— Если там девицы еще и моются каждый день, — проворчала Катрин, — так это очевидный центр культуры. Значит, каких-нибудь еще приличных бардаков в Глоре нет?
— А зачем? «Померанец» со своим роскошеством и один-то едва-едва на плаву держится. Кому сейчас шелка да моды нужны, когда за морем всего этого навалом? Про тамошних девок такие чудеса рассказывают, аж прямо не верится. Да лорды и поиздержались здесь, в городе, начала плаванья дожидаясь. Сами видите, сейчас скромно поужинать дороже, чем с тремя девками побаловаться.
— Да, совсем озверели с этими ценами. Тогда выходит, если лорд Найти надумает развлечься, он в 'Померанец', скорее всего, и заглянет? Он у нас человек с положением, тщеславный и солидный, стало быть.
— Ну, наверное, — Гая в сомнении дернула себя за средний палец. Была у бывшей проститутки-игрушечницы такая непонятно откуда взявшаяся привычка. — Только ведь не ходит он по борделям.
— Почему? — с интересом спросила Катрин.
— Так ведь никто об этом не болтает.
— А на нем что, написано, кто он такой? Или ты всех, с кем работала, представляться заставляла?
— Да зачем мне их свинячьи имена? Но лорд Найти иное дело.
— Ну да, его ж сразу видно, у него непременно достоинство длиной с весло. В общем, понятно, придётся посетить этот «Померанцевый лотос». Все равно сидим, бездельничаем.
— Туда так просто не пустят. Туда и благородные господа по рекомендации друг дружки ходят. Место чистое, без безобразий, охрана построже, чем в Цитадели. У нас лордовы яйца берегут как корону Первого Короля.
— Рискнем. Мне ведь только справочку получить. Может, снизойдут. Что там с моим платьем? Тараканы еще в нем не обустроились?
— Браслеты не забудь, — напомнила оживившаяся Блоод.
Приготовления заняли уйму времени. Платье, пересекшее в мешке леса и горы, выглядело крайне неудовлетворительно. Пока Гая бегала за утюгом, выяснилось, что имеется и прорва иных проблем. Суета продолжалась так долго, что Катрин захотелось просто взять глефу и пойти силой прорубиться в этот чертов бордель. Вновь превращаться в истинную леди оказалось трудно. Особенно допекала Блоод. В некотором смысле суккуб была куда женственнее, чем любая человеческая женщина.
— В туфлях не пойду, — заныла Катрин. — Просто не дойду, а если драться придется, то все ноги отобью.
— Тебя Энгус и Ква. Проводят, — резонно заметила Блоод. — Не на охоту. Идешь. Хорьки на улице. Платье помнут. Вид испортят.
Мужчинам пришлось пускать в ход дубинки трижды. Малочисленность эскорта подбивала некоторых особенно разгоряченных индивидов на попытку близкого знакомства с шикарной блондинкой. Охрана доблестно отражала нетрезвые поползновения. Катрин чувствовала себя по-дурацки — давненько ей не приходилось наблюдать за заварушками в роли сторонней зрительницы. Телохранители проявляли себя достойно. Привыкший к боевому топору Энгус работал дубинкой с некоторой опаской. Зато одноглазый вор просто был создан для подобных забав. Трофейная пиратская дубинка летала с быстротой гадюки и жалила по самым чувствительным местам. Квазимодо вообще разительно переменился. Он уже не пугал людей одним своим приближением. Относительно чистая одежда, башмаки, снятые с неудачливого морского разбойника, арсенал разрешенного в городе, но отнюдь не ставшего от этого менее устрашающим, оружия за поясом делали парня куда взрослей. Даже жуткое лицо вроде бы стало не таким жутким — благодаря регулярным компрессам краснота вокруг пустой глазницы спала. Однако же, лечиться парня пришлось заставлять всем обществом. Квазимодо решительно не верил, что примочки могут изменить его физиономию. А сейчас, в сумерках, с косынкой-шарфом, неизменно прикрывающим холмистую щеку, — воришка выглядел почти приличным молодым человеком. Уж с правой стороны, так точно.
— Если меня впустят, уходите, — Катрин с сомнением оглядела глухую стену с малозаметными воротами. — Если до утра не вернусь, пусть Блоод заглянет следующей ночью. Днем не суйтесь. А вообще, это точно «Померанец»?
— Не сомневайтесь, леди, — с достоинством заверил Квазимодо, — заведение известное.
— Что-то я музыки не слышу и толпы жаждущих попасть внутрь не наблюдаю.
— А там никто и не бывает. Все горожане только сказки о «Померанце» друг другу пересказывают.
— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, — пробормотала Катрин, — так нам прадедушки завещали.
