Читать интересную книгу Бой с Тенью - Вячеслав Шалыгин

Она закрыла глаза и сделала подряд три глубоких вдоха-выдоха.

— Вера! — кто-то тронул ее за плечо, и девушка наконец-то разразилась громким отчаянным воплем. — Оглушишь! — Евгений отшатнулся и зажал руками уши.

Вера открыла глаза и ошарашенно уставилась на друга. Он, как тогда в депо, сидел на корточках напротив и удивленно рассматривал ее испачканную вареньем одежду. Девушка быстро оглянулась по сторонам и пришла в замешательство. Разбитая банка лежала у самых ног, а сладкий темный след тянулся к шкафу. Вера бросила взгляд на потолок, но он был чист. Девушка проворно поднялась на четвереньки и быстро подползла к раскрытой дверце. На нижней полке, истекая жидкими составляющими компота, стояли три разбитых банки. Никаких обезглавленных трупов к ним не прилагалось.

— Я… — Вера уселась напротив раскрытого шкафа и указала на его испорченное содержимое.

— Потеряла сознание, очнулась — бардак, — Логинов рассмеялся.

— Здесь лежала официантка…

— На нижней полке? — сдерживая улыбку, уточнил майор.

— Да.

— А метрдотель с шеф-поваром на верхней?

— Я серьезно!

— И я. О какой официантке ты говоришь?

— Ну, о той, которая пошла за вареньем…

— За этим? — Евгений указал на размазанную по полу черничную массу.

— Да, — Вера кивнула. — Ее долго не было, и я пошла за ней… А тут танцующие тени… и человек в балахоне… Мне было так страшно!

— В балахоне? — улыбка с лица офицера исчезла. — Что он сделал?

— Он… ничего… Мне показалось, что он их прогнал…

— Тени?

— Да… Женя, что это было?

— Идем-ка в гостиную, — Евгений помог ей подняться.

— Это что-то серьезное? Это происходило в моей голове или на самом деле?

— А если в твоей голове, то понарошку?

— Нет, я имею в виду… это происходило или мне померещилось?

— Сейчас выпьем чайку и обсудим…

— Женя, я же не сумасшедшая?

— Не более, чем все остальные.

— Они тоже видели тени?

— Все видели разное, но насчет человека в балахоне ты упоминаешь не первая…

— А кто он?

Евгений пожал плечами. Они уже поднялись наверх и предстали перед ясными очами встревоженных сотрудников.

— О ком речь? — заинтересовался Сошников, уловив последнюю реплику.

— О том, кто утром не дал мне упасть в грязь лицом, — пояснил Евгений. — А тебя хотел похлопать по плечу.

— А еще убил Краба, — добавил Сноровский.

— Не факт, — возразил майор.

— И официантку, — подала голос Вера.

— Да какую официантку?! — не выдержал Логинов.

— Которая была здесь, пока я накрывала на стол, а потом пошла за вареньем…

Евгений взял ее за плечи и очень аккуратно встряхнул.

— Верочка, проснись. Здесь не было никакой официантки. Она ушла еще час назад, до приезда всей группы… … — Дела-а, — глубокомысленно изрек Сошников, выпуская табачный дым в камин. — Подвал, полный танцующих граций.

— Или гарпий. Этот незнакомец сделал так? — Сноровский в десятый раз попытался исполнить замысловатый пасс.

— Нет, плавно, — Вера попробовала изобразить нечто сама, но у нее это получилось еще хуже. — Встаньте передо мной и наклонитесь, тогда я, может быть, вспомню.

— Не испугаешься? — на всякий случай спросил Иван Павлович.

— Я уже перебоялась, — девушка тяжело вздохнула.

Сноровский встал перед ней на пуфик и взмахнул рукой. Вера виновато улыбнулась и покачала головой.

— Что, не так?

— Он был еще выше, а наклонился ближе…

— Так? — Сноровский склонился почти в поясном поклоне и вдруг, вздрогнув, замер.

— В поясницу вступило? — «с ехидцей» спросил Феликс.

— Ты видела его лицо?! — негромко спросил Иван Павлович, не обращая внимания на реплику келла.

— Я… не знаю, — Вера поерзала в кресле, словно Сноровский приколол ее к нему булавкой. — Видела, только плохо, было темно… Нос такой… крупный и, мне кажется, сломанный, словно у боксера… А еще подбородок… Квадратный, со шрамом.

— Шрам слева, справа?

— Справа налево, сверху вниз, косой…

— Почему именно так, а не наоборот?

— Он, кажется, справа вверху чуть пошире был, ну я и решила… Не так?

— Правильно, — одобрил Иван Павлович, — соображаешь… Ну, господа аналитики-алкоголики-тунеядцы, какие будут соображения?

