свой новый дом «Ревущая Хижина»: в ней они обоснуются на ближайшие два года, пока не отправятся дальше на запад. В Ревущей Хижине Фройхен будет по кускам собирать свою жизнь после смерти любимой.
4 декабря 1921 года путешественники исследовали территорию вокруг залива Лайон, когда наткнулись на свежие следы нарт. Через мгновение раздался ружейный выстрел, и в воздухе загремело жутковатое эхо. Расмуссен поднёс к глазам подзорную трубу и увидел в километре от них группу людей: те тоже смотрели на них в подзорную трубу. Кто были эти неизвестные? «Часто я гадал, как пройдёт моя первая встреча с эскимосами на Американском континенте…» – писал Расмуссен.
Несколько человек бегом пустились к путешественникам. Расмуссен хлестнул своих собак и поехал им навстречу, не слушая окрика осторожного Фройхена. Тот пустился за другом в погоню, но нагнал его только тогда, когда Расмуссен уже поднял руки в знак мирных намерений. К ним осторожно приближались люди, одетые в меха и вооружённые винтовками. Два отряда походили на оленей, опасливо выходящих из леса, вздрагивающих от каждого звука. Когда напряжение прошло, неизвестные бросили оружие на снег и тоже подняли руки в воздух. Один из них выступил вперёд. «Мы всего лишь простые люди», – проговорил он. Светлые меха гренландцев внушили ему с товарищами, что они встретили призраков, и они было испугались, но, подойдя поближе, поняли, что ошиблись.
«Мы тоже всего лишь простые люди», – отвечал Расмуссен. Он с радостью убедился, что говорит на диалекте, близком к диалекту незнакомцев: значит, не придётся преодолевать языковой барьер. Фройхен тоже быстро поднаторел в канадском диалекте. Встретившиеся им люди были из племени Нетсилингмиут, «люди из-за Великого Моря», о которых Расмуссен слыхал в Гренландии в юности. Едва Нетсилингмиут поняли, что гренландцы им не угрожают, как словно из-под земли возник целый караван их соплеменников. Они носили одежду из шкур карибу, короткую спереди и длинную сзади: это значило, что они живут в глубине материка и гоняются за дичью по суше, а не ловят её в море, как гренландцы. Самым примечательным в их внешности были замысловатые татуировки у женщин: они покрывали кожу затейливыми сплетениями точек, завитушек и орнаментов. Путешественники узнают позже, что татуировки означают силу и красоту, а способность женщины вынести боль, когда ей делают татуировку, определяет, на какой уровень Небес она попадёт после смерти. «Мне казалось, будто я перенёсся в другую эпоху, – писал Расмуссен об этой встрече, – в эпоху древних легенд, которая, однако, сулила блестящее будущее моей миссии охарактеризовать и сравнить между собой различные племена эскимосов».
Вечером путешественники и местные разбили общий лагерь и знатно угостились жареным мясом карибу. Расмуссен, едва успевая жевать, объяснял свои цели: изучить все племена (в основном) инуитов, «как они живут, на каком языке говорят, как охотятся, какие у них развлечения, чего они боятся, верят ли в жизнь после смерти – всё такое». Объяснил он и то, что хотел бы взять с собой некоторые вещи на память: «чтобы, глядя на эти предметы, белые люди лучше понимали, что люди на Севере живут совсем по-другому».
Нетсилингмиут с готовностью рассказали исследователям об окрестностях и заметили, что тем повезло поселиться на Датском острове. Неподалёку жили разные группы инуитов, которые стоит посетить: Иглулик – у пролива Фьюри-энд-Хекла, Аивилик – между заливом Репалс и заливом Лайон, да ещё и группа Нетсилик из окрестностей Северо-Западного прохода. Все они обычно жили вдали друг от друга и не всегда ладили [16].
Видя, что у Нетсилингмиут есть огнестрельное оружие, чай и мука, Фройхен и Расмуссен заключили, что те поддерживали контакт с внешним миром. Однако вскоре друзья узнали, что все эти предметы местным продавал всего один белый – торговец, который жил неподалёку от залива Репалс, на северо-востоке от острова Саутгемптон, рядом с полярным кругом. Инуиты называли залив Naujaat («Чайки»), а английское название ему дал британец Крис Миддлтон, который открыл залив в 1742 году, пока искал Северо-Западный проход. Берега у залива были голые, каменистые и крутые, они напоминали морские волны в преддверии шторма.
Торговец в заливе Репалс, по всей видимости, перенял многие местные обычаи – например, у него было три жены – и мало контактировал с внешним миром, разве что когда к нему приходили корабли с новыми партиями товара. Датчанам определённо стоило с ним познакомиться: особенно если он снабдит экспедицию припасами или отправит в Европу их корреспонденцию. На следующий день, 5 декабря, путешественники отправились на поиски торговца. Они не знали, чего ждать: человек, избравший себе такую жизнь, особенно в суровых приполярных условиях, наверняка окажется интересной личностью.
Капитан Джордж Вашингтон Кливленд был так же внушителен, как и его имя: мускулистый, как цирковой силач, и с голосом раскатистым, как гром. На самом деле звали его не Джордж Вашингтон Кливленд, а Джордж Гиббс Кливленд, но он поменял «Гиббса» на «Вашингтона» помпы ради: не один Фройхен нашёл на Крайнем Севере себя. Местные звали его Sakuartirunrniq («Гарпунёр»), потому что когда-то Кливленд был китобоем: так он и попал в эти края 20 лет назад – прибыл сюда на китобое с Мартас-Винъярд.
Познакомившись с Кливлендом, Фройхен и Расмуссен протянули ему рекомендательное письмо, но тот лишь отмахнулся от бумажки. «Хороших людей я по глазам вижу», – объяснил он. После датчане узнали, что Кливленд писем не читал, потому что был неграмотен.
Рекомендательное письмо было от начальства Кливленда, Компании Гудзонова залива, которая фактически управляла этим регионом уже более двухсот лет. Учреждённая английской королевской хартией в 1670 году, компания продала свои земли Канаде в 1869 году, но здесь, далеко на севере, её значительное влияние сохранялось. Это была фантастически могущественная организация, существующая практически автономно, она держала в руках экономическую, экологическую и социальную судьбу целого региона, который был крупнее большинства суверенных государств. Основным источником дохода компании был пушной промысел, и именно за дорогими мехами шли в Канаду многие ранние исследователи. Во времена Фройхена бизнес-модель компании изменилась и теперь представляла собой сеть торговых постов по всей Канаде. Управляли ими представители компании вроде Кливленда. (Торговая сеть Компании Гудзонова залива позже преобразовалась в сеть универмагов, многие из которых до сих пор ей принадлежат, в том числе Saks Fifth Avenue в Нью-Йорке.)
Тем вечером участники пятой Тулевской экспедиции имели честь отужинать с Кливлендом: подавали мясо карибу и консервированные фрукты, которые доставали только по особому случаю. Когда все насытились, Расмуссен вынул на свет бутылку датского аквавита, что тотчас вызвало широкую улыбку у хозяина. Компания Гудзонова залива отряжала ему всего шесть бутылок спиртного