Читать интересную книгу Забей стрелку в аду - Сергей Зверев

Дело продвигалось без особых сбоев. А главное, накачанный легкими наркотиками мистер Стивен Хоукс резво стучал пухлыми пальцами по кнопкам компьютерной клавиатуры, выгоняя на экран дисплея ряды цифр, вычерчивал линии парабол, выстраивал сложные многоколонные таблицы. Необходимые исходные материалы предоставлял пропахший табаком и потом Зенон. Он же контролировал результаты, записывая блоки программы на обыкновенные с виду диски, не отличимые от дисков с компьютерными играми. Программа приобретала завершенные формы ключа управления баллистической ракеты с разделяющимися ядерными боеголовками. Иногда американец пытался выбросить какой-нибудь финт, вставляя бредовую формулу или цифру, грозящую разрушением программы.

Но бдительный бородатый соглядатай, наделенный природой недюжинным талантом программиста, вычислял виртуальные ловушки инженера и уничтожал их. Передав Хоукса охранникам, компьютерщик мчался с доносом к Ястребу. Экзекуция следовала незамедлительно. Ястреб появлялся с рулоном одноразовых шприцев и маленькой картонной коробкой, в ячейках которой лежали ампулы, наполненные бурой жидкостью. Отхлестав толстяка по щекам, он разламывал ампулу, закачивал в шприц жидкость и делал укол. Часа два Хоукс корчился в страшных судорогах, от которых разламывалось все тело, а душа вылетала наружу. После этого он вставал, чувствуя себя раздавленным клопом.

– Труд делает человека свободным, – ободряюще говорил Ястреб, помогая инженеру усесться в кресло перед компьютером.

От монитора шел жар, как от топки ядерного реактора. Хоукс, сопротивляясь остатками парализованной воли, закрывал глаза ладонями.

«„Труд делает человека свободным“ – это надпись на воротах фашистского концлагеря, в котором никогда не переставала дымить труба крематория», – с тупым равнодушием анализировал двусмысленную шутку своего мучителя инженер.

Посидев с минуту, он брался за работу. Стивену ничего не предлагали и ничего не обещали. Его мозги, знания и способности просто высасывали.

Так прошла неделя. Примерное поведение Святого притупило бдительность конвоиров. Лишай стал допускать вольности, являясь в нарушение данных шефом инструкций без сопровождения. Правда, наручники, стершие до крови запястья и лодыжки, со Святого не снимали.

Сегодня ужин задержался. Принимая поднос, пленник втянул ноздрями воздух, якобы вбирая в легкие ароматы пищи. От меченого разило спиртным. Лишай явно был навеселе. Его глаза блестели.

– Хавалка подана, – слегка заплетающимся языком произнес Лишай.

В центре подноса стояла прямоугольная коробочка с густым коричневым соусом, на поверхности которого плавали дольки жгучего красного перца. Ложка, воткнутая в остро пахнущую жижицу, стояла торчком.

– Немой заговорил. Сегодня особенный день? – сказал Святой, сосредоточиваясь на пище.

– Лопай без базара и не вякай, – буркнул меченый, опускаясь на корточки.

Привередливо перепробовав набор блюд, Святой сморщился:

– Принес бы просто картошечки вареной и сальца с зеленым лучком! Что пичкаете меня всякой дрянью?

Рожа бандита просияла жестокой улыбкой. Он придвинулся, обдавая пленника водочным перегаром:

– Может, тебе пузырь поставить?

– Не возражаю…

– А не подавишься? Столько народа покрошил в капусту, козел! Если б не Ястреб, я бы с тобой не цацкался. Повесил бы на собственных кишках, – Лишай не говорил, а урчал, точно разъяренный хряк.

Обстоятельно обработав рыбий хребет, Святой сложил останки то ли осетра, то ли белуги аккуратной горкой на край подноса. Зачерпнув соуса, он попробовал густую жижицу и мгновенно сплюнул:

– Ну и дрянь! В рот взять нельзя.

Плевок шлепнулся рядом со щегольским ботинком бандита. Взглянув на микроскопическую лужицу, Лишай набычился:

– Хавай!

– Да пошел ты… – Святой отвернулся к стене, проигнорировав приказ.

Он специально заводил подвыпившего громилу. Незакрытая дверь манила его, звала вырваться из опостылевшего помещения. Схватив за плечо, Лишай повернул пленника лицом к себе:

– Я в натуре два раза повторять не буду. Вылижешь все до зеркального блеска.

Размахнувшись, он вкатил Святому пощечину. Тот, потрогав челюсть, взял пластиковую коробочку и разболтал соус ложкой. Потом Святой поднял глаза. Кольца наручников сползли чуть ниже запястий, открывая красные рубцы со струпьями засохшей кожи и крови. Взгляд бандита задержался на ранах пленника.

