Игорь вытащил из сумки заветный свёрток с заклинаниями, вручил несколько листков девушке. Та, трепеща крылышками, вспорхнула и прицепилась к округлому боку дирижабля, как диковинная птица — колибри.
Молодой мусорщик тоже помог — ловкий и быстрый, как обезьяна, он вскарабкался по верёвкам снастей к пробоине, и поставил заплату. Ний’зи тут же прилепила поверх лоскут с заклинанием.
Ещё несколько заклинаний облепили корпус Летучего голландца с носа и по бокам. На какое-то время этого должно было хватить.
Дело пошло на лад, но время утекало, как песок сквозь пальцы. Ремонт пришлось не закончить — прекратить. Ещё немного — и он станет бессмысленным.
Капитан Роберт отдал команду.
Якорь взвился в воздух, и они снова понеслись над пустошами, которые на глазах превращались в безжизненную пустыню.
***
Сильный ветер гнал дирижабль вдоль берега. Вариант плана — заскочить с визитом к монарху Горячих земель — испарился в пустынных миражах. В ход пошёл план Б.
Старейшины-ний’зи ещё могли, всё взвесив и рассчитав, закрыть глаза на убийство стражников своего маяка — всё равно там служили люди, чужаки-наёмники.
Но с пустынными майити, обитателями Горячей земли, такой номер бы не прошёл. Хотя Игорь, по совету Марта, оставил в живых офицера и парочку стражей, в надежде договориться, этот вариант пошёл прахом. Испарился, когда Летучий голландец встретил почтового ящера-филонумона.
Почтового летуна заметил менестрель. Чёрная ящерица, взмахивая кожистыми крыльями, летела параллельным курсом, на лапке её болтался какой-то цилиндрик — письмо.
Решение было принято мгновенно: молодой мусорщик, который кое-что знал о повадках филонумонов, высунулся из корзины, помахивая обрывком вяленого мяса.
Любопытная ящерица подлетела поближе, стала осторожно приближаться, нарезая круги возле корзины. Вот она подлетела совсем близко, её глаза блестели интересом.
Скоро ящер уже трепыхался в руках мусорщика, в пасти у него был зажат кусок мяса, а торопливые пальцы пассажиров срывали с лапки запечатанное послание.
Игорь развернул туго скрученный свиток. Тонкая кожа пергамента была густо исписана мелкими буквами, внизу листа красовалась витиеватая подпись и оттиск перстня-печатки.
Каллиграфическим почерком монаршего секретаря среди прочего там было написано: «…коварно поправ законы мирного договора, напали на принадлежащий Нам маяк… злодейски убив офицеров и солдат, доблестно исполнивших свой долг до конца… Виновных в смерти наших подданных должно без промедления предать мучительной и позорной казни…»
— Когда они успели?.. — только и выговорил Игорь, комкая в ладони свиток.
Если бы Летучий голландец не получил пробоину… Чёрт, только этого не хватало. Он-то надеялся, хотя это было и отчаянной дерзостью, договориться с монархом Горячих земель.
Но теперь эта надежда была потеряна. Монарх был предупреждён, предубеждён и принял решение. Теперь отступить для него означало потерять лицо.
— Надо было проверить их клетки с ящерами, — хмуро бросил Март. — Моя вина.
— Вина командира, — отрезал Игорь. — Я должен был знать. Да что теперь… Всё равно ничего бы не вышло.
Он сунул свиток за пазуху. Ничего. План Б ничуть не хуже плана А. Зато меньше болтовни.
***
«Горячие земли перешли границу! К оружию! Горячие земли нарушили договор! К оружию!»
Какофония звуков сотрясала столицу Сухих земель.
Едва проснулись первые разносчики товара, едва первые булочники вынесли горячий хлеб на прилавки, едва жители столицы протёрли глаза после тревожной ночи, город наполнился криком. Первым начали мальчишки. Они бегали по улицам, размахивая руками, забирались на фонарные столбы, и вопили, надрывая горло: «К оружию!! Пустынники перешли границу!»
Кругом — на мостовой, в переулках, на дверях таверн и кабаков, валялись листки с теми же словами, что орали мальчишки. Откуда взялись эти листки, никто не знал. Но слухи было уже не остановить. И столица забурлила, как котёл.
