Читать интересную книгу Забей стрелку в аду - Сергей Зверев

Справившись с компьютерщиком, Святой подошел к инженеру. Хоукс, словно очнувшись от летаргического сна, слабо улыбнулся бескровными губами:

– Ты жив?

– Как видишь, – не придумав ничего лучшего, Святой потряс цепями. – Стивен, что происходит?

Времени для разглагольствований не было.

– Они действительно хотят нанести ядерный удар, – с железной уверенностью, но едва разлепляя губы, произнес инженер.

– Ты не бредишь? – спросил Святой, которого смутил сомнамбулический, безжизненный взгляд инженера.

Но здравый рассудок не оставил Хоукса. Он отвечал связно и четко, как на экзамене в военном колледже:

– От меня потребовали создание ключа запуска и написание базовой программы ввода данных. Остается внести координаты. Цели где-то на Балканах и в Адриатическом море. Возможно, это американский или французский авианосцы. По другим кораблям стрелять ядерными ракетами все равно что давить блох кузнечным прессом.

Святой оторопел. Он придвинул кресло, не остывшее от задницы бородатого компьютерщика. Слова инженера совпадали с действительностью. Лазурные воды Адриатики бороздили два плавающих монстра с сотнями самолетов на борту и экипажами, исчислявшимися тысячами моряков. Гордость французского флота авианосец «Фош» и американский «Эйзенхауэр» составляли ударный кулак группировки натовских сил, раскатывающих непокорную Югославию. Каждый дредноут был оснащен ядерным оружием, представляя тем не менее идеальную мишень для атаки.

– Не может быть! – Святого хватило только на лаконичное восклицание. С готовящимся преступлением такого ранга он никогда не сталкивался. – Полный бред!

На лице толстяка не дрогнул ни один мускул.

– Сожалею, но это правда, – ровным, лишенным эмоций голосом произнес Хоукс.

По его лицу струились градины пота. Переплетая в замок пальцы, инженер выпрямился, стараясь не смотреть на экран монитора, отражающего плоды его труда.

– Доступ к ядерным базам практически невозможен. Взять штурмом ракетную шахту толпой ублюдков равнозначно самоубийству, – сжимая ладонями виски, рассуждал вслух Святой.

Услышанное не укладывалось в голове.

– Пуск произведут не из шахты. Выстрелят ракетой, установленной на мобильной платформе. Есть в программе технические нюансы, подтверждающие это, – Стивен ткнул пальцем в клавиатуру, меняя картинку экрана.

Под столом раздался шелест, словно забарабанил дождь по железной крыше. По экрану поплыли диаграммы и таблицы, ничего не говорившие Святому.

– Оставь, – он дотронулся до плеча инженера. – Попробуем вырваться, а там посмотрим. Скоро поднимут тревогу. Надо спешить.

Толстяк отрицательно покачал головой:

– Мне не уйти отсюда.

В голосе инженера сквозила такая обреченность, что у Святого перехватило дыхание. Он не привык обвинять в слабости и малодушии людей, которых жизнь переломила через колено.

Где-то в коридоре раздался топот шагов. Затем последовали возбужденные крики и отрывистые команды. Охрана обнаружила побег узника.

– Зря меченого не замочил, – с искренним сожалением пробормотал Святой, подыскивая глазами путь к отступлению.

Через коридор прорываться было бессмысленно. У входной двери располагалась комната охраны, набитая вооруженными до зубов людьми Ястреба.

– Окно, – заметив растерянность друга, подсказал инженер.

Не мешкая, Святой подбежал к квадратному проему с опущенными роллетами. Найдя рычажок подъемного механизма, он поднял стальную занавеску и распахнул правую половину. Перебросив ногу, Святой ободряюще улыбнулся сникшему толстяку:

– Не дрейфь, морячок! У вас так говорили на флоте?

Стивен изобразил подобие улыбки.

– Я товарищей в заложниках не оставляю, – с показным энтузиазмом произнес Святой, выбираясь наружу.

Стреноженный цепями, бывший спецназовец играл ва-банк. Шел на прорыв, рассчитывая на сотую долю процента везения, которую судьба всегда предоставляет в самом безвыходном положении. Спрыгнув на гладкую брусчатку, Святой едва не поскользнулся. Позади, среди стен компьютерного центра, вопил петушиным фальцетом кудлатый Зенон, прекративший ломать комедию и изображать из себя повешенного:

– Он сматывается… Скорее, мудак во двор выпрыгнул…

Фиолетовая ночь приняла беглеца в свои объятия. Святой шел вдоль стены, пытаясь держаться вне желтой дороги света, выстроенной яркими фонарями. Шансы на побег были мизерными. Бетонный забор для спутанного по рукам и ногам беглеца был непреодолимым препятствием.

