Джа-Джинни поискал взглядом Свена, но безуспешно — не иначе, тот уже отправился заливать горе в какой-нибудь из портовых таверн, сопровождаемый сердобольными приятелями.
— Проводи Эсме на борт, — сказал крылан. — Она хочет забрать своего зверя.
Умберто не надо было просить дважды. Наблюдая за удаляющейся парочкой — Умберто галантно держал Эсме под руку, она смеялась его шуткам, — Джа-Джинни вдруг почувствовал легкую досаду.
А потом он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд и обернулся.
— Ты сегодня без гитары?
— Сегодня я отдыхаю. — Лейла взмахнула правой рукой: под тонкой тканью блузы виднелась плотная повязка от запястья до локтя. — Да и завтра, наверное, тоже.
Крылан покачал головой.
— По мне, так это глупо — не воспользоваться помощью целителя, когда тот сам ее предлагает, да еще бесплатно.
— Ой ли? — девушка лукаво улыбнулась. — Ты и впрямь так думаешь?
«Три тысячи кракенов!» Джа-Джинни покраснел и отвернулся. До сих пор столь легко читать его мысли удавалось лишь Кристобалю и Джайне, но первый был его капитаном, а вторая поклялась молчать. Эсме мыслей не читала, но зато проникла в сны. А кто такая эта девчонка?
Последовавшие слова Лейлы его успокоили.
— У всех есть тайны, — сказала девушка. — Те, у кого их много, носят невидимое клеймо, которое могут разглядеть только барды. Я смотрю на тебя и вижу… человека, который много пережил и отгородился от остальных высоким забором, лишенным ворот, — через такой не всякая птица перелетит. Вот я и подумала, что целителя в свою душу ты вряд ли пустишь — предпочтешь немного пострадать, лишь бы не делиться секретами.
— Ну, если от этого будет зависеть жизнь… — начал крылан и умолк. Он даже самому себе не хотел признаваться, что музыкантша права.
— От царапины еще никто не умирал, — небрежно отозвалась Лейла. — К тому же давно хотела устроить себе несколько дней отдыха, да как-то повода не было.
— А-а…
Разговора не получалось. Джа-Джинни смотрел вдаль, исподволь разглядывая Лейлу: что-то несуразное, неправильное чудилось крылану в ее фигуре, и горб на спине был здесь ни при чем. Держись она чуть спокойнее, этот недостаток и вовсе не бросался бы в глаза, но Лейла сутулилась, как будто ее пригибал к земле невидимый груз. Дерзкие речи и затравленный взгляд — кто знал, что эти вещи могут уживаться в одном человеке.
— Ты пришла сюда за мной?
Она нахмурилась, и на мгновение крылану показалось, что сейчас он получит в ответ очередную колкость… причем заслуженную. Но Лейла сменила гнев на милость быстрее, чем он успел додумать эту мысль до конца. Вздохнув, она сказала таким тоном, словно говорила о погоде или какой-нибудь другой мелочи:
— Так уж вышло, что у меня на чердаке отлично слышно, о чем разговаривает Ворон со своими гостями.
Джа-Джинни вздрогнул. То, что сейчас прозвучало из уст Лейлы, было равносильно приговору ей самой, и у него даже мысли не возникло разыграть возмущение и оскорбление. Дело принимало неожиданно серьезный оборот, и ему вдруг захотелось облететь остров и поискать капитана где-нибудь на пустошах или в пещерах… там, где покажется дым.
— А у него бывают гости? — спросил он так же небрежно.
Лейла улыбнулась краем рта.
— Бывают. Вот дней десять назад приходил один рыбак, из новых переселенцев. Еще в начале весны он был очень счастлив, когда вел к алтарю невесту — самую красивую девушку побережья. Мило, правда?
— Весьма.
— Вот. Счастлив он был до того момента, когда на свадьбе появился лорд Рейго из клана Чайки и потребовал… э-э… в общем, напомнил о своем праве первой ночи. Рыбаки возмутились, но Рейго упомянул о том, что в его замке гостит сам лорд Скопа вместе с отрядом охранников. Ты понимаешь, чем все закончилось.
— Я не могу их винить в трусости, — невыразительным голосом произнес крылан, — поскольку видел Скопу в действии.
Музыкантша кивнула.
— Невесту увели и вернули только через неделю. Муж, как умел, пытался ее утешить, и не напоминал о случившемся. Удалось забыть. А потом обнаружилось, что она беременна. — Рука Лейлы взметнулась, как будто она хотела ударить по струнам. — И тогда началось самое страшное. С каждым днем муж все меньше узнавал свою жену — она странным образом изменилась, стала говорить чужими голосами, все время кого-то звала. Постепенно она забыла имена всех родных, потом перестала узнавать их лица — и в конце концов полностью погрузилась в безумие. Как ты думаешь, что сделал рыбак?
Джа-Джинни пожал плечами. Подобных историй он слышал немало и знал, что у рыбака было всего два пути: терпеть молча или…
— Как-то вечером он и трое его братьев подстерегли лорда Рейго, когда тот возвращался домой с охоты. Двух охранников рыбаки сбросили в пропасть, а лорда… этот человек в подробностях и с наслаждением рассказал, что они сделали с Рейго, но я эту часть истории опущу. Замечу лишь, что, если в замке не было целителя, лорд вряд ли выжил. Понятное дело, после такого им пришлось бежать… ты, верно, удивляешься, зачем я все это рассказываю?
Крылан только усмехнулся.
— Он привез жену в Лейстес и здесь, узнав об алхимике, решил попросить о помощи, потому что целители безумцев не лечат. Она то лежит целыми днями без движения, то начинает бредить… — Лейла ненадолго замолчала, словно собираясь с мыслями. — В бреду она часто повторяет: черные крылья, у моего ребенка будут черные крылья.
Джа-Джинни опустил голову. Он так давно искал ответ на загадку всей своей жизни, что готов был принять любую помощь, любой знак — но бред безумной женщины? Это было слишком.
— Отчего ты думаешь, что эта грустная история как-то мне поможет?
— Я знала, что ты не поймешь. — Лейла грустно улыбнулась. — Видишь ли, мне показался странным не столько сам рассказ, сколько поведение Ворона. Он всегда спокоен, даже безразличен, а тут вдруг забегал по комнате и даже говорить стал по-другому — торопливо, сбивчиво. Рыбака выпроводил — дескать, безумие излечить не сумеет никто — и потом всю ночь не спал. Что-то бормотал, ругался… а утром, когда я спустилась с чердака, все его книги были в беспорядке, как будто он пытался в них что-то разыскать.
Сердце крылана забилось часто и неровно. Возможно ли, что Ворон ему солгал? Но если алхимик и впрямь что-то скрывает, нет смысла идти к нему опять — Бдительные тайн не выдают. У моего ребенка будут черные крылья. Он искал себе подобных, но никогда не пытался даже самому себе объяснить зачем… а теперь понял. Прожив больше сорока лет, крылан понятия не имел, сколько ему отпущено. Сорок — половина жизни для человека, ранняя юность для магуса. И те и другие к этому времени уже имеют семью и детей. А крыланы?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});