Читать интересную книгу Изжитие демиургынизма - Павел Кочурин

Но тень-то на учительницу Большесельской школы Светлану Корину уже пала. Проверяли, вишь, ни кого-нибудь, а ее. Среди районного учительства одни одобряли мо-лодую учительницу, другие недоумевали: "И зачем ей надо было лезть на рожон, зайцу с волком игру заводить". Ученики тоже глядели на свою учительницу с какой-то уже своей любопытностью, слыша пересуды взрослых. И чего-то ждали, держа в уме: "А так ли она их учит?" Падал косой взгляд и на дом Кориных: "Все вот они чего-то своего хотят, не живется по-обыкновенному". Но в самом этом людском высказе тоже таилась живуче двойственное:

по-обыкновенному-то волочиться уже и не больно хотелось. Даже и тем, кто за эту обык-новенную одинаковость вчера еще стоял.

3

Как это зачастую бывает, после настораживающей тишины вдруг все приходит в нелад. Вроде бы налагается испытание на грешный люд в укрепление его претерпения, чтобы обрел он твердость духа. Словно осенняя изморось сочились слухи о новых ко-миссиях. И главным стали у селянина не заботы крестьянские о доме своем и земќле, а тре-воги и раздумья, как отбиться от очередной напраслины и очернительных наветов.

Николая Петровича с Иваном вызвали в прокуратуру. Расспрашивали о газовых трубах, откуда они?.. Затем и Дмитрия Даниловича по жалобе об истреблении ельника в Казенной. Оплелось "Коринское дело", на каждого Корина особое. И пошло перемыва-ние косточек в досужих разгоќворах-пересудах.

А каково Светлане, как удержать в себе веру в праведность? Впору судьбу клясть. И махнуть в город к родителям. А там за ней и Ивану. Одни сострадали, сочувствовали Кориным, видя во всем облыжные кляузы. У других возникало недоумение: "Уж о них-то кто бы худое поќдумал?" А молва несла свое: "Да нынче от кого хошь всякого жди". А где-то и ехидно злорадствовали: "На особинку захотели жить, хвост-то вот и поприжмут".

На коринский дом сверзлось очередное нареченное испытание прочноќсти его. И он в претерпении праведном, как стихию природную, выдеќрживал напор темных сил. В личной-то корысти их не обвинишь. Как бы этого не понимать. А если понимают и видят, то, как все истоќлковать, кому и зачем к худу жизнь мужика-крестьянина сталкивать?

Светлана не хотела свыкаться с дремучестью нравов разлаженной деревенской жизни. И в ней невольно все взбунтовалось. Но опять же внутренний голос рассудка вну-шал хранить спокойствие. Гнев в будущих поколениях, вызванный сегодняшними деми-ургынами, должен гаситься в младенцах, когда они еще в утробе матерей. Эти мысли шли от старухи Марфы Руќчейной. Запали в душу ее слова: "Колос ядреный наливается из ядреного зерна. Так вот и младенец добро от матери в ее чреќве принимает". Сказано это было татаркой как бы и не для нее, но вот принялись сердцем, как наказ… Они, Корины, свой дом держат нравно и в достатке своим трудом. И это вызывает укорную зависть. А надо бы брать с них пример. И верно, как вот плед в чреве матери, так и человек в доме своем набирается того, что в нем скопилось.

Не чувствуя за собой вины, Дмитрий Данилович с Иваном тоже не унизились перед наветами. Был пример дедушки Данила. Ему-то чего только не пришлось перетерпеть. Зло торжествует, когда не хотят видеть его в себе. И прет, что чертополох в необлагороженном поле.

Невольно возникал и будоражил Кориных, и самою Светлану, своей какой-то на-вязчивостью и такой вопрос: "А не добро ли твое рождает мирскую злобу у причастных к рушению "до основания" в уложившейся жиќзни?.." Как вот на это ответить. На противлении одного другому сажа жизнь стоит. И не всегда побеждает добро. Иначе не было бы Божьего гласа о страшном суде.

К следователю ни Дмитрия Даниловича, ни Ивана не вызывали. И молќва начинала притухать. Поползли приговорки на старый лад о нынешќних нравах: "Не трудись честно, а живи лестно"… "Всем правит луќкавый язык да угодливое слово"… "Пишут балуясь, на усталость не жалуясь, а ты горб наживай".

К избранию Кочеткова очередным парторгом колхозный люд отнесся равнодушно. Для чего парторг означен? Знамо начальству помогать колхозников охмурять, как девок на выданье. А коли придумано такое место "парторг", то и надо его кому-то занимать. Пусть и будет на нем ихний почтовик.

