Читать интересную книгу Тайна Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Марию больше всего поразило мастерство Риччио в изображении теней и его способность к подражанию чужим голосам, а не неуклюжие политические шутки.

Во время танцев Мария переоделась в атласные шаровары, и четыре Марии последовали ее примеру, как это бывало во Франции. Но этот вызов приличиям почти не удостоился внимания: звездой вечера стал Риччио.

На следующий день Риччио преподнес ей подарок. Он выглядел немного смущенным, и Мария на самом деле не знала, что сказать ему. Он не сделал ничего плохого, но его выступление было совершенно неожиданным.

Она открыла коробочку и обнаружила внутри рубиновую брошь на маленькой золотой черепашке.

– Пожалуйста, примите это вместе с моими глубочайшими извинениями за вчерашний вечер. Я преступил границы. В конце концов, я еще недавно состою у вас на службе благодаря вашей безмерной доброте…

Его лукавый взгляд опровергал заученное извинение.

– Я прощаю вас, – сказала Мария. – Но я предпочла бы, чтобы вы думали, прежде чем так вольно говорить перед публикой, хотя ваше мастерство достойно похвалы.

Она взяла брошь с черепашкой и показала, что приняла его подарок.

– Черепаха – это символ долгой жизни, которую я вам желаю. Но поскольку она несет свой дом на спине, то символизирует еще и безопасность. Какой лучший дар можно преподнести королеве?

* * *

Мария сидела у камина, прилежно орудуя иголкой. У нее замерзли пальцы, и она с трудом могла удерживать ткань. Мадам Райе опустилась на колени перед ней, прилаживая фланелевую ткань над серебряными chaufrettes, грелками для ног из Франции.

Эдинбург засыпало снегом, закутавшим город в холодное одеяло. Январь был долгим и пасмурным, хотя снег придал городу своеобразное очарование. Четыре Марии, сидевшие вокруг нее, тоже занимались шитьем: они вышивали покрывала для кроватей и подшучивали друг над другом о том, кто будет лежать под этими покрывалами рядом с ними.

Покрывало Фламины было алым, и она вышивала на нем узор из рыцарей и единорогов.

– Кто будет лежать под ним, уж не мистер ли Мейтленд? – хихикнула Пышка. – Он такой старый, что, наверное, храпит по ночам, чихает и дрожит от холода.

– Он не старый, ему лишь тридцать три года.

– Больше чем на десять лет старше тебя, – сказала Мэри Сетон. Ее собственное покрывало было изготовлено из серого и лилового шелка с серебристыми листьями и цветами. – Зато Джон Сэмпилл как раз моего возраста: он молодой и достаточно глупый для преданной любви…

Мадам Райе аккуратно подоткнула юбки Марии над французскими грелками, чтобы тепло, исходившее от них, равномерно согревало ноги. Мария продолжала шить в надежде, что это чудесное тепло когда-нибудь дойдет до ее пальцев. Ее покрывало было светло-коричневым, и она вышивала на нем свои инициалы.

«На десять лет старше… Выйду ли я замуж за человека на десять лет старше меня или моложе? – гадала она. – Не хочется даже думать об этом. Но лорды начинают обсуждать замужество и предлагать кандидатов. Почему они так беспокоятся?»

Мэри Битон аккуратно отмеряла золотые и фиолетовые шелковые нити для вышивки своего покрывала из белого бархата.

– Рэндольф еще старше, – внезапно сказала Фламина. – Если ты выйдешь замуж за него, люди будут считать его дедом собственных детей.

– Ничего подобного! – возразила Мэри Битон так горячо, насколько позволял ее флегматичный характер. – Я уверена, что ему еще нет и сорока.

– Ах, мои девочки, ищите любовь в любом виде и не презирайте ее, даже если мужчина ниже вас по своему положению, – сказала мадам Райе.

Марии принесли сообщение: Мелвилл просил об аудиенции.

– Как насчет него? – хихикнула Мэри Битон. – Кто-нибудь интересуется им?

Все покачали головами и рассмеялись, когда несчастный Мелвилл вошел в комнату.

– Ваше Величество… – Он выглядел расстроенным. – Вы сказали, что я должен обращаться к вам каждый раз, когда…

– Здесь вы можете говорить свободно. Это мои сестры, а мадам Райе мне как мать.

Мария с радостью отложила шитье, порядком надоевшее ей, и стала ждать его замечаний.

– Рождественское празднество… – начал он.

– Да, я понимаю, что вы хотите сказать, – резко перебила она. – Спасибо, что напомнили мне об этом.

– Мы знаем, что вы хотели отметить праздник, но дело в другом. Танцы в шароварах, флирт и поцелуи, а также непристойное теневое представление, устроенное этим бесстыжим папским агентом…

– Папский агент? Что вы имеете в виду? – спросила Мария.

– Он находился на службе у архиепископа Туринского, не так ли?

