– Зря ты меня не послушал, песья шерсть… – донес ветер.
Глава 15
За прошедшие дни Василиса Премудрая успела выучить в Костяном Дворце все ходы-переходы. Дивии и татаровьины, несущие ратную службу, в упор не замечали незримую молодицу, то и дело нахально разгуливающую прямо перед их носом. Несколько раз зловредная княгиня даже подстраивала незадачливым кустодиям разные пакости-подлости. Шапка-невидимка надежно оберегала хозяйку, позволяя прокрадываться даже в такие места, куда Кащей допускал лишь самых надежных прихвостней.
Жаль, в казну забраться так и не удалось – хотя этого Василисе хотелось особенно сильно. Дивии, охраняющие святая святых кащеева дворца, преградой не стали. Однако тяжелые створы, перекрывающие вход, не собирались растворяться перед незваной гостьей. А как их раскрыть, знает один только Кащей – никаких признаков замка или задвижки, даже замочной скважины нет. Видно, слово тайное сказать надо. Может, разрыв-трава помогла бы… да где ж ее взять-то?
Пропажа в серале обнаружилась довольно быстро, и беглянку давно уже разыскивали. Но как-то лениво, без особого усердия. Да и то сказать – даже если неблагодарная жена и сумеет выбраться из мужнего дома, куда ей дальше-то деваться?
Василиса отнюдь не тешила себя надеждой, что сумеет живой и невредимой пересечь черные леса и болота, преграждающие путь к оставленной отчине. Кащеево Царство – родной дом для всякой нечисти, а не для хрупкой женщины, пусть и владеющей всякими хитростями-мудростями. Вот кабы заручиться чьей-нибудь помощью, найти провожатого покрепче да посговорчивей…
Молодая княгиня даже пыталась похитить одну из летучих колесниц Кащея – на ней домой улететь. С крылатым змием совладать – дело не такое уж хитрое. Правильный подход, немного мясца, да малость сноровки. Но с этим у нее не вышло – змиев держали в клетках. Крепко-накрепко запертых, да не ключом, а чарами. Наскоком не возьмешь, булавкой не отопрешь…
К тяжелым железным вратам, знаменующим границу меж самим дворцом и обширным придворьем, растянувшимся на несколько верст, Василиса тоже старалась не приближаться. Там, снаружи, дым стоял коромыслом – ежедневно подходили новые войска, кузни выдавали оружие и бронь, со всех концов подвозили припасы. Хоть в Кащеевом Царстве и обитает сплошь нечисть, а только есть-пить ей тоже что-то надо (хотя и не всем). На одних грабежах не проживешь – да и не до грабежей сейчас кащеевым подданным. Булгары с мордвой временно позабыты, да и марийцы с чудинами могут немного отдышаться.
Не до них сейчас Кащею – на Святую Русь нацелился.
К счастью, Кащеево Царство и само себя вполне прокормить может. Людоящеры в своих болотах да чащобах на зверье всякое охотятся – и на обычное русское, и на вовсе невиданное. Водятся в их трясинах звери диковинные – вроде ящерок, только ростом едва ль не с кабана. «Воранами» кличут. Татаровьины не только нагайками махать умеют, но и кнутами пастушьими. Стада у них немалые. Да и псоглавцы не отстают – овец в южных степях пасут, стражу блюдут лучше настоящих собак. И кони у них диковинные – тоже с песьими головами. А уж пчельни какие – нигде больше такого медку не водится!
Даже навьи с пустыми животами ходить не любят – кладбища древние потрошат, падаль выкапывают, харчат их помаленьку. Они не капризные – любую гниль сожрут, еще и добавки попросят.
Что им, бездыханным…
Одна только самоядь не пашет, не жнет, стад не пасет. Жуткий это народ – рот у них на темени, поедают сами себя, и с того сыты. А как они так умудряются – никому не ведомо.
Немало войск у Кащея. Однако ж большую их часть внутрь Костяного Дворца не допускают. Псоглавцев, например: очень уж псиной от них воняет, да еще и шерсть оставляют где попало. Кащей Бессмертный – злодей аккуратный, расчетливый, порядок и чистоту любит.
И Василису это вполне устраивает – известно ж, эти мордастые до бабьего духа падкие, спасу нет. Свои девки у них, видать, неказистые, так они человеческих в полон берут, в пещеры темные уволакивают. Да и шапка-невидимка здесь не поможет – запах-то не спрячешь, а нюх у псоглавцев чутче, чем у настоящей собаки…
Сегодня Василиса направилась в малый садик Кащея – туда, где хранятся некие заветные сокровища. На первый взгляд – неприглядные, но для знающего человека – бесценные. Позавчера, даже вчера она бы влезть не рискнула – вход в этот садик перекрывает золотая арка, а сторожит ее двуглавая амфисбена. Попробуй-ка, сунься!
Да только сегодня день особый – двадцать седьмое вересня, праздник Воздвиженья. Для всех змей этот день – праздник, сегодня они скрываются под землю, ложатся на зимовье со своими царицами, лижут пресветлый камень Алатырь. А амфисбена хоть и не змея, но с ними все же в родстве.
К обычной змее на этот праздник приближаться нельзя – упаси Господь! Не уйдешь живым! Но другое дело – коли она на привязь посажена. Стремится чудище уйти, отправиться к своим – а не выходит! Вот и тоскует оно, рвется, шипит жалобно – не до охраны бедному. На Воздвиженье, Исаакию, Благовещенье, да на Егорьев день мимо кащеевой амфисбены пройти можно спокойно – в эти дни она не сторож.
Вот и Василиса проскользнула мимо мечущегося страшилища – двуглавая змея на птичьих лапах ее даже не заметила. В саду княгиня облегченно выдохнула, утерла пот со лба и торопливо направилась к чудесному блюду, стоящему в центре ажурной беседки. Вокруг нее с трех сторон изливался голубоватый свет – на дивных древах висели зачарованные лампады, мерцающие подобно малым месяцам.
Но на полпути молодица замерла и отшатнулась. В беседке уже кто-то сидел. Да не просто случайный татаровьин или ящер! Кто же не узнает эту коренастую фигуру, покрытую слоями черной жирной земли, в железной личине, с веками, опускающимися до самого подбородка?!
Вий, насылатель ночных кошмаров, судья мертвых, родной батюшка Кащея!
Медведеподобное чудовище медленно ворочалось, выискивая местечко поудобнее. Железная лавка под ним прогибалась, толстые ноги-тумбы потрескивали, с трудом выдерживая тяжкое беремя. Казалось, будто целая скала уселась здесь, воплотившись в живом существе. Вий шумно пыхтел и гуркотал, точно оползень, неторопливо снисходящий с горы.
Сначала Василиса попятилась было обратно – к золотой арке, к мечущейся на цепи амфисбене. Но в следующий миг сообразила, что страшиться нечего – мало того, что она в шапке-невидимке, так Вий вдобавок еще и слепой! Она успокоенно застыла на месте, уже с некоторым любопытством разглядывая эту страхолюдину.
Вий сидел не просто так – перед ним расположилась доска, расчерченная на клеточки, с черными и белыми кругляхами, выстроенными стройными колоннами. Тавлеи – любимая игра Владимира Мономаха. Василиса невольно заинтересовалась – она и сама с охотой посиживала за этой забавой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});