взглядом, учитель Сер’ддор, Арман и Люсиль. Слава Владычице, брата посадили рядом с сестрой, и, едва Мари опустилась на предложенный стул, снова вцепилась в Антуановскиую руку, лежащую на его коленке. Он ответно пожал, прибавляя уверенности.
Сир Марсий сказал небольшую речь, благодаря собравшихся за компанию, и приступили к ужину. Болтовня рассыпалась на диалоги между сидящими, хотя Мари не оставляло чувство, что к её разговору с хозяином дома прислушиваются все.
– Расскажите, юная сирра, как уживаются оба ваших дара? – на тарелку сиру Марсию и, кажется, ему единственному положили плохо прожаренный кусок мяса. Нож отрезал от него кусок, и на тарелку вытекла струйка то ли крови, то ли красного соуса. Мужчина невозмутимо положил мясо в рот, успевая задать вопрос.
– Не могу пока сказать, – ответила Мари, замечая всё тот же любопытный взгляд сидящего напротив сира Алтувия. – Чтобы разобраться с ними, потребуется некоторое время.
– Кому много даётся, с того многое спросится, – сир Марсий взглянул тёмными глазами на собеседницу. Властность и беспощадность к врагам – вот что читалось в его облике. Несколько тяжёлая челюсть и взгляд давали понять, что привести в трепет собеседника ему ничего не стоило. Крупный прямой нос определённо по наследству перешёл к Арману.– Вам несказанно повезло: унаследовать матушкин дар и вашего прадеда Ригхана – великая честь.
– Я бы предпочла иметь более скромные способности.
Как можно было жевать в присутствии всех этих людей? Сир Марсий заботливо положил ей на тарелку угощение, заметив, что гостья неактивно управляется вилкой:
– Отчего ж, юная сирра? Разве вам не хотелось бы научиться управлять людьми? – Делоне-старший мимолётно переглянулся с герцогом. – Мы, менталисты, можно сказать, держим руку на пульсе событий Люмерии. Владением огнём, безусловно, – полезная штука, но что может сравниться с властью? Научиться видеть суть людей и их желания. Влиять на их настроение и подталкивать к тому выбору, который выгоден вам. Очаровывать и завлекать. Играть с людьми. Как ваши браслеты, кстати, сирра Мариэль? Помогают ли они вам сдерживать ваши желания?
Где-то слева громко звякнула вилка. Прислуга тут же подскочила, заменяя упавший прибор сирры Элоизы на чистый. Мари показалось, будто слова сира Марсия относились и к супруге, только значение для неё они имели другое, отличающееся от того, что было предназначено для Мари. У сира Алтувия на губах мелькнула ироничная улыбка, учитель Сер’ддор нахмурился, Арман бросил быстрый взгляд и теперь смотрел на свою мать. Одна Люсиль с любопытством и фирменной обворожительной улыбкой поддерживала подругу.
Мари глотнула сок, напоминающий компот, заставила себя прямо посмотреть в чёрные насмешливые глаза сира Марсия:
– Возможно, кому-то это удовольствие кажется желанным, сир Марсий. Но не мне. Получать удовольствие от склонения воли другого человека в угоду собственным амбициям, мне кажется, может только человек с заниженной самооценкой. Я за свободу воли и выбора.
Вот теперь точно все уставились на неё. Даже Арман.
– Вот как! Признаться, вы меня удивили, юная сирра. Откуда проистекает столь глубокая философия в юной голове? – Делоне-старший весело и торжествующе обратился к присутствующим, хотя вопрос явно относился к Мари.
– Личный опыт, сир Марсий, и сожаления, – она заставила себя взять в руки столовые приборы, чтобы показать увлечённость едой.
– Вот так! Уделала! – засмеялся мужчина, сбрасывая напускную свирепость. – Ну, с этим сложно поспорить. Но я буду плохим хозяином, если ради диалога о высоких материях лишу вас полноценного ужина. И настаиваю на продолжении занимательной беседы после.
