Когда ушли последние гости, они уложили усталую Черил в комнате для гостей, а сами уединились в спальне. Рядом с кроватью в ведре со льдом стояла бутылка шампанского. Они легли и надолго забылись в страстных объятиях. Потом Тревис поднялся и поставил свой бокал на столик у изголовья.
– По-моему, теперь пришла пора воспользоваться плодами нашего брака, – прошептал Тревис и прижал к себе Кали.
Она положила руку ему на грудь и отодвинулась.
– Мой дорогой, мы уже столько раз пользовались этими плодами до венчания, – с томной улыбкой ответила она.
– Да, но теперь я молодожен. Неужели тебе не ясно? – Тревис отпрянул, когда она ударила его по руке и спрыгнула с кровати.
– Ты от меня ничего не получишь, Тревис Йетс, пока не расскажешь, как ты сумел отыскать Черил. Как тебе это удалось?
Он пожал плечами:
– Я отправил моим знакомым в Европе ее словесный портрет. Они отыскали ее, позвонили, и я вылетел за ней. Да, Париж – необыкновенный город. Когда-нибудь мы с тобой в нем побываем.
– Тревис! – взмолилась она.
Ему стало ее жаль, и он решил рассказать поподробнее.
– Некоторые мои друзья сейчас живут в Европе, и я расспросил их о Черил и Блейне. Им пришлось воспользоваться, как принято говорить, нестандартными методами. В конце концов, они выследили папу и дочку и сразу сообщили мне, боясь, что Блейн снова скроется. – Тревис сознательно упростил происшедшее.
– Но почему ты не рассказал мне все, когда напал на их след? – упрекнула его Кали и присела на край кровати.
Его темные глаза смягчились, и он с любовью посмотрел на нее.
– Я не хотел раньше времени обнадеживать тебя. Ты и без того хлебнула горя, любовь моя, – проговорил он, перегнулся через кровать и взял ее за руку.
Кали с восторгом кинулась бы ему в объятия, но ей слишком хотелось выслушать рассказ до конца.
– Я удивилась, что Черил так охотно согласилась поехать с тобой.
Тревис усмехнулся:
– Тут мне пришлось постараться. Сначала я остановился в Виргинии и взял с собой ее игрушки и объявление о нашей свадьбе. Она сразу вспомнила своих любимых зверушек, вспомнила тебя, потом мы поговорили, и она сказала, что с удовольствием вернется в Штаты, если я поеду с ней в Диснейленд.
– Но, что произошло в Париже? – продолжала допытываться Кали. – Где ты ее нашел? Она выглядит здоровой, и видно, что ее хорошо кормили. А ведь Блейн не мог даже вскипятить воду. Кто же за ней ухаживал?
– Черил жила в доме одного знакомого твоего бывшего мужа.
Глаза Кали сузились. Его ответ показался ей слишком обтекаемым.
Она почувствовала, что Тревис многое от нее скрывает.
– Какого знакомого? Наверное, знакомой или, точнее, его любовницы? – не отставала она.
Тревис вытянулся, заложил руки за голову и поглядел в потолок.
– Вроде того.
– Вроде того? Или она была его любовницей или нет, Тревис. – Кали легла рядом и повернулась на бок. – Ну, так как?
Тревис пробурчал что-то невнятное.
Кали вытянула шею. Она не была уверена, расслышал ли он ее вопрос, и надеялась, что ее подозрение ложно.
– Тревис, скажи мне правду или можешь считать себя холостым до окончания этого века.
Он повернул голову и лениво улыбнулся ей. Потом выгнулся и лег прямо на нее, погладил ее полную грудь, и сосок тут же затвердел в его руке.
– Давай поспорим, кто из нас дольше выдержит эту пытку.
Кали тихонько застонала, а затем задала новый вопрос:
– И что же это за такая знакомая, которая заботилась о моей дочери?
Он глубоко вздохнул, заранее вообразив ее реакцию.
– Проститутка.
– Проститутка? – воскликнула она, но тут же понизила голос. – Я правильно тебя поняла, что ты нашел мою маленькую девочку в доме у шлюхи, к которой ходят черт знает какие мужики?
Тревис снова вздохнул. Он не рассчитывал, что в брачную ночь они заведут подобный разговор. Да, честно признаться, он вообще собирался заняться этой ночью совсем другим.
– Это очень милая женщина. Она сказала мне, что не принимала… клиентов, когда в доме была Черил.
Тревис не стал говорить Кали, что Мари Буше хороша собой и уж тем более упоминать, как она предложила высокому темноволосому американцу заняться с ней любовью.
Кали думала о маленькой девочке, о том, что за годы, проведенные в Европе, она слишком быстро выросла и, возможно, больше общалась со взрослыми, чем со своими сверстниками. Ей хотелось представить Черил, играющей в куклы. А вместо этого она, наверное, видела там оргии или, хуже того, наблюдала за разными извращениями. Вообразив себе это. Кали готова была заскрежетать зубами от ярости.
Тревис схватил ее за руку, придвинул к себе и прижался своими сильными бедрами.
– Перестань себя мучить, – не выдержал он. – Она хорошая девочка, а с нами станет еще лучше. Завтра я первым делом позвоню своему адвокату и попрошу его уладить вопрос с удочерением. Надеюсь, у тебя с документами все в порядке?
Кали посмотрела ему в глаза.
– Блейн уступил тебе права на Черил?
– Точнее сказать, что я вынудил его это сделать.
Губы Кали искривились в усмешке.
– О, Тревис, неужели ты поступил как я думаю?
Он откашлялся.
– Честно говоря, он вряд ли сможет теперь играть роли смазливых мальчишек. Во всяком случае, долгое время. – Теперь его голос сделался тверже. – Я не мог поступить иначе. Кали. Мне достаточно было посмотреть на этого типа, когда до него дошло, что мы с тобой вот-вот поженимся. – Тревис никогда бы не передал Кали, что именно сказал о ней Блейн, слова были слишком грубыми. – Я уже знал, каким будет мой следующий шаг. Он не спорил, подписал все бумаги и обещал мне, что останется в Европе.
Кали крепко обняла его.
– Разве я никогда не говорила, как сильно я тебя люблю? – прошептала она и смахнула набежавшую слезу.
Тревис наклонился и слизнул с ее щеки соленую каплю.
– Много раз, но я готов слушать постоянно и никогда не устану.
Кали прижалась к Тревису, продолжая шептать слова любви, обещала, что продемонстрирует силу своих чувств еще до исхода ночи.
Эпилог
Фотоальбом Тревиса со снимками Кали вышел в свет год спустя и имел большой успех. На обложке Кали была снята крупным планом. В самой книге, ее последние фотографии соседствовали со старыми, сделанными еще пять лет назад. Зрелость прибавила ей силы, и она стала еще красивее. Тревис неустанно повторял Кали, как она хороша и как он счастлив, что они поженились. Он посвятил эту книгу ей.
Кали отдала «Человеческие слабости» литературному агенту и через несколько месяцев узнала, что рукопись приняли в одном довольно крупном издательстве. Вскоре ее собирались опубликовать. Тревис решил отпраздновать эти два радостных события и устроил в студии вечеринку.