Грейсон приподнялся на локте.
— Какая-то блондинка приставала ко мне в баре.
— О.
Что я должна на это сказать?
Я сжала руки в кулаки на бедрах, в отчаянии.
Его бывшая объявилась, и он пошел в бар и позволил незнакомке лапать себя? Почему ты не мог прийти ко мне, Грейсон?
— Но, видимо, — сказал он, проводя пальцем по моему голому бедру, — мне больше не нравятся блондинки. Мне нравятся рыжие. Или брюнетки. Или идеальная смесь того и другого. Ты мне нравишься, — он прищурился и посмотрел на меня, его выражение лица вдруг стало растерянным. — Почему ты не в моей постели?
Я усмехнулась, отвернувшись от него и скрестив руки на груди.
— Ты, наверное, шутишь. Ты уезжаешь, не сказав мне ни слова, оставляя меня наедине с твоим братом и твоей бывшей. А потом ты напиваешься и позволяешь женщинам лапать себя в баре, и ты ждешь, что я буду ждать тебя дома в твоей постели? За кого ты меня принимаешь? — прорычала я, гнев смешался с обидой.
Грейсон наклонился вперед.
— Я принимаю тебя за свою жену, — его улыбка была наполнена интимным теплом, несмотря на его опьяненное состояние.
Я подняла подбородок, не позволяя ему очаровать меня. Он причинил мне боль.
— Только формально.
— Давай изменим это. Сегодня вечером. Раньше… ты была готова, — на мгновение он выглядит очень уязвимым, и мое глупое сердце заколотилось. — Пожалуйста, Кира, скажи мне, что ты хочешь меня. Я просто… Я хочу тебя, ты мне нужна, — его голос звучал грубо.
Я нужна ему?
Значит, я была не более, чем удобством. Не более, чем способ временно удовлетворить его физические желания. Но я хотела большего, чем его похоть. Я хотела… О Боже, я хотела его сердце.
Моя грудь наполнилась внезапной паникой.
— Ты все еще любишь ее? — промолвила я.
Выражение лица Грейсона мгновенно ожесточилось, и он поднялся на ноги, очевидно, даже в пьяном состоянии, не задаваясь вопросом, о ком я говорю. Он уставился на меня, выражение его лица стало неожиданно холодным и отстраненным.
— Ты не собираешься мне отвечать? — я подняла подбородок, не желая отводить взгляд, ненавидя то, что он обладает таким подавляющим физическим присутствием, особенно стоя надо мной. Его взгляд был пронзительным, а эбонитовые глаза, казалось, смотрели сквозь меня.
— Я не хочу причинять тебе боль, Кира. Но ситуация с Ванессой, моим братом и мной — это не твое дело. Это вообще не имеет к тебе никакого отношения, — заявил он.
Если он и не хотел причинить мне боль, то у него был забавный способ доказать это. Боль пронзила мою грудь, но я выдержала его взгляд. Не хотела, чтобы он знал, что его слова образовали дыру в моем сердце. Я и сама едва ли хотела признавать это.
— Пожалуйста, просто уходи, — сказала я, мой голос был непоколебим. — Я не хочу тебя. Ты мне совсем не нужен.
Он провел рукой по волосам, казалось, что-то обдумывая, как будто это я причиняла ему боль. Но потом он слегка покачнулся на ногах, остановил себя, выпустив резкий вздох. Тихо выругавшись, он повернулся и вышел из моей комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Если бы они не остались здесь, я бы ушла в убежище своего домика. Я планировала переспать с Грейсоном сегодня ночью. А теперь спать в одной комнате в одном доме с ним было невыносимо.
Я рухнула на подушку, обняла себя, отказываясь плакать.
***
Если я ожидала, что с рассветом нового дня Дракон ворвется в мою комнату и будет умолять о прощении, я была жестоко разочарована. На самом деле, в течение следующих нескольких дней я его почти не видела. Очевидно, он сбежал на винодельческий завод, где устанавливал новое оборудование и следил за тем, чтобы все было в рабочем состоянии. По крайней мере, так я узнала от Шейна, который, казалось, был почти так же расстроен, как и я, тем, что Грейсон игнорировал всех нас. Очевидно, Грейсона совершенно не волновало, что наш брак выглядит фиктивным.
