чтобы понять, как выглядела их с Джонни жизнь изнутри. Все события в ее памяти были похожими одно на другое. Скандалы, страсть, разрушение, новое примирение, попытка начать новую жизнь, новые скандалы.
И даже теперь, когда Эстер снова приняла бескомпромиссное решение, она не могла найти в себе покоя. Она легла на кровать и свесила ноги на пол.
«Это конец. На этот раз это точно конец», – подумала она.
Три дня Эстер провела в отеле. Ее глодали сомнения, тревога, страхи, одиночество, но все же она решила держаться до последнего. Она не вернется к Джонни. Может быть, она уедет к родителям, может, даже вернется к мужу, но к Джонни – никогда!
Возможно, Эстер и сдержала бы данное себе обещание, если бы Джонни не появился первым. Он постучал в дверь ее номера на четвертый день. Джонни не звонил и не написал ни единого сообщения после ее побега, поэтому меньше всего она ожидала увидеть его в коридоре. Трезвого, адекватного и галантного – Джонни держал в руках охапку пионов.
– Что ты тут делаешь и как ты меня нашел? – удивленно и испуганно спросила Эстер.
Джонни усмехнулся и откинул волосы с лица. Он вел себя так, как будто между ними ничего не произошло.
– Вообще-то ты оплатила отель моей картой, – рассмеялся он и протянул Эстер букет. – Из тебя получился бы ужасный конспиратор.
Эстер растерянно взяла цветы и пробормотала тихое «спасибо».
– Мне можно войти? – спросил Джонни.
– Зачем?
– Ты не хочешь поговорить?
– Мне казалось, что нам не о чем говорить. Мы все решили.
– Ты решила. Ты все придумала в своей голове и поверила в это.
– О, не начинай! Я не сумасшедшая! – вскипела Эстер.
– Я не говорил этого.
– Но ты имеешь это в виду. У меня была веская причина, чтобы уйти от тебя.
– И что же нам делать, если я не вижу этой причины, а ты видишь? Кто из нас сумасшедший? Я не отрицаю, может быть, это я. Впусти меня, мы должны это выяснить. Или я позвоню в дурку, и нас увезут вместе, – сказал Джонни, переходя на шепот.
Его голос звучал соблазнительно, а лицо излучало привычные уверенность и решительность.
– Проходи, – раздраженно отозвалась Эстер и отступила от двери.
– Как тебе здесь жилось? – спросил Джонни, с разбега прыгая на белую незаправленную кровать.
– Нормально.
– Что?
– Ты хотел поговорить, – напомнила Эстер и села на столик, стоявший напротив кровати. Цветы она положила рядом с собой.
– Да. Поговорить… Между нами есть что-то значительное и сильное – я не знаю, что это. Ты это чувствуешь. Я это чувствую. И пока наше время не истечет, мы не сможем разорвать эту связь. Нужно идти до конца, – на одном дыхании произнес Джонни. Дома он репетировал фразу, чтобы не растеряться.
Когда Эстер ушла, Джонни продолжил пить. И пил до момента, пока не стало невыносимо. Такую терапию он придумал для себя сам – чтобы с чем-то завязать, надо, чтобы желаемого было в избытке.
– Идти до конца и сдохнуть в канаве? – усомнилась Эстер.
– Я не хочу сдохнуть в канаве.
– А чего ты хочешь?
– Послушай, я считаю, что люблю тебя. Только по-своему. Самым несовершенным и эгоистичным образом. И я верю, что и ты меня любишь, своим деятельным и чертовски сварливым образом, – разволновался Джонни. – И это самое честное, что может быть между людьми.
– Никто бы не усомнился, что я люблю тебя. Иначе выносить тебя невозможно, – пока Эстер говорила, она все время смотрела на пионы. Несерьезный вид Джонни сбивал ее мысли. – Но как насчет твоих оскорблений? Во мне больше нет ни сопереживания, ни сочувствия к тебе.
Эстер поджала губы. Ей захотелось заткнуть Джонни рот, чтобы он не мог продолжить говорить. Она предвидела, что он сможет подобрать нужные слова – всегда мог.
– Ты хочешь разбить мое сердце, – сказала Эстер уставшим голосом.
– Нет, это последнее, что я хочу сделать, – заверил Джонни и притянул Эстер к себе. – Это так естественно, когда ты рядом – как иметь руки или ноги.
Тем же вечером Джонни удалось вернуть Эстер домой. Их снова притянуло друг к другу. И наверное, Джонни был прав. Они не закончили. Они еще не дошли до точки.
Глава 8
В открытые окна квартиры проникали запахи из итальянского ресторанчика, расположенного на противоположной стороне улицы. Ветер, порывисто залетающий в окна, раздувал шторы, как паруса дрейфующей по океану яхты, и они, надуваясь куполом, издавали странные звуки, похожие на хлопки, – они реяли над комнатой легко и изящно, словно концы платка, повязанного на голову женщины.
Звезды, мириадами усыпавшие небосклон, казалось, спорили своим блеском с матовым диском щербатой луны, лившей свой короткий свет на покатые крыши домов.
Эстер, Джонни и Милош в это время только начали собираться на встречу – Джонни пригласили на игру с акулами покера. Нет, их можно было окрестить самими дьяволами. Это были не просто игроки, но люди с репутацией бесчестных и грязных шулеров, ну или невероятных счастливчиков, которым всегда везло. По крайней мере, так считалось. Часто закрытые игры проходили в квартире какого-нибудь обеспеченного джентльмена, желающего представить себя и своих прекрасных женщин миру и, если повезет, выиграть несколько сотен тысяч долларов за ночь.
Джонни, уже ни единожды бывавший на подобных вечерах, прекрасно представлял себе контингент присутствующих там женщин. Первая половина, меньшинство, – образованные, воспитанные, сдержанные и чопорные жены, те, кто по праву занимали место рядом со своими умными и амбициозными мужчинами. Вторая половина выглядела примерно так же, как первая, но на деле представляла из себя птиц невысокого полета. Их можно было легко различить в толпе: самые дорогие украшения обрамляли их прелестные шейки, идеально выточенные фигуры вызывали зависть и восхищение, самые дорогие платья плотно обтягивали их безукоризненные тела. Стайки, в которые они сбивались с остальными, оказавшимися здесь для определенных целей женщинами, разбредались по всему пространству – на повестке дня у них запланированы серьезные обсуждения: кто и как сделал макияж, кто с кем переспал и, конечно, политические вопросы, подслушанные в обществе своих мужчин.
– Джонни, зачем тебе это? – спросил Милош в очередной раз, развалившись на диване, как холеный кот. – Ты знаешь, сколько проблем у нас будет, если ты проиграешь?
Джонни стоял рядом с Милошем и тщетно старался застегнуть запонки на белой рубашке одной рукой. За месяц беспробудного пьянства и употребления наркотиков он изрядно похудел.
– Ты же все знаешь, – нервно отозвался Джонни, с трудом заталкивая запонку в небольшой вырез. – У меня кончились деньги. Я в