Двусмысленный диалог, который каждый из присутствующих за столом понял по-своему, завершился. Мари надеялась, что г-жа Делоне сможет в прозвучавших словах услышать извинения за поведение прежней Мариэль и обещание более не пытаться навредить Арману.
Сир Марсий разговорился с соседом справа и учителем, на время «забыв» о Мариэль и давая ей передышку.
После ужина все вернулись в гостиную, где произошло небольшое изменение. У одной из стены появилась импровизированная сцена – столик с проигрывателем и большие вазы с цветами по бокам.
Желание Сер’ддора порадовать присутствующих музыкой озвучил де Трасси. Концерт начался. Учитель исполнил несколько композиций разных тональностей, минорных, надо сказать, было на порядок больше мажорных. Получив бурю оваций от растроганных слушателей, кашлянул:
– А сейчас я приглашаю мою лучшую ученицу! – учитель протянул руку, приглашая к себе Люсиль. Взмах руки – из усилителя граммофона полилась музыка, и девушка запела.
У Люсиль был отличный голос, профессионально берущий ноты разных высот, и Мари поддалась очарованию, простив златовласке свои обиды. А когда, после её выступления поднялись мужчины, аплодируя и выкрикивая: «Бьян-фэ!» – Мари непроизвольно сделала то же самое, в порыве обожания. Как можно было тягаться с обаянием Люсиль и обвинять её в чём-либо? Тот, кто умел так петь проникновенно о чувствах, разве мог лгать и обманывать?
– Что ж, думаю, настало время, которое наши новобранцы ждут с особым нетерпением, – сир Марсий вновь взял бразды управления праздником в свои руки. – Позволим им в последний, я надеюсь, раз наиграться в детство. Отпустим их на волю. А нам, старикам, думаю, по душе придётся легаж под аккомпанемент марсалы, любезно переданной сиром Рафэлем…
– Благодарение Владычице, в конечном итоге мы свободны! – подхватывая Мари под руку, шепнула Люсиль. – Пойдём, я расскажу тебе новости, от которых ты сойдёшь с ума от счастья!
Четвёрка покинула гостиную, Арман привёл гостей в комнату, находящуюся неподалёку от гостиной со взрослыми. Люсиль усадила Мари рядом с собой и собралась было рассказывать новости, от которых подруга должна была потерять рассудок, но в комнате появился знакомый слуга, седовласый мужчина лет шестидесяти с перекинутым через руку ворохом чёрной ткани. Мари вспомнила его, это был воспитатель Армана, Вернер, привозивший господина к де Венеттам на комбат-де-бу.
Вернер отдал лёгкую ткань Арману, ею оказались мантии, и объявил:
– Сирра Элоиза устроила вам небольшое традиционное развлечение в честь праздника. В соседней комнате вас ожидает госпожа, готовая ответить на любые три вопроса каждого из вас.
Молодые люди переглянулись.
– Я тут не при чём! – Люсиль подняла обе руки и осторожно посмотрела на побледневшую Мари.
– Никто не при чём, – улыбнулся Арман. – Матушка действительно решила сегодня нас удивить, она предупредила меня об этом. Какой же Вечер горги без щекочущих нервы сюрпризов?
Антуан полез в карман, достал монету:
– Отлично, бросим жребий, кому идти первым. Потом составим маршрут. Эх, прощай моё детство! – он накинул на себя одну из чёрных мантий.
– Эйгель, – Арман встал рядом.
– Без проблем, блезон – мой.
Люсиль развела руки:
– Эйгель, конечно.
Все ждали выбора Мари, но она пожала плечами, не понимая, о чём идёт речь.
– Пусть тоже будет блезон, – Антуан подбросил монету.
Арман подставил руку, поймал монету и показал свидетелям:
– Блезон!
– Так, я – блезон, Мари – эйгель, – Антуан второй раз подбросил монету и озвучил результат. – Эйгель. Сестрица – ты первая!
Разыграли остальные ходы. Получилась следующая очередь: Мари, Люсиль, Антуан и Арман.
– Не пойду я