Дурные мысли и переживания ушли куда-то далеко, блаженная дрёма обняла меня мягкими лапами. Всё равно. Будь что будет. Мне сейчас так хорошо, что даже крокодилица Шамтара, которая ехидно усмехаясь, шепчется с подружками в соседнем бассейне, не может нарушить этот чудесный душевный покой, который так давно был необходим моей измочаленной нервной системе.
Спать, спать, спать, не видеть сны…. меня разбудили чьи-то крепкие объятия. Три мускулистых фея с обнаженными торсами и завитыми крупными локонами, как у пуделя, челками, подняли меня и осторожно перенесли по воздуху на мраморную скамью, покрытую травяным ковром. Щедро намазав меня цветочным маслом, они принялись делать массаж. В жизни бы никогда не подумала, что у крошечных феев могут быть такие сильные руки. Я снова задремала. Мне снился Горал.
– Спи, моя девочка, – шептал он. – Спи! – и гладил меня по волосам.
Маленькие язычки пламени, перетекая с его рук, обжигающей волной разлились по всему телу.
– Тебе снится Горал? Не Азар? – Доктор Чуйка бесцеремонно вторгся в мой сон. – Ах, Алиса, Алиса! Что с тобой не так?
– Да уйди ты, кайфолом! – закричала я и… проснулась.
– Алиса! – фей тряс меня за плечо. – Просыпайся! СПА закрывается на ночь. Тебе пора в постель.
Я вскочила, стряхнув остатки сна. Что со мной? Почему мне снился Горал, а не Азар? Доктор Чуйка прав! Хоть признавать это неприятно, словно меня поймали на воровстве. Я резко вскочила со скамьи, и мои щедро намазанные маслом ступни поехали по полу. С трудом удержав равновесие, чтобы не прокатиться носом по мраморным изразцам пола, я поискала тапочки, но обнаружила лишь один. Второй куда-то запропастился. Ладно, придется изображать фигуристку.
Надев один тапок и подхватив халатик, я побежала в душевую, стараясь опираться на обутую ногу, потому что вторая скользила по полу. Не хотелось изгваздать пушистый халатик, а после и постель жирными пятнами ароматических масел. Свет в зале СПА погас, но в душевой еще горел. Последняя задержавшаяся студентка вышла из душевой навстречу мне.
– Будешь выходить, погаси свет, а то нас потом Камцан убьет за перерасход светозарных светлячков, – попросила девушка.
– Хорошо, – ответила я, заходя в душевую кабину.
Открыла воду и хотела снять купальник, но внезапно свет погас.
– Эй, я еще здесь! – закричала я. – Включите свет, потом сама потушу.
Тишина. Абсолютная и мертвая тишина в ответ. Холодные мурашки побежали по спине. Неприятный холодок обжег шею. Словно сзади дохнул морозом кто-то невидимый. А и черт с ним, с халатиком! В своей комнате душ приму. Я вышла из душевой. Нужно дракошу вызвать подсветить, пусть плюнет пару раз огнем. Иначе я себе голову разобью.
– Нистар, иди ко мне! – я вытянула вперед руку, чтобы не налететь на стену.
Да где же этот мелкий негодник? Никогда его нет, когда он позарез нужен. И вдруг моя рука уперлась во что-то холодное и мягкое.
– Ой, кто это? – заорала я, резко отскочив назад.
– Твоя неудача, уродина! – прошипели в ответ.
Свет зажегся. Передо мной стояла Шамтара в окружении подружек.
– На себя посмотри, крокодилица зеленая! – огрызнулась я. – Не нужно так откровенно завидовать. А то у тебя рожа еще больше позеленеет.
– Зато не побелеет, как у тебя! – злобно осклабилась Шамтара. – Вот смотрю на тебя и не понимаю: что в тебе Горал нашел? Не бывает так, чтобы дракону понравилась такая…
– Вошь бесцветная! – подсказала подружка Шамтары, прилипала, которая вечно терлась рядом с ней. – Она похожа на драконью вошь. Та тоже белокожая, почти прозрачная и волосики у нее светлые.
– Фууууу! – хором пропели все ящерицы, включая Шамтару, и одновременно скорчили брезгливые рожицы.
