Светлосан лишась таким образом своей победы, принужден был возвратиться на остров, дабы посоветовать с Липоксаем, каким образом может он достигнуть до окончания своего предприятия, в рассуждении ниспровержения сего коварного врага. Желание твое весьма похвально и велико, сказал ему Липоксай, оно избавляет мир, и меня, от наилютейшего тирана; и сколько мне ни будет стоить подать тебе о сем мое мнение ибо чародей сей не упустит наложить мне за сие наижесточайших мучений; однако же невзирая на все то, хочу тебя в сем удовольствовать. Я уже тебе объявил, продолжал он, что Карачун имеет у себя два замка: один из них украшен всеми нежностями и приятствами великолепия и пышности, а другой имеет вид самого ада, по причине ужасных своих предметов. В сем последнем замке обитает Карачун, и всякому из смертных вход в него запрещен под лишением за то живота. Кроме сего окружен он отовсюду преужасными заграждениями, которых кроме Богов и Духов никто преодолеть не может, не подвергая жизни своей неминуемой смерти. В сем замке хранит Карачун все похищенные им волшебные вещи, под стражею наиужаснейших чудовищ. Никак нельзя покуситься взойти открытой силою в сей замок, или напасть на самого сего чародея, и победить его явно. Надобно изыскивать случай, чтоб исплошить его в замке, в коем обитают у него красавицы, ибо он лишается тут почти всей своей силы; либо же при помощи Богов войти тайно, и без него, в обитаемый им замок, и напасть на него сонного. Кроме сего совета, продолжал Дух, никак помочь тебе я не могу, ибо Ния запретил мне вспомоществовать тем, которые пожелают разрушить мою неволю. Сказав сие он исчез, а Светлосан, оставшись один, вознамерился искать Карачуновых замков.
Принеся наперед молитву Богам, пошел он, вспомоществуемый Сандалиями, на поверхность моря, и определил на нем до тех пор странствовать, покамест не найдет Карачунова жилища. Но сие путешествие было бы ему гробом, ежели бы не помогло ему доброе его счастье, которое по справедливости бывает иногда лучше храбрости и досужства. По отдалении его от острова, небо переменило ясность свою на мрак: порывистые ветры возмутили тихие воды, и не оставили Светлосану иного пути, кроме опасной средины между волнующеюся бездною, и блистающим горизонтом. К довершению напасти, темнота окружила все пространство понта, и не оставила ни малого средства разделять предметы. В сей крайности Князь принужден был бежать, то по ярящимся волнам, то по бунтующему воздуху. Таким образом путешествовал он двое суток, находясь в беспрестанной опасности от моря и грома. Наконец последовала ясность, но которая не принесла ему ни малого облегчения; гладь и утомление, объявшие Светлосана, лишили его почти всех сил. Уже изнеможенные его ноги едва ему служили, и он начал уже от великой усталости спотыкаться, и приходить в некоторый род обморока, который бы его навеки погрузил в море; как в самое то время увидел он превеликий остаток разбитого корабля. С великою радостью пошел он к нему, благодаря Небу за столь очевидную помощь. Дошед с немалым трудом до сего остатка, сел он на него, и отдохнув довольное время, почувствовал он в себе изнуряющий голод и жажду. Весьма долгое время боролся он с ними; но наконец побуждающая его к насыщению природа начала изнемогать, и лишать его чувств. В сие время притуплённые его взоры, едва уже обращающееся по поверхности вод, ласкаясь надеждою обрести, на них нечто к утолению жажды и глада, увидели вдали плывущее животное, которое несло нечто во рту. Некая надежда обновилась в сердце Светлосана: он поднял голову, чтоб рассмотреть получше сие животное, которое приплывало к нему час от часа ближе, и с великою радостью увидел наконец, что это был морской лев, который нес во рту своем превеликий куст с кокосовыми орехами. Как скоро подплыл он к Светлосану, то оставив при ногах, его свою ношу, нырнул в воду, и по нескольких минутах, вынырнув от него в немалом расстоянии, поднялся на воздух в виде превеликой птицы.
Но Светлосан, в тогдашнем своем состоянии, не весьма старался то приметить, и все свое попечение обратил к кокосовому дереву. При ослаблении своих сил едва он выволок его из воды, и напоследок, разрезав один орех своим мечом, выпил из оного сок, который показался ему тогда настоящим Нектаром. Таким образом сия неожидаемая помощь возвратила ему жизнь, столь много крат подверженную смерти. Сие счастливое приключение привело его в состояние путешествовать далее: снабдясь сим приятнешим плодом, и принеся молитву Богам, вдался он снова своему путешествию, и по счастью своему, через несколько дней увидел он остров, окруженный отовсюду дремучим лесом и каменистыми утесами.
С превеликим трудом пробрался он сквозь чащу оного, в надежде сыскать несколько плодов способных в пищу. По прошествии им сей густоты, увидел он превысокие кремнистые горы, покрытые льдом и снегом, и на которые ни коим образом человеку не можно было взойти. Однако же Светлосан, вознамерясь осмотреть остров, превозмог сию трудность, вспомоществуем будучи Сандалиями. Но какое было его удивление, когда они, по возшествии на сии горы, увидел с них дол, изобилующей плодоносными древами и благовонными цветами; а далее того великолепный замок, окруженный рекою, наподобие превысокой горы, украшенный разновидными цветами. При сем приятном виде Славенский Князь пал на колени, и воздев руки к небу, произнес сию молитву: Великий Перун, и ты всемощное Божество бедствующих людей! внимите молению смертного, обожающего вас нелицемерно: если я не обманываюсь, то сие великолепное здание есть творение гордого Карачуна. Вспомоществуйте мне прейти безбедственно все оставшиеся трудности: споборствуйте моему подвигу, и устроив мою руку на отмщение страждущего человечества, сопроводите ее в сердце нечестивого тирана вселенной. Я обещаюсь принести вам тучную жертву, и удовлетворить вполне человечеству.