— Это разве орехи? — отозвался Топс. — Это ореховые великаны!
— Вот так фокус! — продолжал изумленный Ромка, разглядывая деревья. — Им, наверное, тысяча лет.
— Эти деревья лишь немного старше нас, — пояснила Люда.
— Ну, это ты брось! — не поверил Ромка и пошел к дереву.
— Мальчик, назад! — поспешно крикнула Люда. — Под этими деревьями можно проходить только там, где есть навесы, а то сорвется орех и стукнет тебя по голове.
Ромка опасливо поглядел вверх и вошел под навес.
— Ну и деревья! — только и сказал Егор.
Его привлекало все большое, сверхскорое и сверхмощное.
Ребята шли, подняв головы кверху, почти не глядя под ноги. Эти ореховые деревья, соприкасающиеся ветвями, поднимались в высоту, как десятиэтажные дома. Они раскинули в обе стороны свои ветви метров на тридцать.
На поляне стояли три белых дома. Вокруг них были устроены навесы под ореховыми деревьями. На большом дворе и возле домов, везде, где было свободное место, цвели цветы. Их было очень много. Вьющиеся розы украшали веранду. От дома налево шла дорожка, тоже под навесом. За линией густо посаженных тополей ребята увидели старый фруктовый сад. Могучие деревья стояли там неподвижно, ровными, уходящими вдаль рядами. Ветви их, усыпанные плодами, опирались на бесчисленные подпорки. А в междурядьях стояли многоэтажные ульи. Были там трехэтажные, но больше всего было четырехэтажных ульев. О них Люда сказала, что это «русские вертикальные ульи». В середине было одно место, где деревьев не было. Там, в центре этого Пчелиного города, белел одноэтажный домик.
От сараев с громким лаем мчалась большая дымчатая, почти голубая собака. Барс бросился ей навстречу.
— Ребята, — воскликнул изумленный Топс, сходя с дорожки под навесом в сторону и поднимая что-то большое, круглое, — вот это орехище! Как яблоко! Давайте играть в футбол!
Ребята окружили Топса.
— Это не орех!
— Дай посмотреть!
— Нет, орех!
Люда взяла орех из рук Топса и сказала:
— Мальчики, я забыла вас предупредить: здесь вы не должны трогать ни одного ореха. Это орехи Искандера, и я обещала их стеречь.
— Да на деревьях их много…
— Но эти орехи только для посадки, а не для еды, — ответила Люда. — Их еще очень немного.
— Помните, я говорил про эти орехи? — напомнил Асан.
— Что ты говорил? — спросила Люда, нахмурив густые брови.
— Говорил, что Искандер не хочет продавать орехи в колхозной палатке Пханова, а хочет их только разводить. Про это весь колхоз знает.
Теперь ребята поняли, о каких орехах говорили Борис и Гарун.
— Да, — сказала Люда, — Искандер очень ценит эти орехи. Вы где этот орех подняли?
— Здесь, — показал Топс.
— Каждое из этих семи ореховых деревьев имеет свое имя. Я должна на каждом упавшем орехе написать день, когда он упал, и название орехового дерева. Имена я записываю по заглавным буквам. Вот это дерево называется «Джаным» — значит, «Д». — Люда вынула из карманчика чернильный карандаш, послюнила его и записала на скорлупе ореха: «Д» — 16 авг.». — А те орехи, что поспеют после десятого сентября, Искандер разрешает есть.
— Это какие-то выродки, а не орехи! — упрямо сказал Ромка.
Люда снисходительно улыбнулась и сказала:
— Егор, неси Паньку за мной в овчарню, а ребята пусть ждут здесь. Только орехов не трогать!
— Ладно, иди, — сказал Ромка.
— Нет, обещайте! — настаивала Люда.
— Не тронем, — обещал Гномик, — я прослежу.
Девочка внимательно посмотрела на траву под деревьями и пошла к загону, позвав с собой Коку. Барс пошел следом, поглядывая на голубоватую овчарку.
Ребята с удовольствием сбросили свою ношу на землю и тут же разлеглись под навесом на траве.
— Асан, это и есть Зеленая лаборатория? — тихо спросил Ромка.
— Нет, Зеленая лаборатория за фруктовым садом.
— А ты был там? — поинтересовался Топс.
— Нет, не был. Не всякого туда пускали во время войны.
II
Люда привязала Коку около собачьей будки, открыла калитку загона и пропустила Егора в огороженный двор. Барс остался по ту сторону изгороди. Два взрослых серых, как Панька, гибрида при виде собаки и незнакомца отбежали подальше.
Егор осторожно опустился на колени. Люда подхватила Паньку и поставила на ноги. Панька сейчас же рванулся и поскакал на трех ногах в самый дальний конец загона, где стояли два взрослых гибрида.
Егор вышел из калитки к обеспокоенному Барсу и только было протянул руку, чтобы приласкать его, как невольно остановился и сразу забыл о Барсе. Он увидел рядом с Ромкой невысокого худощавого мужчину в белом чесучовом костюме, в очках и соломенной шляпе; видимо, это и был отец Люды.
Егор подбежал к ребятам и услышал последние слова Ромки:
— Вот мы и решили всей бригадой принести вам в подарок мясо диких кабанов.
— Позвольте, позвольте, я что-то не понимаю… Вы, собственно, кто такие?
— Мы пионерская разведка, мы… — начал Егор.
Но мужчина в очках повернулся к Егору, схватил его руками за плечи и, не дав договорить, сказал:
— Чудесно, дорогие мои, чудесно! Наконец-то вы прибыли! А я так вас ждал! Почему вы опоздали?
Ребята были в недоумении. Как же их могли «так ждать»?
— Мы сбились с пути, — пояснил Ромка.
— А где остальные? — спросил мужчина.
— Там, — и Егор показал рукой в сторону запада.
— И скоро прибудут?
— Как только они получат от нас точный маршрут и мы выясним необходимые вопросы, — сказал Егор.
— Очень приятно, очень приятно познакомиться. Я — Василий Александрович Подосинников.
— Егор Иванович Смоленский. — И Егор пожал Василию Александровичу руку.
— Роман Крестьянинов.
— Алеша Омельченко.
— Асан Шерафудинов.
— Толя Батов.
— Это я, папа, привела их из леса. У Паньки сломана передняя нога, и они ее перевязали.
— Положили в лубки, — подсказал Ромка, благодарно посмотрев на Люду.
— Как же это так! Боже мой, что скажет Карабек!
— Все в порядке, профессор, — сказал Ромка, — через месяц Панька будет прыгать на всех четырех.
— Вы думаете? Как же это случилось?.. Впрочем, вы же с дороги, — засуетился Василий Александрович, — вам надо поесть и отдохнуть. Люда, Люда! Угости хоть чаем наших дорогих гостей. Они пить хотят. А потом обед…
Ученый бросил быстрый взгляд на черные от копоти и пыли руки ребят и повел их умываться.
— Ничто, — заметил тактично старик, — так не освежает после длительного пути, как умывание.