Прошло не больше времени, чем потребовалось бы его на полет любимых Шоном эльфов, чтобы Сасс отложила работу в сторону и призывно раскрыла руки. В этот момент она прогнала все свои опасения. Она уверенно протянула руки навстречу человеку, которого любила с первой минуты их встречи. Прежде они беспомощно мучились в своих собственных мирах, а потом начали строить вместе новый, где стали сильными и ничего уже не боялись. И вот между ними уже не стоит ни смерть, ни измена прежнего любовника. Их разделяет лишь длина комнаты. Шон медленно преодолевал это расстояние, наслаждаясь картиной, представшей перед ним.
Только что вышедшая из ванны, Сасс была закутана в белый, как снег, махровый халат. Волосы, колечками лежащие на плечах, сверкали при свете лампы. Пряди казались такими тонкими и пушистыми, что окружали голову золотистым ореолом. Ванна, видимо, была восхитительно теплой, раз Сасс так разрумянилась. Еще один шаг, и Шон смутно отметил атласный валик под подушкой, заманчиво пушистое одеяло. Он скорее почувствовал, чем отметил удлинившиеся тени, протянувшиеся через огромную комнату. Другая половина спальни все еще купалась в последних золотых лучах солнца.
Обойдя кровать и не в силах оторвать глаза от Сасс, Шон остановился на долю секунды. Не говоря ни слова, сел рядом с ней. Первой дотронулась до него Сасс, непроизвольно протянув руку, прежде чем подумала, что делает. Она хотела наслаждаться их близостью, познавать Шона, смотреть на него, пока желание не затмит ей взор. Сасс нежно прикоснулась к его щеке, чуть выше шелковой бороды, и улыбнулась, услышав, как у Шона моментально перехватило дух. Разве можно считать его каменным, видя такую нежность и страсть! Сасс коснулась его губ — полной нижней губы, чуть приоткрывшейся, и атласной верхней. Обе сомкнулись и поцеловали кончики ее пальцев. Она оставила их там и закрыла глаза, наслаждаясь удивительными ощущениями, которые вызывала в ней его ласка.
Как она ошибалась все эти годы. Снималась в любовных сценах, механически воспроизводя страсть. Любила Курта без всякой глубины чувств. Она и не подозревала, что можно любить вот так. Где-то глубоко внутри у нее открылось поразительное, новое пространство, ждущее, чтобы его заполнил один только Шон. Она будет беречь его нежность, лелеять ее и отвечать тем же.
— Я по-настоящему тебя люблю, — прошептала Сасс и улыбнулась той безмерно счастливой улыбкой, какую Шон видел на ее лице лишь в последние несколько недель.
— Любимая, — прошептал он в ответ, — я надеюсь на это. Меня бы не было здесь, если бы было иначе.
Этих слов и ждала Сасс. Они обнялись, и Сасс тихо засмеялась, чувствуя себя неопытной девушкой. Сегодня ей хотелось, чтобы ее вели, направляли, хотелось испытать одну лишь радость и забыть про боль, мучившую ее все эти долгие месяцы. Она предоставила инициативу Шону, чем он и воспользовался, с нежностью и благоговением.
Легким движением его руки спустили халат с ее плеч, пробежали по нежной коже, и она задрожала от сладкого ожидания. А когда он наклонил голову и прикоснулся губами к ее шее, Сасс запрокинула голову и коснулась ладонями его волос. Она вонзила пальцы в густую шевелюру; все чувства ее обострились при одной только мысли о том, что он рядом с ней.
Шон потянул за пояс халата, и он легко развязался. Впервые за долгое время Сасс ни секунды не думала про боль, про шрамы на ногах. Взъерошив напоследок волосы, она приподняла его лицо, взглянула внимательно и любовно в его глаза, затем расстегнула его рубашку: одну пуговицу, вторую, третью, четвертую, и вот перед ней уже появилась обнаженная грудь, и она покрыла ее поцелуями. Зарывшись лицом в темные, курчавые волосы, Сасс двигалась губами от соска к соску, наслаждаясь дрожью, охватившей Шона.
Она засмеялась, он отозвался эхом, и снова они замолкли. Подслушивать было некому, и все-таки они вели себя как дети, затеявшие запретную и интересную игру.
— О… Сасс, как ты прекрасна!
Он с удивлением взглянул на ее тело, такое прелестное в лучах заката. Он положил руки ей на плечи и нежно подтолкнул, чтобы она легла на спину. А потом, не говоря ни слова лег рядом с ней: она обнаженная, он тоже. Его руки побывали повсюду, губы не отставали от них. Сасс нежилась под его ласками, потом в ней пробудилась страсть, и она стала отвечать ему пылкими поцелуями.
— Шон, — простонала она, а он перекатился на спину, увлекая ее за собой, так, что она оказалась лежащей сверху, обняв его руками и на миг замерев. Но только на миг.
— Сасс, — жалобно произнес Шон сквозь смех. — Никакого сочувствия к моему состоянию? Сейчас не время для бесед.
— Твое состояние не вызывает сочувствия, — засмеялась она. — А теперь тише, любовь моя. Чуточку помолчи. — После этого, раскинув руки, Сасс наклонила голову к его груди и приложила ухо к сердцу. — Вот. Я слышу его. Сильные удары. Такое живое. Мы такие живые, Шон. Вот почему мы должны были встретиться и исцелить друг друга.
Шон высвободил свои руки из ее пальцев, обнял ее и пробежал ладонями вниз по ее узкой спине.
— Хватит разговоров. Мы уже исцелились. Мы здоровые люди, и теперь нам надо жить, а не оглядываться на прошлое. Перед нами будущее и любовь. И, начиная с сегодняшнего дня, я намерен много и основательно заниматься любовью.
С этими словами он снова лег на нее и накрыл губами ее рот. Этот поцелуй совершенно не походил на прежние. Он был умелым, долгим и страстным, и Сасс ответила ему тем же, чувствуя, как волны желания захлестывают ее. Наконец, когда он вошел в нее, и они слились в одно целое, прошлое и будущее исчезли, сменившись все более восхитительным настоящим, и Сасс поняла, что значит любить до конца. Шон будет принадлежать ей, сейчас и всегда. И все, что она отныне сделает, будет сделано ради него. Вскрикивая, дрожа, обнимая его за шею, она без слов поклялась, что их судьбы и мечты никогда не разойдутся. Теперь они принадлежат друг другу, и отныне ничто и никто не сможет их разлучить.
Наружные фонари осветили владения Сасс Брандт, словно чудесное белое зарево. Как все красиво. Наконец-то и она почувствовала себя красивой. Стоя на громадной террасе, возвышающейся над садом, она почти поверила, что в ее жизни ничто не изменилось. Казалось, в дом вот-вот нагрянут гости, пойдут приветствия, поцелуи. Лизабет будет воевать с поставщиками из ресторанов, а повсюду — в доме, во дворе, на дорожке, ведущей к океану, будет звучать смех, так же естественно, как рокот волн о берег. Сасс будет переходить от одного гостя к другому, смеяться, временами присядет и выпьет бокал вина со старым другом, остановится, чтобы обнять и поцеловать Курта.