почему таинство живо спустя столько времени — для нас двоих так и осталось загадкой.
Дверь, кстати, не была заперта и открылась, стоило на неё надавить.
Заходить мы не спешили. Побаивались, чего уж. Хозяин хранилища был минимум на уровне пикового знающего.
— Сарко, а ты сам на каком уровне? — спросил я, когда мы замерли в проходе, пытаясь разглядеть, что там, внутри.
— Нашёл время спросить.
— И всё же?
— Средний знающий, но эта оценка тебе ничего не скажет.
— Почему?
— Потому, — огрызнулся он и вошёл внутрь.
Я было понадеялся, что его испепелит молния, но ничего такого не произошло.
— Нам повезло. Заходи, — донеслось изнутри.
Зайдя, я увидел то, в чем именно нам повезло. Здесь были книги. Десятки книг на стеллажах. Какие-то сферы, кристаллы, пара мечей, ножи, части брони.
— А это насколько оценишь? — спросил я, оглядываясь.
Должен признать, что и сам почувствовал жадность. Очевидно, что мы сорвали настоящий куш.
Это чувство отрезвило меня, и я собрался. С Герцога станется ударить в спину и сказать Кае, что я пал жертвой твердой мира. Ну, или полез, куда не надо, ведомый любопытством, и угодил в ловушку. Маловероятно, что он так поступит, но кто его знает.
— Возможности бесценны, — ответил Сарко, разглядывая ножи. — На, держи, — кинул он мне. — Этот нож позволяет открывать проход в твердый мир. Забираешь, скажем, за… миллион?
— Старик, образумься. Какой миллион?
— Старших тонгов, конечно, — усмехнулся он.
— Сто тысяч, и он мой, по рукам?
— Забирай.
— Так легко?
— С тобой всё равно придётся расплачиваться, и что-то мне подсказывает, ты захочешь такую штуку получить.
— Если только в этой комнате нет чего-то поинтереснее.
— Может, и есть… Вот это, — указал Сарко на браслеты. — Открывает проход в темный мир. Бери. Подаришь Кае.
— Приданое всё же будет?
— Не задавай глупых вопросов. Она была в темном мире, должна справиться. Заодно будет хорошим стимулом к развитию. У этих игрушек запредельно высокие требования к мастерству. Даже интересно, сможешь ли ты освоить свой нож.
— Ты мне только время дай, — пообещал я.
— Ну-ну.
— Как я объясню Кае такую щедрость?
— Опять глупый вопрос? — посмотрел он на меня. — Скажешь, что выторговал.
— Договорились, но хотелось бы сначала узнать, что здесь ещё есть?
— Так смотри, изучай. Я не запрещаю.
Сарко подошёл к книгам, достал одну бережно и раскрыл.
— Хорошо сохранились. Жаль, что язык мертвый. На таком уже не говорят.
— Наверняка где-то есть специалисты.
— Возможно. Я таких не встречал. Как бы это всё унести…
— Откроешь проход прямо отсюда и закинешь во дворец.
— После чего все в округе узнают, где мы.
— Какая разница? Главное, закончить здесь дела.
— Похоже на план… — нехотя признал Сарко.
Было видно, что он хотел бы сохранить доступ к этому месту.
— Ты не забывай, что отряд остался один, а мы уже несколько часов отсутствуем.
— Подождут… — отмахнулся Сарко и продолжил изучение.
Я присоединился к нему, прощупывая чужое имущество своими методами. Сарко Тон явно знал куда больше меня, поэтому сразу понимал, что за что отвечает. Ох, чувствую, много он недоговаривает и настоящие ценности оставит себе, но, с другой стороны, какая разница? Это изначально было обговорено.
Если нож и правда открывает проход в твердый мир… Если я смогу его освоить, то это сулит такие перспективы, что закачаешься.
***
В некоторых вопросах касательно демонов-принцев инквизиция сильно заблуждалась.
Основной способ развития в демоническом мире строился на ритуалах и жертвоприношениях, в ходе которых жертве часто старались доставить максимум страданий. Люди из другого мира для демонов были чем-то вроде качественной пищи. Особенно когда речь заходила о практиках. Чем тот сильнее, тем больше его можно пытать и тем лучше результат.
Страдания — это то, что лежало на поверхности, и то, что людям, с их психологией, было проще всего понять.
За этим слоем лежали другие. Демонический мир, их общество, да и сами демоны существовали по другим принципам, отличаясь от людей. Так, вторая причина приносить в жертву именно людей — их эмоции. Чем выраженнее они, чем дольше копились, тем лучше.
Но будь всё так просто, подходили бы самые обычные люди.
Демонов же интересовали те, кто оставлял за собой большой след.
Вот этого инквизиторы уже не знали, воспринимая демонов по большому счёту как пусть и опасных, но хищников. Отсюда и ошибки в предположениях, как именно демоны подходят к вопросу мести.
Цель ведь вовсе не в том, чтобы покарать предателя. Она совсем в другом… В том, чтобы создать историю, полную эмоций, вызывающую резонанс в мире.
Чем больше хаоса сможет породить демон, тем больше отдачи он получит от ритуала.
Когда Самкарат, демон-принц, выбрался из того боя, где потерял руку, он какое-то время ещё полыхал ненавистью, но быстро успокоился. Если проводить аналогии с людьми, то принц переключился на рабочий режим, отбросив лишнее. То, что Сарко его обманул, демона не сильно удивило. В какой-то степени он на это рассчитывал. Инквизиция сильно бы удивилась, узнай, что при заключении любого рода договор с демоном, между ним и человеком возникала особая связь. Эта связь позволяла демонам, особенно принцам, чувствовать, где человек находится, а также дольше находиться в мире людей. Более того, такие должники, сами того не ведая, выступали маяками, чтобы выходить в нужном месте в мире людей. И то, что договор не был исполнен, ничего не меняло. Наоборот, связь укреплялась.
Так, осознав себя, пройдя обучение и заступив на службу, первые несколько десятков лет Самкарат потратил на то, чтобы обзавестись должниками в крупных городах на той территории, которую ему выделили. Большинство из этих должников даже не подозревали, что заключили сделку с демоном. Жили себе спокойно, и убивать их Самкарат не собирался.
Что тоже сильно удивило бы инквизицию.
После битвы, проанализировав случившееся, Самкарат решил, что всё получилось как