Читать интересную книгу Офицеры и джентльмены - Ивлин Во

Кровать была застлана только простыней и хлопчатобумажным покрывалом. Засовывая бутылку под простыню, Гай увидел не прикрытые «дельфинами» большие ноги Эпторпа с облупившейся от высокой температуры кожей.

Гай попытался заинтересовать Эпторпа рассказом о новом бригадире и о своем весьма неопределенном положении, но Эпторп лишь раздраженно проговорил:

– Да, да. Все это теперь для меня другой мир, старина.

Эпторп сделал глубокую затяжку из трубки, выдохнул дым, пытался ослабевшей рукой положить трубку на стоявший рядом с койкой столик и с шумом уронил ее на голый пол. Гай наклонился, чтобы поднять ее, но Эпторп торопливо сказал:

– Оставь ее там, старина. Она не нужна мне. Я закурил ее просто для компании.

Переведя взгляд на Эпторпа, Гай увидел на его бледных щеках слезы.

– Может быть, мне лучше уйти, Эпторп?

– Нет, нет. Ничего, через минутку это пройдет. А ты принес штопор? Ты молодец, Краучбек. Мне кажется, что не вредно будет пропустить рюмочку.

Гай откупорил бутылку, налил мензурку, заткнул бутылку пробкой и снова положил ее под простыню.

– Ополосни, пожалуйста, мензурку, старина. Я надеялся, что ты придешь. Именно ты, а не кто-нибудь еще. Меня беспокоит одно дело.

– Уж не ботинок ли связистов?

– Нет, нет, нет, нет. Неужели ты думаешь, что я позволю себе беспокоиться из-за такого мелкого ничтожества, как Данн? Нет-нет, тут нечто такое, что касается моей совести.

Настала пауза, в течение которой виски, видимо, совершало свое плодотворное воздействие на Эпторпа. Он закрыл глаза и улыбнулся. Через некоторое время глаза его открылись, он посмотрел на Гая и сказал:

– Алло, Краучбек, ты здесь еще? Очень хорошо. Я хочу сказать тебе кое-что. Ты помнишь, как много времени назад, когда мы поступили на военную службу, я говорил тебе о своей тетке?

– Ты упоминал о двух тетках.

– Совершенно верно. Об этом-то я и хотел сказать тебе. У меня только одна тетка…

В последнее время Гаю пришлось от многих слышать о погибших во время бомбардировок родственниках.

– Во время воздушного налета? – спросил он. – Ленарду тоже не повезло, он…

– Нет, нет, нет. Я хочу сказать, что у меня всегда была только одна тетка. Другую я просто придумал. Можешь рассматривать это как безобидную шутку с моей стороны. Так или иначе, но я говорил тебе о тетках.

После небольшой паузы Гай с интересом спросил:

– Какую же ты придумал, Эпторп, ту, которая жила в Питерборо, или ту, которая жила в Танбридж-Уэлсе?

– Ту, которая жила в Питерборо, конечно.

– Но где же ты тогда ушиб свое колено?

– В Танбридж-Уэлсе. – Эпторп слабо хихикнул, вспомнив свою хитрую проделку.

– Тебе отлично удалось ввести меня в заблуждение.

– Да. Это была хорошая шутка, правда? Послушай, я думаю, мне не повредит еще немного виски.

– А ты уверен, что не повредит?

– Э-э, дорогой мой, я точно так же болел и раньше и вылечивался не чем иным, как виски.

Выпив еще одну мензурку, Эпторп удовлетворенно вздохнул. Он действительно выглядел теперь намного лучше и здоровее.

– Есть еще одно дело, о котором я хочу поговорить с тобой. Это мое завещание.

– Тебе вовсе нет нужды думать о завещании в течение еще многих лет.

– А я думаю о нем сейчас. Все время думаю. Я располагаю немногим. Всего несколько тысяч в государственных ценных бумагах, которые завещал мне отец. Все это я, разумеется, оставляю своей тетке. В конечном итоге эти деньги принадлежали нашей семье, и их следует оставить семье. Той, которая живет в Танбридж-Уэлсе, а не той, – Эпторп шаловливо улыбнулся, – которая живет в Питерборо. Но дело не в этом. Есть еще одна вещь.

«А может быть, у этого загадочного человека есть какая-нибудь тайна? – подумал Гай. – Незаконное дело или маленькие смуглые эпторпчики?»

– Послушай, Эпторп, – сказал ему Гай, – пожалуйста, не говори мне ничего о своих личных делах. Позднее ты будешь очень неудобно чувствовать себя из-за этого. Пройдет неделька, другая, и ты будешь совершенно здоров.

Некоторое время Эпторп размышлял.

– Я вынослив, – согласился он. – На меня не очень-то подействуешь чем-нибудь. Но, в конце концов, все зависит от желания жить. Мне надо привести все в порядок просто на тот случай, если они доведут меня до предела. Это беспокоит меня больше всего.

– Хорошо, Эпторп. Что же именно тебя беспокоит?

