Когда отряд был уже рядом, она разглядела сквозь ветви форму русских драгун.
– Подождите, постойте! – закричала она, выбираясь из кустарника.
Раздалась военная команда, всадники разом остановились, чётко раздвинули ряды, пропуская офицера, и опять сомкнулись. На Марию смотрели родные солдатские лица из роты, что шла с царским обозом. А предводителем оказался Михаил Шереметев – в бальном наряде и офицерской треуголке.
– Маша, Мария Борисовна, – закричал он, и солдатские физиономии расплылись добродушными улыбками.
– Нашлась пропажа!
– Вы благополучны? А чей плащ на вас? И лошадь? – засыпал Михаил её вопросами.
– Со мной всё в порядке, – отвечала она, радостно улыбаясь. – Лошадь и плащ – пана Тыклинского.
– Тыклинского? – переспросил Михаил настороженно. – А нас в замок Шидловского направили.
– Замок? – фыркнула Мария, – Хижина! Да, сначала я там оказалась, да убежала.
– Убежали? – весело переспросил Михаил.
– Через окно, – кивнула Мария. – А потом пан Тыклинский подоспел. Он мне плащ и лошадь пожертвовал. А сам до утра подождать остался.
– Далеко?
– Нет, рядом. Давайте заберём его, он ранен в ногу. Я покажу где.
Опять прозвучала команда, и отряд, держа строй, поскакал по дороге.
Мария ехала во главе рядом с Шереметевым и весело представляла себе смущение пана Тыклинского, которому придётся возвращаться на крупе лошади русского солдата.
Во дворце их ждали, накинулись с расспросами. Очень удивлены были появлением пана Тыклинского. А когда Мария объявила, что только благодаря ему смогла от злодеев ускакать, царица сама пана сердечно благодарила. А графиня Олизар при этом с любопытством на Марию поглядела, а потом с княгиней Долгорукой переглянулась.
Уже в спальне Варенька рассказала, как догадались, что Шидловский в её пропаже виновен. Первое – он тоже исчез, а второе – Нина созналась, что он ей говорил, что хочет княжне Голицыной предложение сделать. Ну а нрав его отчаянный здешним людям хорошо известен.
– А как же ты спаслась, Маша? Расскажи, что там было.
– Да ничего особенного, в окно выпрыгнула, – сонно сказала Мария. – Смотри-ка, уж солнце встаёт…
И не договорив, заснула на полуслове.
Весь следующий день, ночь и половину второго дня Мария проспала. Её тормошила Варенька, потом приходил доктор, заглядывала царица – она ничего не слышала. На вторые сутки очнулась, глядела на солнечные пятна на полу, на Вареньку, сидящую около окна с пяльцами, вспоминала. Потом сладко вздохнула и потянулась.
– Ой, Маша, слава Богу! – вскочила Варенька. – Я уж испугалась, сколько ты спишь.
Мария села в постели.
– Ну так ведь я всю ночь бегала, да и легли уж утром сегодня.
– Да не сегодня, а вчера!
– ???
– Ты вчерашний-то день весь проспала.
– Весь день? То-то я выспалась. А что ж не разбудили?
– Доктор Яган Устиныч сказал, что тебе нужен покой, а то нервная горячка может быть. Ну, тебя и не трогали. Шереметев очень огорчался, что проститься нельзя. Так и уехал.
– Как уехал? Когда?
– Да вчера же. Царь его обратно в армию отослал.
– Как он мог вчера уехать, если вчера мы с ним были..?
– Ты не проснулась ещё.
– Ой, да… Жалко.
– А завтра мы отсюда уезжаем. Все укладываются. Меня только вот оставили с тобой сидеть.
Помогая Марии одеваться, Варенька сказала:
– А знаешь, мне кажется, Нина в сговоре была с этим Вацлавом. Когда отряд под командой Шереметева за тобой отправили, она мне сказала, что всё равно тебя не вернут, пан Шидловский, мол, не промах.
Мария кивнула, не очень вслушиваясь.
– А куда мы теперь поедем?
– В Яворов. Там с королём Августом встреча назначена.
Мария усмехнулась.
– Вот посмотрим на неотразимого сердцееда.
– Ты не смейся, говорят, там безобразия всякие творятся, как бы не попасть, как кур во щи.
– Полно, Варюша, мы с тобой во щи не годимся – худы очень. Вот разве что Нина…
Варенька тоже засмеялась.
В Яворове, во дворце князя Радзивила, их ждали уже давно. И апартаменты для русских гостей были готовы совершенно роскошные – целое крыло огромного дворца. У каждой фрейлины была своя комната с отдельной туалетной и гардеробной, и в каждой комнате балкон, выходящий в парк.
А парк… