Читать интересную книгу "Угроза эволюции - Коркханн"

улыбнулся. Мы с Марио хмуро молчали.

— Но и у нас, по большому счёту, нет ни хрена, — продолжил Глава. — Этого для предъявления серьёзных обвинений мало. Апиус — опытный политик и легко спихнёт вину на менеджмент и кадровую службу корпорации. Мол, профукали проникновение враждебных элементов. Запросто сдаст кого-то, полетят головы. Но до него лично не добраться.

— Да уж, ситуация, — вздохнул Марио.

— А может, Вам лично встретиться с ним и проверить, не инсектант ли он? — решился подать голос Теод.

Вартимус усмехнулся.

— Встречался и проверял, естественно. Никто из Триумвиров не инсектант, следить за этим — обязанность Конгрегации.

— Тогда каковы наши дальнейшие действия? — спросил Вэрм, сидящий со скрещёнными на груди руками.

— Стараниями Бьянки нам выбиты новые объёмы финансирования и полномочия. Пользуясь ими, будем укреплять мощь Конгрегации, — ответил Глава. — Повысим бдительность, удвоим усилия. Во имя Разума мы должны переиграть и прижать Апиуса. Ясно, что именно он стоит за Братством жнеца. Но прищемить его по-настоящему, заставить раскрыться — вот искусство. И отныне это главный приоритет. Отдохните денёк-другой, и я поставлю новые задачи.

Он потёр ладонью лысую голову, обвёл нас взглядом и добавил:

— Всё идёт по плану.

Наш с Марио канал на этом отключился.

Почему у меня вызвало безотчётную тревогу упоминание про этот "план"? Чей он? В чём, на самом деле, заключается?

Арегонус невесело улыбнулся каким-то своим мыслям и включил инфопанель. Вскоре началось ожидаемое обращение Апиуса. Как мы и думали, Триумвир заявил, что "с прискорбием вынужден признать факт проникновения в компанию "Tendenze e prospettive" нескольких радикалов", для борьбы с которыми Конгрегация очищения делает всё необходимое, а он, мол, оказывает всяческое содействие с целью "восстановления доброго имени одной из самых известных корпораций в стране".

Далее шли новости о политических событиях в преддверии выборов Триумвира взамен безвременно ушедшего Меццо, и о том, с каким напряжённым интересом следят за ними "наши зарубежные партнёры".

— Да уж, интересные времена, — усмехнулся Марио. — А ведь Карра что-то предвидел. Беседовал со мной… Но главное, чтобы выстояла Конгрегация.

— Конечно. Ты это часто повторяешь, — я кивнул, хотя в голове роились противоречивые мысли.

— Потому что это действительно самое важное, — пристально посмотрел на меня Марио. — Ладно, иди, отдыхай. Что-то на тебе лица нет.

— Поспать бы надо, — хмыкнул я и, пожав руку, вышел за дверь.

На ходу погрузился в раздумья, по своей традиции подводя итоги очередного этапа. События набирали обороты, разнообразная информация сама текла ко мне. Предстояло всё обработать и не захлебнуться.

Отношения с близкими начинали играть новыми красками, даря предвкушение чего-то неожиданного и интересного. В последнее время наше взаимопонимание с Арахом стало ещё глубже, напоминая полноценное общение. Будто мы стали вести почти настоящие диалоги вместо обмена краткими сигналами и образами. И я находил в этом особое удовольствие.

Мои внутренние противоречия и стремления настойчиво требовали трансформации в новое качество гармонии и уравновешенности. Во имя Разума необходимо отринуть сомнения, метания, иллюзии защищённости прежними знаниями, удобные и привычные схемы. Обрести правильное понимание всего происходящего. Ведь игра идёт на таком уровне, до которого прежний я — охотник-раздолбай — не дотягиваю. Если хочется в высшую лигу, придётся задавить в себе всё наивное и устаревшее, избавиться от мировоззренческой инфантильности. Нужно вглядываться в полутона реальной жизни, отказавшись от упрощённых моделей, где всё полярно, резко контрастно и ясно.

Зародившиеся сомнения в чистоте хитроумной игры Кастора Вартимуса жили во мне странной тревогой, постоянно беспокоящей разум. Не давала покоя и мысль о том, откуда у Вивы постоянно столько информации, касающейся самых сложных и неоднозначных тайн. Ведь и на "Манас" навела именно она. Случайно ли это? Предстояло хорошенько подумать и сделать выводы, на которые не должно влиять моё отношение к ней. На сердце было погано оттого что я вынужден сомневаться и в своём верховном руководителе — воплощении призвания ликторов, и в женщине, к которой испытываю сильные чувства.

Но раз жизнь привела к такой сложной черте, что же — in nomine Rationis я должен распутать этот узел.

Глава 5. In nomine Veritatis (Во имя Истины)

Вздохнул, глядишь — опасность миновала…

Но в этот самый миг — опять толчок!

Запущенный куда-то, как попало,

Летит, жужжит, торопится волчок!

И, уцепясь за край скользящий, острый,

И слушая всегда жужжащий звон, –

Не сходим ли с ума мы в смене пестрой

Придуманных причин, пространств, времен…

Когда ж конец? Назойливому звуку

Не станет сил без отдыха внимать…

Как страшно всё! Как дико! — Дай мне руку,

Товарищ, друг! Забудемся опять.

А. Блок

— Молодой человек, вы что, читать не умеете?

Ехидный голос застиг меня в тот момент, когда я украдкой постучался и подёргал архаичную дверную ручку.

Резко развернувшись, — сработали рефлексы на неожиданное приближение — уставился на отшатнувшуюся от меня старушку в синем пиджаке с логотипом Новоаркадского зоологического музея.

— Что это вы так дёргаетесь? Не наркоман, часом? А то охрану быстро позову! — полноватая сотрудница смерила меня подозрительным взглядом.

Я понимал, что выгляжу не лучшим образом. Несколько ночей почти не спал. По привычке весь в чёрном, с наброшенным капюшоном, небритый и с кругами под глазами. Видок так себе. Поэтому, на всякий случай, поспешил успокоить:

— Не наркоман я, уважаемая смотрительница.

— А чего же ломитесь в дверь, где написано "Для персонала"? Что-то вас среди работников-то не припомню. А я всех знаю.

— Очень хорошо, что знаете, это как раз кстати. Я ищу вашу коллегу, Аурелию. В прошлый раз мы с ней здесь виделись и договорились встретиться по важному делу.

Бабушка взглянула на меня ещё более подозрительно.

— Нету тут у нас никакой Аурелии. А вы, молодой человек, что-то мне решительно не нравитесь! Ну-ка, отойдите от служебного помещения.

— Да как же нету? — искренне удивился я. — С золотистыми волосами, весьма импозантная дама. Серебряная заколка в виде паука. В такой же форме смотрительницы, как на вас. На этом самом месте с ней и виделись.

Старушка решительно покачала головой.

— Путаете что-то. Или обознались. Говорю же, я со всеми знакома, тридцать лет здесь работаю. Нет такой Аурелии. Продолжайте осмотр экспозиции, не стойте у служебной двери.

— Ладно, спасибо, — обалдело пробормотал я и побрёл к подиуму с голограммами древних паукообразных.

Что за игры? Или моя загадочная новая знакомая так страхуется? Опасается, что её сдам? Наверное. Всё-таки старая альсеида привыкла хорошенько прятаться. Но как мне быть?