– Мои вещи, – сказал Эпторп. – Я не хочу, чтобы они попали к тетке. Некоторые из них находятся у командора яхт-клуба в Саутсанде. Остальные – в Корнуолле, там, где был наш последний лагерь. Я оставил их на попечении Ленарда. Я всегда считал, что ему можно доверять.

Гай задумался: следует ли ему сказать о судьбе Ленарда откровенно? Лучше отложить это на более позднее время. Ленард, наверное, оставил сокровища Эпторпа в гостинице, когда уезжал в Лондон. Разыскать их, в конце концов, будет не так уж трудно. Забивать голову Эпторпу новыми проблемами сейчас не время.

– Если эти вещи попадут к тетке, я точно знаю, как она поступит с ними. Она передаст все без исключения бойскаутам какой-нибудь ортодоксальной англиканской церкви. А я не хочу, чтобы мои вещи были безжалостно исковерканы бойскаутами.

– Конечно. Это было бы просто издевательством над вещами.

– Вот именно. Ты помнишь Чатти Корнера?

– Очень хорошо помню.

– Я хочу, чтобы мои вещи попали к нему. Но я не упомянул об этом в завещании. Я подумал, что это могло бы ранить чувства тетки. Не думаю, что она может узнать о существовании этих вещей. Так вот, я хочу, чтобы ты собрал эти вещи и без шума передал их Чатти. Может быть, это и не вполне законно, но, по-моему, совершенно безопасно. Даже в том случае, если тетка услышит что-нибудь о вещах, она не из тех, кто обратился бы в подобной обстановке к блюстителям закона. Пожалуйста, сделай это для меня, старина.

– Хорошо. Я попробую.

– В таком случае я могу умереть счастливым. По крайней мере, если кто-нибудь когда-нибудь умирал счастливым. Как ты думаешь, умирал кто-нибудь счастливым?

– В школе мы довольно часто молились за это. Но, ради бога, не начинай, пожалуйста, думать о смерти прямо вот сейчас.

– Я сейчас намного ближе к смерти, чем ты в любое время, когда был в школе, – сказал Эпторп неожиданно раздраженным тоном.

Раздался стук в дверь, и в палату вошла сестра с подносом.

– О, оказывается, здесь посетитель! Вы – первый посетитель к нему. Должна сказать, вы, кажется, развеселили нашего больного. А то ведь мы здесь совсем соскучились, правда? – обратилась она к Эпторпу.

– Вот видишь, старина, они доводят меня до ручки. Спасибо, что приехал. Всего хорошего.

– Я чувствую в палате запах, которого не должно быть, – сказала сестра.

– Всего капля виски, сестра. Случайно оказалось в моей фляге, – поспешил успокоить ее Гай.

– Да, но смотрите, как бы об этом не узнал доктор. Это очень плохо. По правилам я должна немедленно доложить об этом начальнику медицинской части.

– А доктор здесь сейчас? – спросил Гай. – Мне хотелось бы поговорить с ним.

– Вторая дверь налево. Но я на вашем месте не пошла бы к нему. У него отвратительнейшее настроение.

Однако Гай пошел. Его встретил довольно нелепо выглядевший, утомленный человек примерно того же возраста, что и Гай.

– Эпторп? О, да. Вы из той же части? Понятно. «Яблочники», да?

– У Эпторпа в самом деле дела неважные, доктор?

– Разумеется. Мы не держали бы его здесь, если бы это было не так.

– Он слишком много говорит о смерти, доктор.

– Я знаю. Он и мне всегда говорит об этом, если не находится в бредовом состоянии. Кроме того, он, кажется, всегда опасается взрыва какой-то бомбы позади себя. Вы не знаете, ему никогда не приходилось испытать в жизни что-нибудь подобное?

– Пожалуй, приходилось.

– Вот видите, значит, причина есть. Человек с причудами. Угнетенное мышление. Все как будто проходит, скрывается, а потом вдруг снова и снова обнаруживается. Впрочем, мне не следует вдаваться в специфику. Ум человека – это моя специальность и мое хобби, если хотите.

– Скажите, доктор, он относится к опасно больным?

– Нет, я не включаю его в этот список. Зачем вызывать ненужную тревогу и упадок духа? Заболевание, которым страдает Эпторп, часто длится много недель, и как раз в тот момент, когда вы считаете, что вам удалось справиться с ним, оно совершенно неожиданно вдруг проявляется вновь. Эпторп оказался в невыгодном положении, поскольку жил в этой ужасной стране. Вы, только что приехавшие сюда из Англии, обладаете сопротивляемостью. А кровь у людей, которые жили здесь, полна всякого рода инфекционных бактерий. К тому же, конечно, они еще и отравляют себя алкоголем. Прикладываются к бутылке, словно грудные дети. Тем не менее мы стараемся сделать для Эпторпа все возможное. Госпиталь, к счастью, не переполнен, поэтому все уделяют ему вполне достаточно внимания.