— Приметы так себе, — заметил Сошников, пыхнув крупным облачком.

— Поэтому наша очаровательная сотрудница до сих пор и жива, — неожиданно изрек Кирилл Мефодьевич.

— То есть? — заинтересовался Сноровский.

Все остальные тоже обернулись к матронарму.

— Этого субъекта видели многие, но единственным, кто рассмотрел незнакомца в черном балахоне достаточно хорошо, был воин Крабников, и он убит… — келл развел руками. — По-моему, тут все ясно…

— Логично, — признал Иван Павлович. — Выходит, Вере повезло?

— Он вряд ли собирался показывать ей лицо… Но в целом — да, повезло. Сущность могла прикоснуться к ней раньше, чем возник неизвестный спаситель, а тогда… — Кирилл Мефодьевич как-то угас.

— Эй, Феликс! А ты разве не касался той фальшивой стены в подземелье? — мгновенно сориентировался Сноровский.

— Только, чур, не стрелять! — Сошников поднял руки. — Я, подручный вселенского Проклятия Феликс Сошников, официально заявляю… — Он уронил руки на колени и усмехнулся: — Вы разве не поняли, Иван Павлович? Заразиться Сущностью могут только земляне. Келлы больны ею уже давно и все без исключения.

— То есть она следит за нами через вас?!

— А она реальна?

— Не морочь мне голову, Феликс! Отвечай на вопрос!

— Если принять по умолчанию, что Проклятие существует, то — да. Но даже если поблизости не будет нас, Сущность все равно увидит и услышит все, что ей захочется…

— Неверно, — возразил Евгений. — Если бы она была настолько всеведущей, ей бы не потребовалось подталкивать нас к поискам ответа на поставленные вопросы.

— К поискам Соловьева? — уточнил щепетильный Кирилл Мефодьевич.

Майор коротко взглянул на Веру и едва заметно кивнул.

— Выходит, Андрей сумел-таки найти способ борьбы с этой… Тенью? — предположил Сноровский.

— Иллюзию, — горячо возразил матронарм. — Он нашел не более чем иллюзию, а не реальный способ! Вы же видите, на что способно Проклятие?!

— Зачем же, в таком случае, оно толкает нас на поиски?

— А вы уверены, что это делает Сущность, а не тот незнакомец?

— А разве это не одно и то же — Проклятие и черный балахон? — удивился хранивший до сих пор молчание Федор.

Все посмотрели на парня так, словно он заявил, что заново открыл Америку.

— Мы всегда считали, что нет, — ответил Кирилл Мефодьевич после долгой паузы. — На Келлоде в таких балахонах ходили черные воины. Особая каста… вернее — вид существ. Когда начался кризис, они распространились по всей планете. Они просто наблюдали, ни во что не вмешивались, а к жителям относились вполне дружелюбно.

— И в чем выражалось это дружелюбие? — Федор заинтересованно подался вперед. — Раздавали гуманитарную помощь?

— Нет, но… — матронарм задумался. — Они всегда маячили где-то вдалеке, и у нас не было возможности их даже рассмотреть, но они никогда нам не мешали…

— Не мешали вам эвакуироваться на Диши…

— Хотя бы это… — …а Сущности — захватывать планету? Ваша парадоксальная логика теперь понятна мне и без методов Соловьева. У вас просто нет никакой логики. Как у женщин. Даже еще меньше…

Федор снова откинулся на плетеную спинку и одним глотком допил все, что оставалось в бокале. Судя по запаху, все-таки коньяк…

* * *

Все понимали, что дальнейшее обсуждение лучше отложить до утра, но просто пойти, лечь и уснуть был не в состоянии даже наименее удрученный ситуацией Сошников. Он сидел прямо на ковре, смотрел в огонь и медленно, но основательно накачивался алкоголем.

Федора, павшего в неравном бою с продукцией армянских виноделов, перенесли на диван. Плетеное кресло унаследовал Сноровский. За столом остался один Кирилл Мефодьевич, в нем проснулась патологическая любовь к чаю. Фарфоровый заварной чайничек давно опустел, а Вера была не способна заварить напиток снова по причине отчетливого дрожания рук, но матронарм не отступал и не сдавался. Он разыскал в кухонном шкафчике коробку заветного продукта в пакетиках и теперь только щелкал выключателем электрического чайника. Евгений и дрожащая Вера расположились в одном мягком кресле между камином и баром. Несмотря на стратегически выгодное положение, майор оставался трезвым, а его подруга никак не могла согреться.

— Искать или не искать? Вот в чем вопрос, — прервал Сошников затянувшееся молчание.

— Искать однозначно, — кто ему ответил, было непонятно.

Феликс поискал собеседника взглядом, но на него никто не смотрел.