Если бы мне такое устроили до попадания в академию, я бы без раздумий уже залепила бы пяткой в нос всем, чтобы никому не обидно было. Это моя короночка: ножкой резко – ап! И в пятак! Я так в детдоме выписывала пилюлю всем, кто ко мне лез. Повторный курс лечения, как правило, не требовался. Но я ж теперь леди! Правда, не вся, только местами. Но идеальных вообще не бывает. Поэтому я гордо вскинула голову и сказала:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Знаете что? А я вот считаю ниже своего достоинства вступать с вами в словесную перепалку. Катитесь вы… колбасой! Дайте пройти! – я попыталась проскочить между ними к выходу, но они сомкнули ряды.
– Ты, видимо, не поняла, – медленно произнесла Шамтара, сузив золотистые глаза, и встряхнула длинной гривой такого же цвета. – Здесь никто не собирается с тобой спорить, дворняжка. Слишком много чести. Здесь собираются тебя научить раз и навсегда, что Горал – только мой. И ничей больше.
– Ты его купила? – усмехнулась я. – Тогда квитанцию покажи! Интересно, сколько за ты него отдала. А главное: чем расплачивалась?
– Сейчас покажу! – Шамтара взмахнула рукой.
Из ее браслета выскочил фамильяр – мелкий зеленый крокодильчик с головой жабы. В лапах он зажал золотую нить, которая ходила ходуном. Словно к ней был привязан кто-то большой и сильный, который застрял там, в браслете. Фамильяр соскочил на пол, изо всех дернул нить. Из браслета Шамтары послышался грозный рык.
Я похолодела. А подружки Шамтары вжались в стены.
– Иди ко мне, собачка! – Шамтара вдруг вытащила из-под халата мой утерянный тапок, который я безуспешно искала в СПА, и передала своему фамильяру.
Тот засунул тапок в браслет. Грозный рык на миг смолк. Послышалось глухое рычание и треск раздираемого меха ируканских жаб.
– Вкусно тебе? Взял след? – прошептала Шамтара в браслет. – А теперь фас! – выкрикнула она.
И в этот же миг из браслета вылетел большой, размером с теленка, трехглавыйй пес. Под гладкой аспидно-черной шерстью буграми вздымались мышцы. Вместо хвоста разевала пасть змея, высунув алое жало. А на загривке пса шипел змеиный клубок. Из трех раскрытых пастей капала ядовитая слюна. Падая на пол, она выжигала мраморные плиты душевой.
Ибица сердце перестало! Я замерла, боясь вздохнуть. Собака не бросается, если ее не трогать и не кричать. Я двумя руками зажала себе рот.
– Это запрещенная магия! – из моего браслета вылетел Нистар. – Отзови его, Шамтара! Иначе тебя казнят. Ни в одном из миров Ковра Судьбы не позволено вызывать адского пса Цербера.
– Кого? – прошептала я.
– Цербера! – ехидно улыбнулась Шамтара. – Эта милая собачка охраняет вход в царство мертвых. Но обожает полакомиться живым и теплым мясом.
– Тебе это никогда не простят! – завопил дракоша.
– А кто узнает? – пожала плечами Шамтара. – Мои подруги никогда не проговорятся. Ведь если не будет дворняжки, я тогда точно стану Макошей, и щедро заплачу им за молчание. Быть близкой подругой самой Богини Судьбы очень выгодно. А тебя, мелкое драконье отродье, сейчас сожрут вместе с твоей хозяйкой. Знаете, сколько сил я потратила, чтобы найти компоненты для зелья, которое приручает адского пса? Но оно того стоило! Не только тебе, Алиса, зелья варить.
– Не понимаю, о чем ты! – я очень старалась скрыть дрожь в голосе, но она рвалась наружу.
– Брось! – зло выплюнула Шамтара. – Я знаю, что ты приворожила Горала. Просто доказать не могу. Если бы не приворотное зелье, он бы тебя давно сжег. А пепел рассеял бы по всей академии. Не может дракон просто так, без причины, благоволить к такой дворняжке, как ты! Он же тебя с самого начала на дух не выносил. Издевался, унижал, и вдруг допустил к отбору, да еще и дал высший балл. А как он смотрит на тебя, на безродную вошь! – Шамтара сжала кулаки и взмахнула ими перед моим носом. – Думаешь, что все слепые и никто ничего не видит? Скорее весь Ковер Судьбы сгорит, чем я уступлю тебе то, что принадлежит мне по праву! Горал – мой! А Цербер… – она погладила пса по загривку, прямо по змеиным головам, – Цербер твой! Фас!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пес взмыл в прыжке.
– Нет! – дракоша полыхнул пламенем прямо в морду пса, но тот просто отшвырнул его гигантской лапой.