– Господа, честно говоря, сейчас, когда мы смогли окончательно разобраться в этом вопросе, я… гм… не вижу причин задерживать «Гейшу» у нас. Мы знаем, что шайка международных преступников пыталась похитить статуэтку, у нас есть подозрения, кое-какие улики, в общем, все необходимое для проведения расследования. Сам же предмет слишком ценен, чтобы оставлять его здесь. Уверен, будет гораздо лучше, если он вернется к владельцу. Что вы скажете?
– Как вам угодно, – развел руками Кортес. – Как вы понимаете, нам с коллегой не очень хотелось лететь в Москву.
– Прекрасно понимаю, – рассмеялся Гинзбург. – И чтобы вам не было скучно, с вами отправятся наши сотрудники.
– С какой целью? – спросил Артем.
– Они должны будут получить у владельца расписку в получении, – объяснил Гинзбург. – Когда речь идет о миллионных суммах, я становлюсь осторожным.
– И правильно, – согласился Кортес. – Вы успеете уладить все формальности до ближайшего рейса на Москву?
– Вполне.
– Тогда встретимся в аэропорту.
– Дита выжила в катастрофе, – буркнул Кортес, выйдя из здания.
– Поэтому они так вцепились в Куколку, – согласился Артем. – Липовые документы просто повод.
– Угу.
Кортес достал телефон и набрал номер:
– Яна?
– Вы уже вернулись?
– Все пошло немного не так, как планировалось.
– Кто бы сомневался.
Кортес вздохнул, но продолжил:
– Дита спаслась.
– Набросила боевую шкуру?
– Видимо.
– И ее нашли спасатели, – догадалась Яна.
– Где она сейчас, мы не знаем, но знаем, у кого. У Самуэля Гинзбурга, шефа местного ФБР. Тебе надо навестить этого господина и подчистить следы.
– Договорились. – Девушка молниеносно сменила язвительный тон на деловой. – Что с Куколкой?
– Мы повезем ее домой ближайшим рейсом «Аэрофлота». Но будем с друзьями.
– Как ты планируешь осуществить отъем?
– Еще не знаю, – признался Кортес. – Я перезвоню.
* * * Гей-клуб «Два Фазана» Нью-Йорк, 6 сентября, пятница, 22.01 (время местное)
Это небольшое заведение славилось у приверженцев однополой любви тишиной и уютом. Здесь не было куражного веселья и шумной радости жизни, здесь не было здоровенных негров с повадками завзятых уголовников и не продавали наркотики. Здесь собирались интеллигентные люди, стремящиеся насладиться умиротворением и покоем. Но даже они не отказывали себе в удовольствии проводить сухощавого Тори томными взглядами. Прекрасно одетый, подтянутый, с элегантной, хотя и несколько простоватой тростью, японец явно понравился завсегдатаям «Двух Фазанов», и лишь неписаные правила заведения не давали им возможности выразить свою симпатию: Тори был не один.
Худенький молодой человек, сидящий напротив японца, нервничал. Сильно нервничал. Он так и не притронулся к изящно украшенному коктейлю и почти не поднимал глаз, судорожно вертя в руках дорогие часы.
– Неплохое местечко, – резюмировал Тори. – Со своими особенностями, разумеется, но неплохое. Иногда сюда можно зайти… для общего развития.
В отличие от собеседника, японец уже ополовинил свой коктейль и теперь, свободно откинувшись на спинку диванчика, невозмутимо разглядывал посетителей «Двух Фазанов».
– Мне обещали, что тот раз… та услуга, которую я оказал… что это было в первый и последний раз.
Голос у Джозефа Капуцерски срывался. Несколько месяцев назад молодой человек оказался в очень неприглядном положении: его любовник, замешанный в торговле наркотиками, попал в поле зрения полиции. Огласка инцидента могла поставить крест на карьере Капуцерски в ФБР, и Джозеф потерял голову. Он запаниковал, совершенно не представляя, что делать, и с громадным облегчением принял предложение помощи от старого школьного приятеля. Принял, даже не подумав, откуда давно не виденный знакомец прознал о проблеме. Тем не менее школьный друг не подвел: и полиция, и Агентство по борьбе с наркотиками забыли о незадачливом друге склонного к гомосексуализму драгдилера, жизнь Капуцерски вернулась в привычную колею, и единственное, что омрачало память Джозефа, было короткое интервью, которое он дал двум невозмутимым и предельно вежливым японцам. Короткое, но емкое интервью, посвященное деятельности Самуэля Гинзбурга. С тех пор Джозефа никто не беспокоил, он уже начал забывать неприятную историю, как вдруг – телефонный звонок. И снова вежливый японец, настаивающий на интервью.
– Мне обещали, что больше обращений не будет.
– Вам не стоит беспокоиться, Джозеф, – бесстрастно произнес Тори. – Поверьте, мы ценим наши добрые взаимоотношения и относимся к ним предельно аккуратно. Мы ведь не надоедаем?
Капуцерски молчал. Темные глаза Тори были невозмутимы, но холодны.
– Мы ведь вам не надоедаем, Джозеф, так?
– Так, – обреченно кивнул головой молодой человек.
– Несколько коротких вопросов не чаще двух раз в год. Разве это утомительно?
– Не утомительно, – промямлил Джозеф.
– Тем более что вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь и благодарность.
– Я понимаю.
Тихий голос Капуцерски совершенно потерялся, но Тори уловил смысл ответа.
– Замечательно, Джозеф, замечательно. Кстати, хочу заметить, что у вас великолепные часы. Говорят о хорошем вкусе. Вы сами приобрели их?
– Это подарок, – выдавил из себя Капуцерски.
– У вас прекрасные друзья.
– Да, прекрасные. – Джозеф натянул часы на руку и едва ли не впервые поднял глаза на японца. – Что вы хотите?
– Сегодня утром разбился самолет.
– Я знаю.
– Еще бы, – усмехнулся Тори и тут же бросил вопрос: – Что вы нашли на месте катастрофы?
Капуцерски вздрогнул, съежился и вновь опустил глаза:
– Это государственная тайна.
– Допустим, – поморщился японец. – Хотя все это секрет Полишинеля. Среди обломков вы обнаружили трехпалого урода с рогами и шипастым хвостом. Весит он около четырехсот фунтов, а шкуру можно просверлить только алмазным сверлом. Так?
У Джозефа отвисла челюсть.
– Откуда вы знаете? – И тут же осекся: так посмотрел на него японец. – Извините.
– На самом деле меня интересует не мутант, а статуэтка, – после короткой паузы продолжил Тори. – Маленькая, вырезанная из камня статуэтка, изображающая спящую женщину. Вы нашли ее?
Капуцерски кивнул:
– Она была у монстра.
– Где она сейчас? В научном центре? В хранилище? Где?
Как ни старался Тори, ему не удалось полностью убрать из голоса нетерпеливые нотки.
– У статуэтки нашелся хозяин, – сообщил Джозеф.
Брови японца удивленно поползли вверх:
– Кто?
– Какой-то русский коллекционер. Сегодня днем Гинзбург встречался с представителями страховой компании Ллойда и договорился, что статуэтку отправят в Москву.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});