— Экое поэтичное завещание, — удивился Энгус. — Что, и к борделям оно отношение имеет?
— Пойду и проверю, — отозвалась шпионка.
Вечерний сумрак уже сгустился над пустынной улицей. Редкий случай для переполненного города. Правда, «Померанцевый лотос» располагался в весьма тихом месте: с одной стороны к кварталу примыкали упрятанные за надежный забор сады Цитадели, с другой тянулся полузаросший тростником канал.
Катрин было не по себе. На этот раз она лезла в центр сексуальных забав по собственной воле. Шпионство, оно, понятное дело, накладывает некие обязательства, но… Ведь зарекалась когда-то.
Еще раз наметив, на всякий случай, пути отступления, Катрин подошла к воротам. Оказалось, что в массивных створках имеется узкая калитка. Рядом висел аккуратный молоток. Вообще вход производил пугающе серьезное впечатление. Катрин была бы рада видеть столь же качественное исполнение 'проходной' в «Двух лапах».
Удары молотка увяли где-то в глубине. Как будто по ящику с ватой колотишь. Тем не менее, гостью услышали. Скрипнул, открываясь глазок. Девушку довольно долго разглядывали. Катрин не мешала — пусть убедятся, что имеют дело не с побирушкой и не с подгулявшим моряком.
— Вы ошиблись домом, леди, — после долгой паузы сообщил вежливый мужской голос. — Здесь вас не ждут.
— Домом я не ошиблась. Мне нужно поговорить с кем-нибудь из ваших хозяев.
— В отъезде хозяева. Мы охраняем пустой дом.
— Так охраняйте, не отвлекайтесь. Мне не вы, а серьезные люди нужны. Я здесь не со скуки прогуливаюсь, у меня неотложное дело имеется.
— Леди, здесь никого нет. Если хотите получить работу, приходите утром, — терпеливо повторил голос.
— Спасибо за совет, но недосуг мне таскаться туда-сюда. И не работа мне нужна, я сама людей нанимаю. Будьте так любезны, позовите кого-нибудь из главных.
— Ступайте домой, леди. Здесь никого нет, — глазок закрылся.
На этот раз Катрин не отпускала молоток долго. Глазок открывался и закрывался, из-за ворот пытались увещевать назойливую посетительницу, но шпионка заглушала все вежливые речи мерным грохотом молотка. Наконец, калитка распахнулась, и на улицу вывалились двое здоровых парней.
— Мы сейчас молоток снимем, будешь головой колотить, красавица, — пасмурно предупредил один из мордоворотов.
— Снимайте, — согласилась Катрин, — у меня уже рука устала. Я кричать буду.
— Что кричать? — настороженно спросил второй стражник.
— Разное, — охотно пояснила шпионка, — начну, пожалуй, со «спасите, насилуют!» Как думаете, спасут? Вам ведь реклама нужна?
— Ничего нам не надо. Иди отсюда, красавица. Если шибко припекло, с утра приходи.
— Мне срочно нужно поговорить с хозяевами. Или ты глуховат, красавец?
Терпение охранников кончилось. Девушку ухватили за плечо:
— Чего приперлась, а? Если мужа разыскиваешь, так он верно делает, что от такой склочной дуры гуляет.
— Я не замужем. Не берут, — сообщила Катрин, слегка прихватывая ладонь на своем плече.
— Поймала средний палец, вывернула. Не ожидавший такого коварства охранник охнул и согнулся. Его напарник выдернул из-за пояса дубинку, но что дальше с оружием делать, было не очень понятно — гостья удерживала охающую жертву между собой и охранником.
— Давайте все-таки зайдем, — мирно предложила Катрин. Тесня согнутым пленником растерявшегося второго стража, визитерша заставила обоих войти внутрь. Слабые поползновения вырваться пресекала на корню — палец, конечно, деталь организма скромная, но боль он может причинять самую, что ни на есть, серьезную.
Катрин ногой затворила тяжелую калитку:
— Так мы разговариваем или обязательно пальцы ломать?
Появились еще трое охранников. Нелепость ситуации усугубилась. Гостья продолжала удерживать немо корчащегося в унизительном положении здоровяка. Остальные охранники были готовы применить очень грубую силу, но пока не решались.
— Слушайте, здесь есть кто-нибудь способный соображать? — с надеждой спросила Катрин. — Ну, пожалуйста, а? Очень надо.
* * *
Гостье вежливо предложили присесть. Мордовороты остались за дверью, и шпионка вздохнула свободнее. Можно было отвлечься от мыслей о спрятанных ножах.
— Итак, чем могу служить, юная леди? У вас наверняка имелись веские причины столь вызывающе врываться в чужой дом.