Вадим Демидович ходил теперь не в почтовое отделение, а в контору колхоза. Был более приметен в своем сероватом плаще и черной кепке. На пегой лошадке, которую он взял к себе в сарай, разъезжал "по объектам хозяйства", наведывался в старушечьи дере-веньки. Там больше глядели не на парторга, а на коняку: "оно и лучше мотоцикла, не та-рахтит зверем, и где надо пройдет. И починки не просит". Это стаќриков высказы, а стару-хи по-своему рассуждали: "насиделся, небось, на одном-то месте. Дело ли мужику в кон-торе преть". Парторг отшуќчивался простодушно:

— Ролями поменялись, бабоньки. Раньше вы ко мне, а теперь я к вам ходок.

Из-под кепки парторга выбивались русыми кольцами густые волосы. И до этого был интерес у хранительниц деревенек: "Волосы-то отращивать норов нынче на мужиков пал. На попа вот и похожесть". Вроде намека на дела партийного секретаря. И на это Ва-дим Кочетков отвечал весеќлым словом:

— И я в молитвах за грешные наши души. А волосы еще и для тепла. Глядишь и на шапке экономия.

Ботинки, в которых раньше Вадим Демидыч проскакивал от дому до поќчты, тоже сменил на кирзяки. Частенько и в резиновики обувался. Хоќдил неторопливо, как-то по-своему, ко всему приглядываясь. При раќзговоре оглаживал широкой ладонью лопатистый подбородок. Ровно бы волосья на нем в горсть собирал. Не словом, а прежде участливым окидом серых глаз, сидевшим глубоко под нависшими бровями, выражал селянам свое сочувствие. Морщил открытый лоб, раздвигал брови удивленно, сжимал губы, ровно от боли… Думал вот, что знает жизнь деревенского люда, а тут в каждом своя загадка без от-гадки. Всяк нутром своим по-своему прячется при неживом к нему слове, не на его языке говоренном. Так что уж поменьше привычных баек. Заглядывал, вроде как по необходи-мости проверить "крамольќное гнездо", к Кочеткову в клуб. С ним как-то легко сошлись. Переќбирали журналы, книги с замусоленными обложками и страницами, узнаќвая, что больше всего читается колхозным людом. Больше и заниматеќльное и то, что постаринней. Политическая книга лежала чистенькой. И к своей деревенско-колхозной жизни интереса тоже не было. Это и слышалось в подковырных незлобивых высказах собиравшихся на лекции о "положении…" "Чего и зачем нам думать, коли все решено. А чеќго не успели написать, так дожидайся за бутылкой, пока успеют". "Глядишь, может к тебе и Сократ подсядет, чего в охотку не потолковать хором". В разных своих вытребейках и подражали Сократу с Пахарем. В весельи "раб-отный люд" ободрял себя: "Волочились век такими и тут протянем. Что делать, коли по велению своему жить нужда не велит, а по-чужому неохота мешает". Учитель Климов с осторожностью, вроде как информируя, и делился своими наблюдениями с новым парторгом. И оба грустно замолкали. Говорить-то как, и что?..

В библиотеке возникла очередь на книгу Платона "Диалоги", как-то очутившаяся там при Зое. Будто бы художник "подсунул". Никто до появления памфлета в стенгазете, и не глядел на творения древнего фиќлософа-мудреца. А тут книга пошла нарасхват. Пар-торгу Кочеткову тоже захотелось ее причитать. Даже и по обязанности должен. Но Платон ходил по рукам. И учитель Климов дал ему свою книгу.

4

Вадиму Демидовичу Кочеткову хотелось без подсказок, самому, разоќбраться в "идеологической диверсии", как это высказал Горяшин. Слуќхи о Памфлете в больше-сельской стеннухи, докатились вот и до облаќсти, взбудоражили весь район. Наветы на Кориных тоже вот катились словно камушки спущенные с горы. И все как бы следили за ними, гадая, какой из них достигнет воды и утонет в реке.

Вадим Демидович зашел к Кориным, чтобы попросту, как он сказал, поговорить с Дмитрием Даниловичем и Иваном об этих несчастных газоќвых трубах и вырубленном ельнике в Казенной. Виновники выложили все на чистоту, как было, как есть. И о бычке сказали, отправленќном газовикам. Затем парторг побывал у Светланы на уроках. Светла-на даже привела примеры из Азбуки Толстого. Парторг даже позавиќдовал ученикам Свет-ланы. У них вот в школе, когда он учился, не быќло таких уроков — живого разговора с учительницей. Зашел в класс, где стоял разобранный трактор. Малолеткам не было до него большого интереса, а восьмилетка рушилась. Только вот через четыре года появится пятеро учеников первоклашек. Это были "исследования" самой Светланы. И она прямо сказала парторгу:

— Вы, коммунисты, в прямом ответе за то, что деревня исчезает. Наряду с земледе-лием в деревне должны развиваться и разные промыслы. Это в природе крестьянства. А так происходит вымирание мастеќрового мужика-крестьянина… Рушится от того не только деревня.

Вот и такое услышал новый парторг от "антиидейной" учительницы…