– Ну и что с того? У всех архиепископов есть большая свита.

– Они считают его папским агентом.

– Кто это «они»? – требовательно спросила Мария.

– Лорды… Рутвен, Линдсей и Мортон.

– Но не лорд Джеймс и Мейтленд. Разумеется, нет: они слишком умны, даже если Риччио посмеялся над ними в своем представлении. Хорошо, Мелвилл, я с благодарностью принимаю вашу критику. – Она вздохнула. – Сторонись любого зла – вот мой жребий. Но это было действительно весело.

Мелвилл кивнул.

– Мне хотелось бы увидеть это, – с затаенной тоской произнес он.

XI

Мария разложила перед Риччио одну из больших карт Шотландии.

– Вы так настойчиво хотели узнать расположение всех земель, их границы и имена владельцев. Что ж, смотрите сами!

На улице тихо падал снег, мерцавший в полупрозрачной дымке раннего февральского вечера. Это было очередное неспешное воскресенье, проведенное в четырех стенах. Мессу отслужили как обычно, затем последовала большая послеполуденная трапеза, после которой все разошлись по своим комнатам читать, играть в карты или дремать у камина. Лютнисты и скрипачи развлекали ее в течение часа, и Мария подумала, что именно такое время имел в виду Творец, когда заповедал отдых на седьмой день.

Но потом Риччио со своим неутомимым умом, не признававший воскресного отдыха, начал задавать вопросы. Где земли лорда Босуэлла? Как далеко на севере находятся владения графа Хантли? В конце концов Мария достала одну из своих карт – теперь ее библиотека была полностью распакована – и предложила ему самостоятельно изучить географию Шотландии.

Его темноволосая голова склонилась над частью карты, изображавшей регион Лотиэна.

– Крайтон. Это здесь состоялась свадьба? В центре владений Босуэлла?

В прошлом месяце Джанет, сестра Босуэлла, вышла замуж за одного из сводных братьев Марии лорда Джона Стюарта. Сама Мария присутствовала на церемонии и даже провела ночь в замке. Она была довольна таким выбором, поскольку лорд Джон, счастливый и беззаботный, как ребенок, вдруг превратился в бесшабашного юнца. Она надеялась, что брак немного утихомирит его.

– Да, там находятся его родовые владения.

– Почему он так безрассуден? – без обиняков спросил Риччио. Он никогда не видел Босуэлла, который занимался охраной границы и не приезжал ко двору. Мария пригласила его на реквием по Франциску, но он вернул траурную одежду, которую она прислала, и сообщил, что не может приехать, без каких-либо объяснений.

– Вы имеете в виду эскападу с Элисон Крейг? – спросила Мария.

– Разумеется.

– Ах, они были молоды…

– Возможно, маркиз д’Эльбёф действительно молод, но лорд Джон и Босуэлл далеко не юноши.

Мария рассмеялась:

– Мужчины всегда остаются мужчинами.

– Насколько я понимаю, речь идет не о мужских шалостях, а об умышленном оскорблении, нанесенном роду Гамильтон. Попытаться навестить любовницу Гамильтона…

Гамильтоны. Следующие в линии престолонаследия. Несмотря на умеренно протестантские взгляды, они не спешили подтверждать свою верность Марии в течение нескольких месяцев после ее возвращения и добрались до Эдинбурга лишь в канун Рождества. На самом деле было лишь два Гамильтона, с которыми следовало считаться: отец, герцог Шательро, – довольно робкий человек, которого трудно было заподозрить в злых намерениях, и его сын, молодой граф Арран, явно неуравновешенный от природы. Неудивительно, что королева Елизавета отвергла его предложение.

Босуэлл имел давнюю семейную ссору с Гамильтонами. Как полагала Мария, это была типично шотландская кровная вражда, передававшаяся из поколения в поколение.

– Это была одновременно мужская шалость и попытка поставить молодого Аррана в неловкое положение, – объяснила она. – Арран считает себя таким же праведником, как Джон Нокс, но он завязал роман с замужней женщиной. Поэтому Босуэлл, мой брат и мой дядя решили показать миру, кто он такой на самом деле.

– И заодно сами поразвлечься, – заметил Риччио.

– Что ж, теперь все кончилось, – сказала Мария. – Гамильтоны жаждали мщения, но Джон Нокс примирил враждующие стороны.

Бедный Босуэлл, слушать нотации от Джона Нокса! Это более худшее наказание, чем честный удар меча.

Но на свадьбе своей сестры Босуэлл находился в прекрасном расположении духа, гордый тем, что смог доставить к праздничному пиру щедрую добычу от пограничных охотников – восемнадцать сотен диких косуль и оленей, кроликов, куропаток, ржанок, бекасов, гусей, уток и селезней и даже ежей. Потом он устроил турнир лучников на лугу у реки Тайн, покрытом золотистым папоротником.