритма.
От первого крика до первого слова
(Доречевое развитие ребенка)
Мы с вами знаем, что речь – психофизиологическая функция человека, обеспечивающая возможность общения посредством звуков, знаков, символов. Подобно тому, как умение передвигаться в пространстве и осуществлять предметные действия раскрывают для ребенка мир вещей, освоение языка вводит его в мир людей. Это факт очевидный, и с ним нельзя не согласиться. Однако у языка есть еще одна, глобальная по масштабам, задача – с помощью речевых сигналов накапливать и передавать последующим поколениям приобретенный опыт и знания, что в целом обеспечивает преемственность человеческой культуры.
Принято выделять внешнюю речь (устная, вокальная, письменная и знаковая) и внутреннюю речь, связанную с процессом мышления. Процесс совершенствования речевых способностей затрагивает развитие различных сторон речи: лексической (расширение словарного состава речи); интонационно-эмоциональной (внешнее экспрессивно-эмоциональное проявление речи) и семантической (возможность понимания смысла речевых высказываний).