подбирать всякую гадость и в дом тащить?
Ларрен вскочил, опрокинув стул. Я радостно заухмылялся. Он что, драться со мной собрался? Маг-то он плохонький, силы в нем - кот наплакал, я вижу. Хочет по морде мне врезать? Ну тогда будет ему сюрприз. Я жестовик, который умеет драться и даже не побоится руки повредить об чужую физиономию. Благо сам себя я в несложных случаях лечить умею и делаю это быстро и качественно.
- Сидеть, - велел Вальдор.
Ларрен бросил на него гневный взгляд, но послушно сел.
- Отличная дрессура! - похвалил я и даже немного поаплодировал.
Горнорыл не выдержал и рассмеялся. Аметиста неодобрительно покачала головой и сделала вид, что занята наматыванием на палец прядки волос из бороды.
- Хватит! - Вальдор повысил голос, - не вижу ничего смешного, дядька Горнорыл.
- Это ты не видишь, а у нас - гномов, свои понятия о том, что смешно, а что нет. Этот сопляк за свои проделки заслужил и чего похуже! Придумал тоже - налоги на торговлю! С нас налоги! - проворчал старейшина.
- Жадность не порок, - сладко проворковала Иоханна и обратилась ко мне, - ты, Лин, не ухмыляйся, печать ведь и снять можно. Тогда тебя никто от Ларрена не защитит.
- О, да! Эта вещь такая грозная, что мне уже пора прятаться под стол и начинать бояться, - пропищал я, испуганно выпучив глаза. - Ведь я такой беззащитный, бедный маленький зайчик.
Теперь не сдержался Кардагол. Тихо захрюкал, склонившись над своей тарелкой.
- И ты туда же! - упрекнул Вальдор.
- У него, наверное, детство в одном месте заиграло, - поддержала отца Иоханна. - С мажонком нашим все понятно, у него детство - это диагноз. Но ты, Кардагол... как не стыдно смеяться над человеком?
- Блондочка, так он не человек, он вещь, - напомнил я.
- Лин, прекрати!
- Слушаюсь, Ваше Величество... или уже Высочество? Вальдор, ты как? Отобрал у дочурки корону или пусть еще поносит?
- Эрраде, какая муха тебя укусила? - не выдержала Саффа.
- Навозная, - вместо меня ответила Ханна.
- Тогда понятно, почему так воняет, - тихо, но достаточно внятно пробормотал Ларрен.
- Да-да, это закономерная реакция: как только у меня родственничек незваный объявляется, так сразу вонь стоит. Алхимия, ёптыть.
Сам не знаю, за что я на него окрысился? Вот просто не понравился он мне и все тут! С первого взгляда причем.
- Простите его, Ларрен, с ним бывает, - сказала Саффа, одарив этого засранца теплой улыбкой, - неконтролируемая дурость называется.
- Что?!
- И если он сейчас не прекратит, - Саффа сделала паузу, якобы раздумывая, и продолжала, - я его три дня любить не буду.
- Я уже в ужасе, - заверил я, - повезло тебе, собственность Вальдора, что у моей невесты сегодня острый приступ доброты.
Ларрен хотел что-то сказать в ответ, но Вальдор велел ему молчать, а мне пригрозил врезать ложкой по лбу, если я не успокоюсь. Что за оркские замашки у нашего величества? Ложкой по лбу. Надо же такое придумать! И Саффа тоже хороша. Три дня она меня любить не будет. Не иначе как от матушки моей угрозам подобного рода научилась.
Вальдор
Сто тысяч раз пожалел уже о том, что организовал этот ужин! Я думал мы посидим в узком кругу, отметим победу, пообщаемся. Я даже слуг отослал, чтобы не мешали нам наслаждаться обществом друг друга.
Но, вместо того, чтобы позволить мне расслабиться, наш ужин превратился для меня в изощренную пытку. Все из-за Ларрена. Терин вспылил и исчез. Горнорыл заявил, что рабство для наместника - недостаточно жестокое наказание. Кардагол смеется. Но хуже всех ведет себя Лин - он открыто и непрерывно оскорбляет бывшего наместника. Не понимаю, откуда в княжиче столько яда и злости? Неужели сама мысль о том, что кто-то некоторое время занимал место его отца, способна заставить Лина так унижать другого человека? Да еще и своего двоюродного брата.
Пару раз ловлю на себе взгляды Ханны и Шеоннеля - почти одинаковые. Из серии "Папа, сделай ну хоть что-нибудь". А что я могу сделать? Они все - мои гости! Не могу же я развести их по углам и запретить общаться друг с другом? Понимаю, что развлечение на тему "Кто быстрее достанет наместника" не самая лучшая игра, но, к сожалению, другие гостям предложены не были.
Но когда Лин в очередной раз называет Ларрена "собственностью Вальдора", не выдерживаю и рычу:
- Успокойся! Или я тебе точно ложкой в лоб дам, если ты нормальный язык не понимаешь!
Лин обиженно сопит и утыкается носом в тарелку. Остаток ужина проходит в безмолвии. Уже через полчаса вежливо, но торопливо выпроваживаю гостей. Целую в щеку жену, желаю Ханне спокойной ночи.
Останавливаю только сына.
- Шеон, нужно поговорить. Пройдем в кабинет.
Шеоннель кивает.
- Выпить хочешь? - предлагаю я, доставая из шкафа бутыль из своих неприкосновенных запасов.