Маррен медленно кивнул — или, возможно, склонил голову перед ней.
— Сможешь ли ты выступить против него, Маррен?
Колдун надолго замолчал.
— Ты будешь не один, — напомнил Арга.
— Да… — едва слышно проронил Маррен. — «Жалкий огрызок прежнего магистра», сказал он… Хорошо бы он вправду так думал, — колдун засмеялся тихим, омерзительным масляным смехом. — Но, к сожалению, на самом деле он так не думает… — Внезапно Маррен выпрямился и ясным голосом проговорил: — Мне нужен посох. Такой же, как у него.
Арга вспомнил чёрный посох Нимана — без набалдашника, без украшений.
— Такой же? — спросила Лакенай. — Из чего?
— Из свинца.
…Много позже Арга спросил у Маррена, что это было за время. Если Ниман мог победить — то когда? Колдун задумался и в задумчивости прочертил пальцем в воздухе извилистую линию.
— Вероятность его победы менялась и зависела от разных событий, — сказал он. — Менялся и сам вид победы. Он мог вернуться в Цитадель и отобрать власть у Юмиз. Он мог вернуться к Юмиз и вместе с ней отразить натиск Фраги. Он мог… многое, но два события воздвигали непреодолимую преграду, в прошлом и в будущем.
— Какие события?
Маррен запнулся, покусал губу и поправился:
— Не события. Люди. Лага и Лакенай.
«Иннайта Арга!
Пишет сие Даян Тегра из Великого дома Даян, прозванный Свидетелем. Это письмо будет коротким.
Признаться, я сожалею о том, что не могу покинуть Цанию и отправиться в Элевирсу, ибо в Элевирсе Свидетель необходим ныне, как никогда. Однако соглядатаев наших там достаточно, а число союзников растёт с каждым днём.
Кто–то из наших врагов допустил ошибку, которая при умелом использовании может оказаться гибельной. Огненный посягнул на тайные общества. Всем известно, что этим обществам сотни лет, многие из них возникли ещё в старом Королевстве. Вред от них если и был, то редкий и не заслуживающий упоминания. Стража Короля знала о них и не чинила препятствий. Это было развлечение для стариков и юнцов — шифры, пароли, титулы, посвящения и прочая чепуха. Но предводители чёрных иноков по какой–то причине решили, что в этих обществах скрываются наши союзники и что они сильны и опасны. Два секретных собрания были разгромлены. Убиты несколько слуг с тайными письмами. Знать Элевирсы кипит от возмущения. Элефрикка же в ярости, какой не знала никогда прежде.
Совсем недавно я был уверен, что народ Элевирсы не поднимет восстания против чёрных иноков. Но в тайных обществах состояли не только богачи и вельможи. Иные собрания посещали и лавочники, и подмастерья, не говоря уже о студентах. Теперь на стороне Огненного останутся лишь нищие, обязанные инокам коркой хлеба.
События развиваются быстро. Я велел соглядатаям по возможности успокаивать людей. Если бунт начнётся зимой, мы можем не успеть. Сейчас в Элевирсе собирается посольство. Отцы города заявили, что обязаны принести весенним соболезнования по поводу ухода Святейшей Каудрай и приветствовать новую Святейшую. Это так, и Огненный не стал с ними спорить. Однако в рядах посольства стоит ожидать многих сокрытых — как наших союзников, так и противников. К тому дню, когда посольство перевалит Эленги, я рассчитываю назвать тебе все имена.
Иннайта Арга! Молю, не сочти мою просьбу слишком дерзкой. Коли возможно, поклонись от моего имени Владычице Церкви, госпоже Цветения, Святейшей Лакенай и испроси у неё благословения для всех, кто безвестным и безымянным трудится ради блага Людей Весны.
С почтением,
Тегра из Великого дома Даян, Свидетель».
По всей Аттай звенели ручьи. Люди и коневолки ходили осторожно, боясь поскользнуться — свежий ледок под ногами был чист, прозрачен и почти невидим. Эдирнак уже оттаяла и уносила к Фиранак обломки старого льда со вмёрзшим сеном и прочим мусором. Далак ещё не сдвинулась. Первая оттепель в году была дерзкой и решительной, как молодая воительница. Солнце сияло день–деньской, облака тёмной кромкой показывались на севере и уходили обратно к ледяному океану. Сугробы опадали на глазах.
Арга не нашёл Лакенай в храме, не отыскал в Крепости и поехал к усадьбе Фраянов. Путь лежал по набережной Эдирнак, Сатри то и дело оскальзывался, Арга ругался на него по–человечески, Ладри — по–коневолчьи, но ни один из троих не сердился и не обижался. У всех в эти дни было отличное настроение. Яркое солнце играло бликами на воде и на льду, на глянцевых кусочках мозаики и начищенном металле. Чернела обнажённая земля и влажные древесные стволы. Под старой побуревшей травой зеленели крохотные иголочки.
— Хей! — окликнул Арга, — а ну–ка гляди под ноги!..
Сатри досадливо всхрапнул, но осадил. Он различил вдали Тию и кинулся было к ней широкой рысью по обледеневшей тропе. Ладри обогнал его по обочине, Сатри уразумел, что на обочине лежит приличный снег и рванул по снегу галопом. Тут уж Арга не возразил.
Рядом с Тией была Лакенай.
— Хей, мэнайта Золотая! — Арга рассмеялся. — Хей, дева Весны!
— Арга! — Лакенай помахала ему. — У меня новость, и что за новость!
— Неужели?
Сатри влетел на двор усадьбы Фраянов и выписывал по нему какие–то причудливые полукруги. Арга, не обращая на это внимания, ловко спешился. Тия у ворот конюшни стояла невозмутимо, полная достоинства.
— О, Тия, — Лакенай рассмеялась, обеими руками гладя бок волкобылы. Тия фыркнула и потянулась к ней мордой. — О, дорогая подруга!.. Арга! Она жеребая!
— Кто успел? — утробным басом изрёк Арга.
Сатри пронзительно заржал. Ладри встал на дыбы.
— Тия! — сказала Лакенай проникновенно. — Так всё–таки — кто?
Волкобыла насмешливо оглядела сначала одного вороного, затем второго — и преспокойно опустила морду в кормушку.
18.10.16
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});