Тегра вошёл размашистым шагом. Другой юноша, возможно, смутился бы, впервые представ перед советом вождя, но не он. Арга взглянул на него и увидел — словно впервые. Даян Тегра выглядел… Он выглядел одним из Даянов. Стойким и доблестным сыном Великого дома — и ничего больше нельзя было сказать о нём. Он был светлокож и темноволос, с чистым лицом и ясными серыми глазами. Немного похож на Фрагу — но все Даяны чем–то напоминали того. «Тень, — подумал Арга. — Тот, кто сокрыт, оставаясь на виду. Много времени пройдёт, прежде чем его начнут страшиться».
— Расскажи нам о чёрных иноках, — попросила Арифай.
Тегра коротко склонил голову перед нею. Он не удивился и сразу перешёл к делу.
— Пустынные иноки — могучие и благородные люди, — сказал он. — На юге о них ходят легенды. Они не знают страха и не боятся боли. В бою они неудержимы и несокрушимы. Но у них есть одна важная слабость.
— Жара, — откликнулась Арифай.
Арга не понял.
— Они родом из очень жарких земель, — пояснил Тегра, — и непривычны к полным доспехам. В окрестностях Зиддридиры тяжёлый доспех убьёт человека быстрее, чем это сделает враг. Всем ясно, что без освинцованных доспехов даже пустынный инок будет слаб против весеннего. Поэтому отцы Элевирсы закупают свинец за любые деньги, и цена свинца так быстро растёт. Но инокам мало добраться до Элевирсы. Им потребуется время для упражнений.
— Ты сказал, что они благородны, — заметил Акрана. — Могут ли они услышать слово Фадарай? Принять Цветение?
— Как благородные иноки стали наёмниками? — процедила Ниффрай.
Тегра покачал головой.
— Это самое странное, — согласился он. — Соглядатаи доносят, что в разговорах и внутренних письмах вирсанцы говорят о них как о наёмниках. Однако в письмах, отправленных в Зиддридиру, нет ни слова о плате.
— Мы читаем их письма в Зиддридиру? — на сей раз Акрана задрал обе брови. — Приятно и удивительно.
— Чему же удивляться? — сказал Скедак. — Не только в Суре есть Воспринятые.
— Среди наших людей в Элевирсе, — заметил Тегра, улыбаясь, — есть человек, чьи родители и бабки с дедами были безупречными Воспринятыми. Благословением Фадарай он родился весенним — и ныне скрывает это.
— Надеюсь, однажды я увижу его и выпью за славу его семьи, — сказал Арга. — Продолжай.
— Вирсанцы не пишут о плате. Они молят о помощи и взывают к богу — к богу пустынных иноков.
Арга нахмурился.
— Кого они почитают?
— Солнце.
— Солнце? Как воплощение… Миранай? Джандилака?
— Нет, — сказал Тегра. — Они почитают одно лишь Солнце, как явленную силу и источник Жизни. Никакого другого бога.
— Кажется, я поняла, — сказала Арифай. — Но это… безумие.
Ниффрай откинулась на спинку кресла.
— В страхе перед фадаритами, — медленно сказала она, — они обратились к солнцепоклонникам. И чем же они будут с ними расплачиваться?
— В Элевирсе и Элефрикке есть храмы всех богов, — сказал Тегра. — Они думают, что достаточно построить ещё один.
— Они жестоко ошибаются, — сказал Арга. — Я не знаю ничего, кроме того, что было сказано сейчас, и я вижу: они ошибаются.
— Как же они нас боятся, — пробормотал Акрана. — Но… неужто отцы Элевирсы так глупы? Не верю.
— Они очень умны, — ответила Ниффрай. — На простые вещи они смотрят просто. Зиддридира далеко. Много ли останется тех иноков после сражений с Людьми Весны? И много ли они решатся потребовать?
— Всё так, — согласился Скедак, — но даже если Элевирсе будет сопутствовать удача, они выиграют лишь пару десятилетий. Предположим, иноки отразят натиск весенних. Предположим, ценой большой крови. Зиддридира не исчезнет. Пустынные обители не исчезнут. Те, кто отправил воинов в Элевирсу, потребуют обещанного. И потребуют втройне — коль скоро потеряли стольких братьев. Там, где речь о вере, у людей долгая память.
— Что же такая короткая память у отцов Элевирсы? — Арифай усмехнулась. — Полвека назад ту же самую ошибку совершил король. Ценой большой крови мой отец одолел Железную Деву — и к чему это привело?
— Там, где речь о наживе, — ответил ей Скедак, — у людей память короткая. Среди отцов Элевирсы — не только купцы, как в Цании. Есть и воины, и учёные, и маги. Но все они мыслят как купцы. Измеряют время сделками.
— Пусть так, — сказал Арга. — Но сейчас нам нужно больше сведений о чёрных иноках. Как мыслят они? Можем ли мы вступить с ними в переговоры? Им рассказывали о нас и называли нас воплощениями зла. Будет хорошо, если они узнают правду.
— Я услышал тебя, иннайта, — Тегра кивнул.
— Кроме того, — Арга помедлил, — нужно пробудить людей в Суре. Там недалеко до рудников Сельна… Пусть Сура беспокоит Элевирсу. Раз мастера вернулись в рудники, стоит побеспокоить и их.
— Я услышал, — повторил Тегра.
— Скедак и Акрана расскажут тебе обо всём, что спросишь.
На минуту повисло молчание. Каждый думал о своём. Арга снова принялся рассматривать гобелены Баншира. Их, верно, привезли с Белого Берега. Таких лёгких тонконогих лошадей разводили на юге и называли лучшими в мире. Лет двадцать назад Фрага устроил состязание между скаковым жеребцом с Берега и коневолком. Вначале жеребец без труда обогнал тяжёлого коневолка и даже скрылся из виду. Это было утром. День клонился к вечеру, когда коневолк настиг и обошёл измученного коня… Шкуры охотничьих собак на гобеленах были золотисто–жёлтыми, в ткани мерцали золотые нити. Собаки казались голыми — такой короткой была их шерсть. Этих псов в северные земли не везли вовсе.
— Инн Тегра, — сказал наконец Арга, — удалось ли найти кормилиц, служивших в доме Шаноров?
— Нет. И никто не знает, куда они делись. Для младших детей Кастариан нанимал женщин издалека. Говорят, что они вернулись в свои деревни. Мы не отыскали ни одну. Старших детей кормили цанийки — от них тоже ни следа.
— Скверно это, — сказала Арифай.
— Он хранил свои тайны ещё и так, — сказал Арга. — Мрак! Что это за тайны? Должны быть и другие слуги.
— Многие погибли вместе с Азарином. Другие скрылись. Однако я узнал кое–что важное. Старшая дочь Кастариана погибла, упав с чердака.
— Важное? — не сдержался удивлённый Скедак.
— Как она оказалась на чердаке? — проронила Арифай. Она, напротив, не удивилась нимало.
— Полагаю, это не случайность. Всё здесь связано. Я распутаю этот узел.
— Да будет так, — сказал Арга.
Ниффрай вздохнула. Теперь это становилось её заботами. Тегра оставался с нею, Акрана и Скедак задерживались в Цании по меньшей мере на полгода, но по лицу её ясно читалось: Ниффрай хотела бы, чтобы по–прежнему всем распоряжался Арга. «Так же думал я, — мелькнуло у Арги в мыслях. — Да и сейчас думаю! О, если бы приказы отдавал Фрага Непобедимый… Это словно смена зимы и лета. Поистине, такова жизнь».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});