— Я просто буду держаться поблизости и при любой возможности подставлять себя под его удар, — сказал Шейн. — В конце концов, я его измотаю, — он подмигнул мне, хотя не выглядел особенно убежденным в своем собственном заявлении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что касается меня, то я не хотела делать то же самое. На самом деле, мой образ действий обычно заключался в том, чтобы убегать от болезненных ситуаций, и сейчас это было моим инстинктом. Но мне нужно было спланировать вечеринку, а время шло.
О чем я думала, когда дала себе такой короткий срок, чтобы все успеть?
Сейчас я уже с трудом могла вспомнить. Тем не менее, приглашения были разосланы, и люди ожидали события, которое Дракон точно не собирался устраивать. Все зависело от меня, хотя в данный момент трудно было вспомнить, почему это вообще имело значение.
Первую половину недели я провела, наводя порядок в офисе Грейсона и пытаясь разобраться в финансовых файлах, Уолтер помогал мне по мере возможности, поскольку именно он поддерживал все в актуальном состоянии, хотя и не знал программы так хорошо, как я.
— Уолтер, — спросила я, пока он просматривал со мной кредиторскую задолженность. — Как думаешь, я могу посмотреть некоторые финансовые отчеты за несколько лет? Не хочу переходить границы, но хочу получить лучшее представление о том, с чего начался спад на винодельне, — я подумала, что если пойму, почему все так быстро рухнуло, в прямом и переносном смысле, как только Форд Хоторн заболел, то смогу лучше помочь управлять счетами виноградника, может быть, даже дать совет Грейсону — не то чтобы он этого заслуживал. Возможно, мне следовало бы с ликованием наблюдать, как он не выполняет свою клятву. Но я не могла этого сделать. Мое сердце было не на месте, и я также хотела, чтобы деньги бабушки пошли на благое дело.
Уолтер прочистил горло, и мне показалось, что он выглядит немного неловко.
— В те времена записи велись не очень хорошо. Все было заброшено, как только мистер Хоторн заболел.
— Но ведь наверняка что-то есть? Если бы я могла просто взглянуть на то, что есть, думаю, это могло бы помочь. Правда, я не знаю, смогу ли помочь сейчас, если не пойму, что произошло в прошлом.
Уолтер молчал так долго, что я не знала, услышал ли он меня. Но когда подняла глаза, он пристально смотрел на меня. Я чуть не вздрогнула. Никогда не видела на лице Уолтера ничего, кроме бесстрастного взгляда.
— Я посмотрю, что смогу найти, — наконец сказал он.
— Спасибо, Уолтер.
Позже, в тот же день, когда Уолтер принес мне стопку компакт-дисков, он пристально посмотрел мне в глаза и сказал: — Это бухгалтерские записи за пять лет.
— О, — сказала я, подойдя к нему ближе, чтобы взять диски, — большое спасибо.
Я положила на них руки, но он удержал их, сказав.
— Как ты сказала, легче помогать в настоящем, если понимаешь прошлое. Надеюсь, они будут полезны.
Я нахмурилась.
— Да…
Уолтер отпустил стопку, кивнул мне головой и резко пошел прочь.
Что это было?
У меня не было времени начать просматривать диски, пока я не обновила текущие файлы, поэтому потратила свои усилия на это. Я также разыскала Ванессу на кухне и спросила, нет ли у нее времени помочь мне с подготовкой к вечеринке. Мы уже получили несколько подтверждений, и этого было достаточно, чтобы я немного занервничала — люди собирались прийти, нам лучше быть готовыми. И мне не помешала бы помощь. Я объяснила Ванессе тему и показала списки, которые я уже составила.
— О Боже, конечно. Я с удовольствием, — сказала она. — Какая невероятная идея.
— Что за невероятная идея? — услышала я глубокий голос Дракона, раздавшийся у меня за спиной. Мы обе обернулись, чтобы посмотреть на Грейсона, который подошел к холодильнику и достал несколько бутылок воды, а Шуги шла за ним. Мой взгляд остановился на Грейсоне. Я не видела его несколько дней, и мне казалось, что мои глаза изголодались. Он был потный и великолепно раскрасневшийся. Я отвернулась, чувствуя боль от своей реакции на него. Очевидно, что теперь, когда Ванесса была рядом, он совершенно не обращал на меня внимания.