Командирам наступающих рот придавались наблюдатели от артиллеристов и летунов, что позволяло оперативно поддерживать части непосредственного контакта с противником. Мы отказались от схемы, когда ударные силы - артиллерия, авиация - подчинялись старшим командирам наступавших частей - пока сообщение пройдет от командира роты или батальона к его вышестоящему командиру, а от него - к командиру приданной ему ударной техники, а от него - соответственно до исполнителей - пройдет минут десять, и еще пять-десять - чтобы эта техника начала работать по затребованной цели - пока подлетят, или переставят прицелы и пристреляются. За это время может измениться очень много чего. А так - команда поступала непосредственно от наблюдатеся в подерживающее огневое подраделение, и до начала огневой поддержки проходило только пять-десять минут - от времени на подготовку уже никуда не деться, хотя пытались сократить и его - повесить недалеко от поля боя штурмовики, или пристрелять артиллерию по ограниченным квадратам, или она постоянно "сопровождала" прицелом поддерживаемые части - и время начала огневой поддержки сокращалось чуть ли не до минуты. Но это - при условии подготовленного наступления и отсутствии сильного истребительного сопротивления противника. Командир наступающей части, конечно, должен был хорошо соображать в применимости приданных ему сил огневой поддержки - садить по одиночному пулемету всей батареей - не самый лучший вариант действий, хотя бывало и такое, в то время как его вполне можно было если не уничтожить, то подавить пятком стрелков - главное ведь подобраться - а там можно и гранатами закидать или тупо расстрелять огнем с разных направлений - со всех сторон не убережешься, где-то да подставишься, да и не будет немец ждать пока его возьмут в клещи - начнет отходить - тут его и подловят, ну или по-крайней мере - он не будет какое-то время по нам стрелять - тоже хлеб. Но постепенно командиры учились, да и наблюдатели были не простыми предатчиками команд - тоже давали советы. Танки поддержки тоже вносили весомую лепту в уничтожении огневых точек. Иногда они засекали эти точки сами, иногда ориентировались по выстрелам сигнальных ракет поддерживаемой ими пехоты - эти имели лучше обзор и могли быстрее увидеть новую цель. Иногда, когда пушка смотрела в нужном направлении, снаряд попадал в цель сразу после выстрела ракеты и еще до того, как она долетит непосредственно до цели - пока она летит, наводчик успевал прицелиться и выстрелить. Пехоте такое нравилось - складывалось ощущение, что это их выстрел разнес очередное пулеметное гнездо. Такие сдвоенные выстрелы они называли "мухобойными" и при этом дико ржали. Еще бы не ржать - завалили фрица, а сами живы. Понимаю и поддерживаю.
Каждый батальон помимо собственной радиосети включался в радиосеть ПВО, разведки, штаба - для этого выделялись отдельные радиостанции, которые постоянно прослушивали эфир на частотах этих сетей и по которым передавались сообщения в эти сети.
Немцы же нашли несколько способов противодействия нашим глушилкам. Теперь с каждой ротой в атаке бежало по три связиста с катушками за спиной. Протянувшиеся через поле провода позволяли некоторое время координировать действия пехоты, артиллерии и самолетов - целеуказания быстро обрабатывались и уже через минуту после обнаружения нашей огневой точки на нее начинали сыпаться снаряды. Радиосвязь с пикировщиками мы надежно глушили, но немцы начали скакать с канала на канал, отдавая краткие команды - часто они успевали проскочить до того, как наши операторы станций подавления нащупают новый канал и включат его подавление. Пленные летчики рассказывали, что штабные разбивали каждый километр на квадраты со стороной сто метров, а летчикам выдавали карты привязки, так что было достаточно получить только две цифры - номер километра и номер квадрата, найти их на карте и уже по месту обнаружить цель. Но это положение также длилось недолго - уже через неделю первоочередными целями снайперов стали связисты с катушками и те, кто оставались вдоль линии для починки разрывов проводов. Проблему коротких сообщений мы вообще решили в лоб - просто увеличили количество станций глушения, так что теперь один оператор отвечал за узкие полосы частот и поэтому быстро обнаруживал и глушил передачи. Потом вообще стали тупо не выключать глушилки - просто водили ими по своим диапазонам взад-вперед, так что даже на передачу двух цифр немцам требовалось четыре-пять раз их повторить, но к тому времени обстановка уже менялась - либо самолет уходил в другую точку, из которой было долго возвращаться, либо наша огневая точка меняла позицию.
Все эти приемы и ухищрения позволили нам остановить немцев на подходе к Алштейну. Те еще предприняли несколько атак наших основных позиций у этого города, а затем наши ударные батальоны вышли в тыл немцев и по сходящимся направлениям захватили Белосток - крупный транспортный узел и одновременно удобный плацдарм, из которго немцы могли угрожать нам по трем направлениям. Теперь, с захватом города, мы значительно спрямили линию фронта, что высвободило значительное количество наших войск. Они тут же были перегруппированы и смещены на юг - через Белосток в сторону Бреста. Заняв Бельск, находившийся в ста километрах к северу от Бреста, войска снова были перегрупированы. К этому времени немцы сочли, что нашей следующей целью будет Брест. Мы старались всячески убедить их в том же - стали подтягивать к нему крупнокалиберную артиллерию, захваченную в боях, перебрасывать колонны пехоты и машин, а ночью, когда немецкая авиация не видит, отводить их обратно, чтобы на следующий день снова провести их на юг по тому же маршруту. В колоннах перемещались новобранцы - пусть тренируют марш в боевой обстановке. А обстрелянные войска стремительно двинулись на запад, по водоразделу между реками Нарев и Буг. Сходу захватив Ломжу и Остроленку в ста и ста двадцати километрах на запад от Белостока, передовые части перерезали сообщение с немецкой группировкой, влезшей в Мазурские болота к северу от этих городов, и теперь ее медленно сдавливали и рассекали с трех сторон, сбивая заслоны, протискиваясь между частями по болотам, сбивая фланговыми ударами наспех сколоченную оборону. Шедшие впереди наших основных сил передовые отряды двигались на немецких танках и автомобилях, были одеты в немецкую форму и вооружены немецким оружием, поэтому вскоре немцы перестали доверять кому-либо - для каждой группы своими были только те, кто сидел рядом в окопах или двигался по лесным дорогам в одной колонне. Нередко между немецкими частями, вышедшими в одну точку с разных сторон, вспыхивали бои, длившиеся иногда по несколько часов. Но через неделю немцам все-таки удалось собрать несколько тысяч человек в ударный кулак - легкие самолеты, мотоциклисты а иногда и разведка просачивались через сито наших ДРГ и ударных батальонов и все-таки наладили какую-то связь между разрозненными частями, в том числе ввели и систему опознавания, что заставило нас отказаться от применения немецкой формы - одна наша рота расслабилась и была сильно потрепана устроенной на нее засадой - удалось отойти едва половине ее состава, потеряв всю тяжелую технику и большинство машин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});