В дверь опочивальни, где изволили спать с молодой женой светлые принцы Т’Фарр, постучали. Робкий голос молодого почтаря повторял снова и снова: «Ваши высочества, ваши высочества… светлая принцесса… откройте! Срочное донесение… Письмо вашим высочествам… Срочно!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В развороченной постели зашевелились. Раздался стон, кто-то промычал: «моя голова… дайте воды…»
Раздался стук босых пяток о ковёр, бульканье воды из кувшина, жадные глотки, облегчённый вздох… один из светлых принцев изволил проснуться.
Потирая покрасневшие глаза, голый принц Фррант'шенди распахнул дверь. Молодой почтарь охнул, зажмурился и протянул свиток с письмом.
Принц вырвал из рук почтаря донесение. Прочитал, бегая глазами по строчкам. Зарычал и разорвал письмо в клочья.
— Вставайте! — рявкнул, обернувшись к кровати. — Монарх Горячих земель нарушил договор. Они перешли границу.
***
Адмирал отбил удар копья. Враг сунулся слишком близко, и клинок адмирала воткнулся в глаз.
Старый моряк выдернул клинок, пнул ботфортом врага в живот — неприятельский солдат скатился с мостика.
Через фальшборт, с палубы лезли ещё, пытались добраться до старого адмирала, обезглавить флот. Старший помощник рубился внизу, спина к спине с боцманом.
Адмирал оскалился, сбросил с мостика ещё одного зарвавшегося наглеца.
Этого бы не случилось, если бы проклятые мусорщики не превратились в проклятые статуи при виде дракона. Чтобы всем уродцам сдохнуть в мучениях — вместе со светлыми принцами! Это им пришло в светлые головы дать оружие в руки грязному народцу. И если бы не проклятая драка двух крылатых тварей в небе, когда все (да и адмирал, чего там!) стояли, задрав головы. Вместо того, чтобы смотреть по сторонам.
Но кто ждал, что два полка гвардии, посланные регентом Сухих земель на помощь своей племяннице — княгине Нижних земель, пойдут не морем, как всегда бывало, а двинутся через горы? Что пехотинцы, ветераны, закалённые в прошлой войне, перейдут перевал, и внезапно появятся у стен Наратии?
Что часть полка графа, которую набрали из моряков и контрабандистов, проплывёт до стоящих на рейде кораблей, и снимет часовых.
И всё бы ничего, если бы проклятые мусорщики не побросали оружие. После чего численное превосходство флота принцев, с которым никакой вражеский наскок был бы не страшен, вдруг испарилось как дым.
Адмирал отбил новый выпад, самым остриём лезвия чиркнул вражеского моряка по горлу. Машинально стряхнул кровь с клинка.
Он вдруг понял, что его послали на смерть. Не так уж принцам нужна была Наратия. Вот почему на кораблях половина солдат составляли мусорщики — их не жалко. Основная сила — пехота, гвардия, ветераны пустынных войн с соседями — остались на месте.
Как только монарх даст повод к войне, перемирию конец. Войска перейдут границу, и пройдут вглубь вражеской территории, насколько можно.
Там, в нескольких переходах к Хребту Дракона, находятся хранилища пресной воды — стратегический запас Горячих земель. То, что всегда давало возможность монархам поплёвывать на магов с их заклинаниями опреснения.
Пока адмирал сковывает силы Сухих земель и княжества в своей безрассудной осаде, принцы отхватят хороший кус земли у соседей. Не зря они взяли в жёны дочь великого графа, пусть даже это не доказано документами. Потомки великого предка имеют право на всё, где ступала нога майити.
Пусть это будет означать лишние жертвы, добыча того стоит. Не зря же принцы вытащили из лап Анклава механического дракона — помятого, с потухшими глазами, но вполне ещё годного для починки.
Чем они заплатили за драгоценную добычу, никто не знает. Но все видели, как вновь обретённая магическая тварь расправляла крылья над дворцовой башней. Как сиял священный Гребень в волосах оседлавшей его молодой княгини. Ужас для врагов, воодушевление — для подданных.
Ещё один вражеский матрос покатился по палубе с распоротым горлом. Схватка закончилась так же стремительно, как началась. Вылазка врага, потеряв внезапность, захлебнулась в крови. Последние оставшиеся в живых диверсанты прыгнули за борт. Командующий флотом остался цел, пострадала лишь его гордость, да новенький мундир.