— Это же Сиятельный, — очнулась она. — Как он посмел сюда явиться? И идёт, сволочь, так, словно ничего не боится.
— Ему дали слово, что с ним не случится ничего плохого, — напомнила я.
А хорошее — напротив, случится. Поди, предвкушает уже, как станет родоначальником целой теофренийской ветви Сиятельных. Интересно, почему именно на него пал выбор Теодоро? Или они сюда будут вахтами наезжать? Чтобы не перетрудились и не переразмножились? Чтобы не получилось у кого-то одного слишком много потомков в недружественной стране?
— Нельзя было давать такого слова. Все Сиятельные на нашей земле — законная добыча, — проворчала Ракель, но совсем тихо, потому что процессия уже подходила к нам.
Тем не менее Диего услышал, повернулся к Ракель и с усмешкой сказал:
— Я не возражаю, когда на меня охотятся, особенно такие красивые сеньориты.
Глаза его дополнительно засияли, и Ракель застыла, точно кролик перед удавом. И как только её предки смогли расправиться с толпой Сиятельных? Не иначе, глаза закрывали и лупили, куда Двуединый пошлёт. Хотя от Сиятельности одним закрытием глаз не отстраниться. Здесь артефакты нужны…
— Никаких охот, — всполошился ректор. — У нас приличный университет. Мы не поощряем встречи преподавателей со студентками.
Но прозвучало это неубедительно. Лично, наверное, инструктировал Альвареса, но при этом пытается создать видимость непричастности. Наш куратор как раз вышел и посмотрел на начальство с укоризной и с небольшим опасением. Как бы ему не прилетело, в случае неудачи или возмущений общественности. Если захотят найти виновного, заявят, что это была его личная инициатива, и что тогда будут делать сеньориты с Сиятельными детьми?
— То есть встречаться можно только с преподавателями? — уточнил Диего и почему-то посмотрел на Альвареса.
Хотя почему почему-то? Как я уже говорила, Альварес был довольно красив для обычного мага, сплошное эстетическое удовольствие. Уверена, добавь ему Сиятельности — он бы за пояс заткнул нынешнего гостя академии. Но Сиятельности наш куратор себе точно добавлять не хотел, он попятился, глядя то на Диего, то на меня, и исчез за дверью. Магия невидимости, не иначе, сработала.
— Давайте, вы устроитесь, и мы это обговорим, — льстиво предложил ректор.
Шли они аккурат к Сиятельному корпусу, где Диего сейчас займёт одну из комнат. И значит, что? Значит, мои возможности посещения тамошней библиотеки будут очень ограничены. Эх, зря я вчера не договорилась с горгульей, но кто знал, что Диего приедет прямо сегодня? Теперь в библиотеку не попасть, пока он не уберётся назад в Мурицию.
В расстройстве я пошла за этой компанией, да ещё и Ракель за собой потащила. Впрочем, ещё непонятно, кто кого за собой потащил, потому что она взгляда от противника не отрывала, губы кусала так, словно боялась сказать что-то лишнее, а на руках сами собой вылезали Кольца Силы в количестве всех пяти штук и горели так, словно были нападательным оружием, которое, того и гляди, слетит с руки по направлению к противнику.
До крыльца здания они не дошли, граница, которая была чуть дальше зелёной зоны вокруг Сиятельного корпуса, пропустила только Диего, остальные словно уткнулись в невидимую стену. Диего же бестрепетно положил руку в одну из пастей на двери. Пасть сомкнулась, потом разомкнулась, и Диего толкнул дверь, но та и не подумала открыться.
— В чём дело? — повернулся он к ректору. — Вы говорили, что у вас здесь давным-давно не было Сиятельных.
— Именно так, — ответил ректор удивлённо. — У нас не было ни единого Сиятельного с тех самых пор, как… Ну вы понимаете…
Наверное, посчитал неэтичным закончить: «с тех пор, как мы их всех истребили». Могли бы продумать уже тогда и оставить парочку на разведение, чтобы не завозить из сопредельных государств.
— Я понимаю, что у вас на Территории академии есть или недавно был Сиятельный, на которого корпус настроился, — бросил Диего.
