class="p1">— Ну, если учитывать ваше прошлое...
— Да какое там было наше прошлое! — возмутился его деревянность. — А вообще, с домом Валиссин всё настолько неясно... Это очень сильный клан. Все хотят заполучить его в союзники. Но чем руководствуется Оронаэл, вступая в одни соглашения и отвергая другие, неизвестно.
— Может, просто идёт туда, где выгоднее?
— Не знаю... Он ведь вроде не из тех, кто только о выгоде думает. По крайней мере, раньше не был таким. Впрочем, многое изменилось после Чёрного дня.
Это название Эйсгейр слышал впервые. Но догадаться, что именно в этот день сто пять лет назад и погиб прежний посол, было несложно. Миррин долго молчал, видимо, погрузившись в печальные воспоминания.
— А знаешь, — сказал он вдруг, — ведь она бы нам не помешала.
— Кто?
— Ирдис Налидаар. Можешь думать, будто я ужасен и циничен, но она нам пригодилась бы, как наследница Четвёртого советника. И почему они оба погибли...
— Пригодилась бы как?
Эйсгейр встрепенулся, предвкушая неожиданные откровения. Миррин это заметил, усмехнулся и поставил круг тишины. Чудеса какие-то, неужели собрался рассказывать какие-то тайны?
— В совете. Она наследовала место своего отца, а голос Старшего советника значит многое.
— С чего ты взял, что она приняла бы вашу сторону? — спросил Эйсгейр, мысленно восклицая: — «Океан-отец, ещё бы знать, какие у них там стороны!»
— Папенькина дочка же! Четвёртый очень любил её. Она была его, не знаю, единомышленницей, вторым воплощением, разделяла все его взгляды.
— А если бы взгляды Четвёртого на происходящее сейчас не совпали со взглядами Эмиэля? — спросил рыцарь, чуть ли не вопя в душе: — «Что там происходит, что?!»
— Не знаю, мне кажется, совпали бы, да и... Думаю, Первый смог бы убедить её. Иллитар, нам она даже в качестве марионетки сгодилась бы!
— А вот из-за такого я как раз и могу подумать, что ты ужасен. И вообще, Ирдис — марионетка? — усмехнулся Эйсгейр. — Думаю, она послала бы в океан и совет, и весь Тал-Гилас.
Миррин даже фыркнул.
— Да уж, наверное, даже короля бы послала, если бы решила, что тот неправ...
— Думаю, Дис начала бы гнуть свою линию, — рыцарь снова усмехнулся, но уже печально, — ей не нравился этот вариант имени...
Эйсгейр замолк от взгляда Миррина.
— Дис?!
От того, как брови посла лихо прыгнули вверх, рыцарь даже смутился.
— Ты не знал?
— Предки великие, о чём?
Но по виду Миррина было ясно: он всё прекрасно понял.
— Я думал, ты в курсе. Тирдалл же знал.
— А Четвёртый знал, что его дочь крутит шашни со Снежной Дланью?!
Эйсгейр поморщился. Слова Миррина показались слишком неприличными для описания отношений с Ирдис.
— Да не крутила она шашни. Это я...
— Ты крутил?
— Никто ничего не крутил! — огрызнулся Эйсгейр. Воспоминания о встречах с Ирдис отозвались грустью. — Она мне понравилась. Я сам к ней подошёл. А потом...
Рыцарь заметил, что выражение лица у Миррина сменилось на серьёзное и внимательное. Вот как его деревянность так мгновенно улавливает смену настроения?
— Да ничего особого не было, — вздохнул Эйсгейр. — Так, приятные встречи, прогулки...
— И почему всё закончилось?
— Она спросила, чем привлекла моё внимание. Я и ответил. У неё глаза как у...
Эйсгейр недоговорил, но Миррин и так знал. И не раз говорил, что все женщины рыцаря, так или иначе, напоминают его первую любовь. Последнюю даже звали так же.
— А она?
— Ушла, — рыцарь вспомнил недавний сон, где Ирдис бросилась с Мраморного утёса, — записалась в Гильдию наёмников и ушла.
— Предки, я-то ломал голову почему!
— М-да... Может, если бы всё вышло по-другому, она могла быть жива.
— Каким образом?
— Ну, кто знает. Вышла бы замуж за меня, жила бы здесь и не погибла. Я, кстати, так и не знаю отчего.
— Не думаю... — Миррин вздохнул. — Скорее всего, ты бы приехал на Лат-а-лландер вместе с ней и вместе с ней погиб. Мало кто в столице пережил Чёрный день.
— И даже рыцарь первого ранга не спасся бы?
— Ну, если где-нибудь на окраине, то может... Но если бы ты был в доме её клана в Тал-Гилас, то нет. От короля не ушёл никто, — быстро сказал Миррин и залпом допил вино. — Почти.
Они молчали. Эйсгейр пытался осмыслить только что сказанное, а Миррин просто смотрел на огонь в камине.
— Значит, ей не нравилось короткое имя? — усмехнулся посол.
Эйсгейр просто кивнул размышляя.
Чёрный день. Так эльфы назвали день, когда Владыка Милихэн уничтожил Тал-Гилас. Безумный король...
— Знаешь, даже жаль её, — продолжил Миррин со вздохом. — Она, конечно, тоже мозги полоскала, будь здоров, но не занавесками, как Арделор. Доканывала вопросами этики и обоснованности некоторых традиционных практик. Медовками её не корми, дай подвергнуть сомнению устои цивилизации!
— Но разве только Ирдис наследовала Четвёртому? Кроме неё, нет других наследников?
— Есть, но... Всё сложно. Ирдис считается без вести пропавшей. Её отец точно находился в центре Тал-Гилас в Чёрный день. А о ней мы достоверно ничего не знаем. Поэтому по нашим законам следует ждать пятнадцать лландеров, чтобы право наследования перешло к следующему в очереди.
Эльфы считали время девятилетними циклами-лландерами, и Эйсгейру не составило труда понять, что следующему наследнику нужно ждать ещё тридцать лет до вступления в свои права.
— Вообще никаких сведений о ней? Даже о том, переходила она границу или нет?
— Как дочь Светлого Леса она могла перейти границу где угодно. Предки, Эйс, это сложная система, я не могу тебе рассказывать о ней. Но достоверно неизвестно, вернулась Ирдис в Лес или нет... Но я бы не надеялся.
— Но, может, всё же есть шанс? Тела же не нашли.
— Тело моего отца тоже не нашли, Эйс. Четвёртого советника, Первого советника, королевы, принцессы... Никого из тех, кто оказался в центре Тал-Гилас в Чёрный день, не хоронили. Потому что ничего не осталось. А если и осталось, то опознать нельзя было.
— Но, может, Ирдис не находилась в тот день в столице? Ведь она почти не жила в Лесу. Путешествовала с тем наёмником черноволосым.
— Для «ничего особого не было» ты слишком много знаешь.
— Так, наводил справки... — Эйсгейр снова смутился. — Они постоянно брали