и печаль напали тогда на псковичей, говорит летописец, и горла их пересохли и уста слепились. Зазвонили на вече, сбежалась толпа, и некоторые смельчаки стали требовать сопротивления князю.
Но память о новгородском погроме была еще свежа у псковичей. Благоразумие скоро взяло верх, и вече постановило во всем покориться воле княжеской. Посол княжеский приказал спустить вечевой колокол с башни, и плакали псковичи, как плакали тридцать лет назад новгородцы. Потом привели их к присяге, а через несколько дней псковский владыка москвич осенил крестом приехавшего князя и сказал: «Бог тебя благословляет Псков вземши». И здесь произвели перетасовку жителей, отослав несколько тысяч семей в Московское княжество и прислав на их место воспитанных в покорности москвичей.
Присоединив к Московскому княжеству Псков и Новгород, московские князья взяли на себя и защиту границ этих отчин. Вскоре после окончательного подчинения Новгорода Иван III заключил с немцами перемирие на десять лет. В договорной грамоте этого перемирия говорится, что по Божьей воле и повелению великого государя, царя русского, приехали в Великий Новгород к великому князю, наместникам, боярам, житым, купцам и ко всему Великому Новгороду послы немецкие, добили челом великокняжеским наместникам и заключили с ними перемирие за всю Новгородскую державу. В грамоте говорится, между прочим, что немцы не должны самоуправствовать над русскими купцами, торгующими в их городах.
Русский летописец говорит, что «ревельцы купцам новгородским многие обиды чинили и поругание без обсылки с великим князем без обыску», т. е. без суда. Через год после заключения мирного договора два новгородские купца были казнены в Ревеле. Хотя они и совершили тяжкие преступления, но Иван Васильевич не хотел оставлять без наказания нового самоуправства немцев. Он велел схватить в Новгороде всех немецких купцов и посадить их в тюрьмы. Немецкие гостиные дворы и церковь были закрыты, товары переписаны и отправлены в Москву. Таким образом прекратилось участие Новгорода в Ганзейском союзе. Несколько раз после этого возобновлялись другими русскими царями торговые договоры с немецкими городами, но Новгород не играл уже в них такой роли, какую играл раньше.
В царствование Ивана Грозного попали англичане к берегам Белого моря так же случайно, вследствие бури, как попали несколько столетий назад немцы к устью Западной Двины. Англия сочла выгодным вступить в торговые сношения с сильным Московским государством по неизвестному до сих пор пути через Белое море. Скоро новый торговый путь оживился, а старый «из варяг в греки» окончательно заглох. Образовалось новое торговое селенье вокруг пустынного Архангельского монастыря, основанного у устья Северной Двины еще в XII веке новгородским архиепископом Иоанном. Селенье быстро выросло в оживленную торговую гавань с иностранными и русскими торговыми конторами и гостиными дворами, и Новгород должен был уступить свое первенство на русском севере новому городу Архангельску. Овладевшие затем берегами Финского залива Швеция и Польша еще больше отодвинули Россию от Балтийского моря, наложили большие пошлины на русские товары и тем окончательно подорвали торговлю Новгородской и Псковской областей. Еще до того Иван Грозный вел продолжительную войну с Ливонией, желая отвоевать несколько гаваней у Финского залива, чтобы получить выход в Балтийское море. Война кончилась неуспехом, а участие в ней Новгорода совершенно обессилило и опустошило его. Город, насчитывавший в конце XIV века около 400 тысяч жителей, в половине XVI века не имел и пятидесяти тысяч.
Но новый и страшный удар разоренной области был нанесен тем же Иваном Грозным в 1569 году. Поощряемые доносы привлекают многих неустойчивых людей и в наше время, а при тогдашних грубых нравах доносами пользовались при каждом удобном случае. Захотелось какому-то бродяге отомстить новгородским властям за наказание, и он донес царю, что новгородцы замышляют измену ему. Он говорил, что они снова задумали передаться польско-литовскому королю, что у них написана уже грамота и положена в Софийском соборе за образом Богоматери. Грамота была найдена в указанном месте, и на ней оказались подписи архиепископа Пимена и других лучших граждан города. Предполагают, что доносчик сам сочинил грамоту, подделал подписи и положил ее в соборе. Как было на самом деле — неизвестно, но во всяком случае расправа за предполагаемую измену была жестока до зверства. Польша, вместе с Ливонией и Швецией, препятствовала выходу России к Балтийскому морю, потому Грозный был раздражен против нее. Одно предположение, что Новгород может передаться враждебному королевству, привело его в ярость. Громить и разорять Новгородскую область царь начал уже с тверских владений. Тверь была опустошена и разграблена. Передовой царский отряд, придя к Новгороду, устроил крепкие заставы вокруг города, чтобы не убежал ни один человек. Духовенство и монахов всех подгородных монастырей захватили, держали их до приезда царя в железных оковах и каждый день с побоями допрашивали их о заговорщиках. Так же поступили со всеми торговыми и служащими людьми. Имения их были все опечатаны, жен и детей держали под стражей. Через несколько дней приехал царь с сыном Иваном, со всем двором и с отрядом стрельцов. Первое же распоряжение его было всех захваченных игуменов и монахов бить палками до смерти и трупы их развозить по монастырям для погребения. В воскресенье царь отправился слушать обедню у Св. Софии.
На Волховском мосту встретил его, по обычаю, владыка Пимен и хотел осенить крестом. Царь не пошел к кресту и сказал архиепископу: «Ты, злочестивый, держишь в руке не крест животворящий, а оружие. И этим оружием хочешь уязвить наше сердце. Со своими единомышленниками, здешними горожанами, хочешь нашу отчину, этот великий богоспасаемый Новгород, предать иноплеменникам, литовскому королю Сигизмунду-Августу. С этих пор ты не пастырь и не учитель, но волк, хищник, грабитель, изменник, нашей царской багрянице и венцу досадитель». Прослушав после этого обедню, царь пошел обедать во владычную палату. Во время обеда страшным криком был дан знак стрельцам, после которого началось избивание жителей. Обвиненных в измене пытали, мучили, жгли и убивали, жен и детей их бросали с моста в Волхов. Приближенные царя ездили в лодках и копьями или рогатинами подхватывали выплывавших людей и снова бросали их в воду. Обагрились волны Волхова кровью мучеников, и протекшие с тех пор столетия не очистили их. Народное предание до сих пор считает красноватый оттенок воды в Волхове у Новгорода следствием лютых казней Грозного. Избивание продолжалось изо дня в день в течение пяти недель. Все богатые дома, лавки, амбары, церкви были разграблены так же, как и все окрестные монастыри и посады. Оставшиеся в живых жители совершенно обезумели от страха и горя. Насытившись, вероятно, кровью в Новгороде, Грозный милостиво отнесся к псковичам, встретившим его