Преследователи почему-то медлили. Они сновали по дому, перекликаясь между собой короткими восклицаниями. Предупрежденные охранники у ворот утроили бдительность, взяв оружие на изготовку.

«Какого хрена тянут? Забавляются точно кошка с мышкой. Меня можно взять голыми руками. Зачем дают фору?» – терялся в догадках Святой, не оставляя попыток найти путь к свободе.

Он кружил вокруг виллы, не приближаясь к фасаду здания, отлично просматривающемуся со стороны ворот. Камеры, установленные по углам дома, следили за беглецом бесстрастными, холодными объективами.

Оповещенный о чрезвычайном происшествии Ястреб, успевший влепить пару болезненных тумаков очухавшемуся тюремщику, прошляпившему заключенного, спустился в комнату охраны. Он смотрел на монитор, принимавший видеоизображение камер слежения.

– Лишай, – шеф поманил пальцем меченого.

Не успевший умыться бандит, обляпанный острым соусом, разъедавшим глаза, двинувшись вперед, налетел на стул. Оплошность не вызвала у Ястреба приступа раздражения. Он был слишком увлечен наблюдением.

– Выпусти Клинтона! Пускай малыш порезвится, – распоряжение, отданное хозяином виллы, сопровождалось недобрым смешком, похожим на шипение гадюки, поднявшей голову из травы.

Громила угодливо хихикнул, закрыв на мгновение слезящиеся глаза, и опрометью бросился к двери черного хода, возле которого находились вольеры. Добравшись до клетки, он открыл замок и позвал собаку.

Поджарый любимец Ястреба вздыбил шерсть и лязгнул клыками, пытаясь поймать руку, взявшую его за ошейник. Но, наученный горьким опытом быть предельно осторожным при общении с любыми недружелюбными живыми существами, верзила отпрянул, отпуская пинчера на все четыре стороны.

– Фас, Клинтон, фас… – вполголоса произнес Лишай, доверяя свершить акт мести свирепому четвероногому слуге с белоснежными клыками.

Предупрежденные по рации стражи ворот спрятались в деревянной будке, служившей укрытием от непогоды. Когти собаки зацокали по глади идеально уложенной брусчатки.

Пес настиг беглеца у северной стены. Пинчер восторженно гавкнул, увидав добычу. Подобравшись, он приготовился к прыжку, приседая на задние лапы.

И тут глаза пса встретились с глазами человека. С такой уверенной силой во взгляде противника Клинтон никогда не встречался. Это обескуражило четвероногого убийцу. Пес вытянул морду, вбирая мокрым черным носом воздух. Он пытался уловить хоть какие-нибудь флюиды страха, исходящие от врага, поймать влажные испарения его тела, пропитанные ужасом перед его клыками. Но человек смотрел на него с превосходством сильнейшего существа, наделенного высшим разумом.

– Тихо… Хороший мальчик, – Святой говорил медленно, приседая на корточки, чтобы общаться на равных с псом бойцовской породы. Он как бы оказывал доверие младшему брату, забывшему о единокровном родстве.

Оскаленная пасть Клинтона сомкнулась. Пес осторожно вильнул культяпкой купированного хвоста.

– За мной прислали? – подбирая звенья цепи, неспешно продолжал Святой.

Пинчер скорбно тявкнул, давая понять, сколь противно порученное ему задание. Совершенно не по-собачьи подвернув под себя лапы, Клинтон улегся на землю и пригнул голову. Однако искорки настороженности не погасли в карих глазах любимца хозяина особняка. Он продолжал следить за незнакомцем, готовый в любую минуту отыграть назад и принять атакующую стойку.

Святой угадал настроение собаки, превращенной жестокосердыми людьми в идеальную машину для убийства. Он сел, прислонившись к стене, и отвел взгляд от узких зрачков пинчера.

– Не выпустишь? – улыбнулся беглец.

Словно извиняясь, Клинтон вновь вильнул обрубком хвоста. Это был последний жест в его собачьей жизни. У угла раздался негромкий хлопок, точно кто-то откупорил бутылку с шампанским. Длинное, коричневое тело Клинтона перекатилось на спину, увлекаемое силой раскаленного свинца. Смертельно раненная собака душераздирающе завыла, пытаясь встать. Но задние лапы пса с перебитым пулей позвоночником не слушались. Сдирая о камень когти передних лап, Клинтон полз к приближающемуся хозяину. Он жалобно скулил, оставляя позади себя кровавый след.

Подошедший Ястреб навел на продолговатую голову собаки пистолет с привинченной трубкой глушителя:

– Предатель…

Повторный выстрел стал актом милосердия. Клинтон дернулся и, вытянув все четыре лапы, затих…