Я забеспокоилась. Кто знает, какую проверку учинят, чтобы вывести Сиятельного на чистую воду. И кто знает, какое наказание наложат на нарушителя. Я приехала, чтобы спокойно учиться, а не улучшать местную магическую породу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не может быть, — уверенно ответил ректор. — Скорее, что-то сломалось в вашем устройстве.
— В наших устройствах никогда ничего не ломается, — отрезал Диего и положил руку в другую пасть.
Скорее всего, эти жуткие пасти выполняют роль сканера или определителя «свой-чужой». Хотя чужой даже не дойдёт до корпуса. Странно, что горгулья настроила мой проход в обход этих штучек.
— Здесь шли основные бои, могло что-то повредиться, — продолжал гнуть свою линию ректор.
Диего вытащил руку из второй пасти и опять толкнул дверь. Дверь стояла мёртво. Диего повернулся к ректору и нехорошо оскалился. Пожалуй, сейчас его красивым бы не назвали. Разве что чтобы польстить. Очень грубо польстить.
— Сеньор Муньос, то, что вы сейчас видите, означает, что мне должен дать допуск тот, на кого настроено здание.
— Дон Дарок, вы можете представить Сиятельного в здравом уме, который приехал бы к нам учиться?
— Почему обязательно в здравом… — задумчиво протянул Диего, посмотрел на нас с Ракель без особого интереса, затем задержал взгляд на сеньорите, которая не отличалась привлекательностью. — Скажите, сеньор Муньос, у вас в этом году большой набор?
Если исходить из худшего, то он знает про зелье и подозревает, что я могу быть здесь. Упомянутой в рецепте особенностью зелья было то, что оно изменяет внешность в худшую сторону, а значит, в этой академии наступило время дурнушек. Именно они в первую очередь будут вытягиваться Диего на свидания. Насчёт постели не уверена. Скорее всего, этот переборчивый тип будет отговариваться высокими моральными устоями…
Пока я размышляла, как мне укрыться от возможных проверок, Диего на всякий случай перепробовал все пасти, и ни одна из них не подтвердила его право пройти внутрь.
— Сеньор Муньос, я бы, конечно, предпочёл остановиться на своей защищённой территории, но поскольку это невозможно, могу ли я рассчитывать на гостеприимство вашего университета?
— Разумеется, — оживился ректор. — Я немедленно распоряжусь, чтобы что-то подготовили. У нас есть апартаменты на случай приглашённых высокопоставленных преподавателей.
Апартаменты были недалеко, но Диего двигался необычайно медленно, пристально рассматривая всех попадающихся сеньорит и интересуясь у ректора, есть ли в университете студенты с аномально высоким уровнем дара.
Глава 33
Ракель смотрела вслед уходящему Сиятельному с таким видом, словно уже представляла его на эшафоте. Или даже уже после успешного исполнения смертного приговора. В её глазах загорелся фанатичный огонь ненависти, который в конце концов вылился в слова:
— Этого нельзя так оставлять. По нашей академии свободно ходит тот, с кем боролись наши предки. Это плевок в нашу историю.
А ещё его пребывание здесь сильно мешает моей манёвренности. Пока Диего рядом, я даже дышать в сторону Сиятельного корпуса буду бояться, потому что он наверняка устроит там засаду на меня. То есть не обязательно на меня, а на того Сиятельного, на которого настроен корпус. И почему мне не пришло в голову порасспрашивать о настройке корпуса сразу как я про это услышала? Но кто знал, что фамильярная горгулья подложит мне такую знатную свинью…
— А ведь он может не просто ходить и гадить нам одним присутствием, — вдохновенно продолжила Ракель. — Он может ходить и гадить, по-настоящему устраивая пакости на территории.
— Мы должны этому помешать! — вмешалась я в её монолог.
— Каким образом?
— Проследим, чтобы он не делал ничего недозволенного.
И для меня это будет прекрасным прикрытием. Если что, всегда можно сказать, что мы с Ракель стоим на страже интересов академии, а не просто так ошиваемся рядом с Сиятельным корпусом, где почти наверняка Диего будет появляться чаще всего. А ещё у меня будет точная информация, когда и где он занят и как надолго. И Ракель тоже будет занята и под присмотром. А то знаем мы этих фанатиков, дел они могут наворотить таких, что потому целая страна столетиями разгребает. Лучше предотвратить, чем потом чувствовать себя виноватой.