– Любуешься? – тихо спросил Святой, отрывая посуду от подноса.

Не расслышав вопроса, меченый удивленно воззрился на заключенного:

– Что?

Вместо повтора Святой плеснул экзотическим, переперченным соусом в рожу верзилы. Раззявив пасть, Лишай ринулся к пленнику. Но тот, увернувшись, законопатил глотку бандита пластиковой посудой, которую невозможно было разжевать, хотя меченый попытался это сделать.

Лишай завертелся юлой, размазывая по лицу жгучую субстанцию. Перец выедал глаза, и тюремщик хотел завопить благим матом. Но смятая коробка проваливалась все глубже в глотку.

Врезав ногой под дых, Святой свалил бандита с ног. Он быстро обыскал громилу, размалывающего челюстями пластмассу. Опорожнив карманы, пленник рассмотрел добычу. Ничего значимого Лишай с собой не таскал: ни оружия, ни ключей от наручников.

Разочарованный неудачным уловом, Святой рубанул врага ребром ладони по подвернувшемуся затылку. Подавившийся Лишай зашелся в туберкулезном кашле, грозящем разорвать легкие.

– Заглохни, сволочь, – без лишней деликатности посоветовал Святой, еще разок хорошенько приложившись к бычьей шее громилы.

От напряжения ряха Лишая стала пунцовой, а затем лиловой. Но Святой уже не видел игры цветов кожного покрова бандита.

Стараясь не греметь цепями, он выбирался из подвала. Маршрут был коротким. Прямо перед дверью находилась лестница, по которой он вышел на первый этаж.

Мягко и бесшумно, насколько позволяли оковы, Святой преодолел узкую горловину коридора. У двери, которой завершался тупик, склонив голову на грудь, сидя на стуле, дремал черноволосый охранник. Разбуженный позвякиванием цепи, он вскочил, опрокинув стул, но было уже поздно. Распрямив металлические сочленения своих пут, Святой шарахнул стража натянутой, словно струна цепью по зубам.

Гулко ударившись затылком о стену, албанец – у компьютерного центра дежурил один из личных телохранителей Ибрагима Хаги – рухнул как подкошенный, разинув ставший в одночасье щербатым рот.

Переступив через поверженного, Святой оглянулся. Коридор был пуст. Приободренный удачей, он осторожно открыл дверь и проник внутрь. Сразу сориентироваться в комнате, заставленной техникой и затемненной дымовой завесой сигаретного чада, было сложно. Спертый воздух ударил в нос. Святой чихнул, но стрекот аппарата, выплевывавшего из своих недр длинную перфорированную ленту, заглушил звук.

У стола, освещенного светом трехрожковой лампы, спущенной с потолка на гибком шнуре, сидели двое. Инженера Святой узнал по проплешине, сиявшей, словно маяк в тумане табачного дыма. Второй, бородатый чудик, расположившийся в позе мыслителя, глазел на семнадцатидюймовый монитор, испещреный загогулинами кодировочных знаков.

– Хоукс, – позвал Святой, быстро продвигаясь между столами.

Американец втянул голову в плечи, став похожим на обрубок. Его лохматый напарник, одетый в растянутую спортивную майку, перепачканную пятнами от кофе, развернулся, сидя в офисном кресле с высокой спинкой. Уставившись на Святого, он моргнул подслеповатыми, воспаленно-красными глазами.

– Кто ты? – спросил Зенон и, уловив неуместность вопроса, подскочил, словно распрямившаяся пружина.

Кандалы на руках вошедшего говорили сами за себя.

– Охрана… Ястреб… – заголосил компьютерщик, бросая в приближающегося непрошеного гостя разные предметы.

Инженер оставался неподвижен.

Тщедушный гений виртуального мира был плохо приспособлен для борьбы в условиях осязаемой реальности. Снайпер из Зенона также был никудышный. Ни один из предметов, в том числе и достаточно увесистые штуки, не попал по назначению. Святому не пришлось предпринимать особенных усилий, чтобы уклониться от шквала, устроенного бородачом.

– Ну что ты раздухарился, патлатый? – почти ласково произнес Святой, подойдя вплотную к хозяину компьютерного центра.

Проявив неожиданную прыть, Зенон согнулся и прыгнул, стараясь головой протаранить противника. Схлопотав удар в челюсть, он отпрянул, чтобы через секунду повторить попытку.

Сделав шажок, Святой пропустил мимо себя прыткого бородача и ловкой подсечкой сбил того с ног. Одновременно он обвил цепью тонкую шею Зенона и вздернул его вверх. Ноги компьютерщика оторвались от пола. Бородач захрипел, а его глаза выкатились из орбит. Потерявшего сознание, обмочившегося хозяина комнаты Святой небрежно швырнул на пол, как отжатую половую тряпку.