Нет, я вполне адекватна. Просто… просто я не могу долго сидеть взаперти, вот и все. Не могу постоянно находится в четырех стенах, особенно сейчас, когда уже приближается стадия опьянения силой. Сейчас я была не совсем я, я была пьяна и силой, и свободой… и даже не пыталась контролировать себя, а просто кружилась в танце по морскому берегу. Будь я в Длаире, даже танец мой нес бы чары.
Но я не в Длаире и вряд ли когда-нибудь там еще окажусь, учитывая последние события. А впрочем, чем Стихии не шутят, может, и окажусь. Мне безумно понравилось творить чары с помощью скрипки, а тюрьма на меня особо не повлияла. В конце концов, ничего серьезного в самом Длаире со мной не случилось.
— Каиса! — громкий окрик брата заставил меня резко обернуться, прервав свой танец. С удовольствием я почувствовала, что опьянение уходит, уступая место трезвому и холодному рассудку. Что ж, это к лучшему, хотя ближайшую неделю мне все равно лучше не колдовать.
— Что случилось? — крикнула я в ответ, слыша, что ветер сносит слова в сторону. Но брат услышал. Подошел ближе, посмотрел на меня. Вид у Алемида был несколько встрепанный и встревоженный.
— Уже ничего. Просто мы пришли к тебе, а в комнате пусто. Лекарь говорит, что не видел, как ты ушла, — ну еще бы он видел, если спал здоровым сном младенца. — Мы уж подумали, что ты в Долину от опеки сбежать решила.
— Прямо сейчас? С утра пораньше и не предупредив? К тому же я только что смогла более-менее нормально передвигаться, — фыркнула я. Ну почему бы просто не предположить, что я пошла прогуляться? Видимо, все уже давно привыкли к тому, что со мной простые предположения не пройдут. Собственно, и правильно сделали, что к этому привыкли.
— Мало ли что, — пожал плечами брат. — Пойдем, уже завтрак накрыли. Ты есть хочешь?
Я жадно кивнула, поскольку после тех отваров и бульонов, которыми меня поили всю неделю, желудок яростно востребовал материальной пищи.
— Тогда пойдем.
— А что вы маме и Асвилере сказали? Надеюсь, не правду?
— Нет, конечно, — Алемид аж поперхнулся так и не сказанным словом. — Сказали, что ты вымокла под ливнем и простыла. Ни слова про Ту Сторону и связанные с Длаиром неприятности. Впрочем, про неприятности в Длаире мы и отцу не сказали.
Я кивнула еще раз. Все как всегда. Маме вовсе не обязательно знать обо всех неприятностях, в которые ввязалась ее любимая дочка, иначе она упадет в глубокий и продолжительный обморок, а уж Асвилере и подавно. Двоюродная сестра и так на меня смотрит как на диво дивное, чудо чудное, особенно на мой меч, а уж если ей рассказать про все, так тоже лишится либо чувств, либо дара речи. Но если эти двое ограничатся только обмороком и долгими причитаниями, то с отца станется запереть меня в комнате и объявить, что его дочь выходит замуж. Думаю, что женихи найдутся. Так что пусть лучше пребывает в счастливом неведении и полагает, что проблемы его благоразумной дочери в большинстве своем незначительны.
— Я скоро приду, вот только переоденусь, — сказала я брату, когда мы уже поднимались по ступенькам. В принципе, можно было пойти и так, все-таки всего лишь семейный завтрак, но что скажет мама, если увидит облепленные песком туфли и подол платья, вымокший в море? Почему-то мне казалось, что она будет не слишком рада.
Я поднялась на жилой этаж и уже хотела идти к себе, когда услышала громкие вопли неподалеку от моей комнаты. Причем вопли в мамином исполнении, ее голос я бы не спутала ни с чьим другим. Словно музыка… но вот сейчас, видимо, мама была сильно не в настроении. Интересно, с чего бы, она ведь всегда такая сдержанная?..
— Да как ты мог заснуть, а? А если бы она решила отправиться в Долину с утра пораньше?
— Госпожа, я… я не мог подумать, что в таком состоянии… — кажется, лекаря она довела уже почти до припадка. Стихии, не могу поверить, что они все настолько волновались из-за меня.
— Ты что, не знаешь мою дочь? И можно задать один небольшой вопрос?.. — голос мамы немного смягчился.
— Да, госпожа… — я решила пока не выглядывать. Мало ли, еще попадусь под горячую руку… странно, я всегда думала, что более спокойный характер, чем у моей матери, даже придумать сложно. Раньше думала…
— Как у тебя язык повернулся сказать, что у нее обычная простуда? И кому — мне! — пожалуй, теперь я знаю, откуда у моего брата такой скверный вспыльчивый характер. А я-то на отца грешила, думала, что у него по молодости был такой темперамент. — Ты думаешь, я не почувствовала прикосновения Той Стороны? Да меня десять лет учили с закрытыми глазами и во сне чувствовать ее малейшие проявления!
— Госпожа… мы просто решили Вас не волновать…
— Волновать? Меня? — в голосе послышалась легкая издевка. А ситуация становится все интереснее и интереснее… Вот только почему я узнаю о некоторых подробностях биографии моей матери только сейчас?
— Но… Ваши нервы, благородная госпожа… их надо беречь…
— Мои… нервы? — в всегда таком мягком голосе матери наметились ледяные нотки. — Неужели ты думал, что я, Аметистовый Коршун, упаду в продолжительный обморок от известия о том, что моя дочь собирается на Ту Сторону? Согласна, я бы волновалась… но не настолько же!
— Да к тому же вы уже спали…
— Да, и именно поэтому меня никто не поставил в известность о том, что моя дочь умирает. Умирала, — торопливо поправилась она. — А вы не подумали, что когда инстинкты заставляют проснуться посреди ночи в холодном поту, в голову лезет только одна мысль? Ладно, иди. С супругом я сама побеседую… по душам.
Почему-то мне стало немного жаль отца. Вдвойне, потому что сначала с ним побеседую я. На одну такую маленькую, совсем незначительную тему…
Я с размаху толкнула дверь в отцовский кабинет, заставив створки испуганно разлететься в разные стороны. Быстрым шагом пересекла комнату, и оперлась руками о дубовую столешницу. Князь Северного Побережья, он же мой отец, совершенно спокойно поднял голову.
— Что-то случилось?
— Да нет… просто один вопрос созрел. Вдруг, — я опустилась в кресло, взглянув в глаза отцу.
— И какой же?
— Папа… где ты познакомился с мамой? Только честно, — вот интересно, он сейчас скажет правду, или как обычно?
— Я много раз тебе говорил. В Халассеме, во время празднования восхождения на трон императора Ри-алишша.
— Ну я же просила честно. Папа, — я еще раз внимательно посмотрела в серые глаза. — Я знаю, что моя мать не была примерной дочерью и уж точно не чтила традиции. Точнее, только что узнала.
Отец встал, подошел к шкафу. Довольно флегматично достал из него документы, которые требовалось рассмотреть, и снова сел за стол.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});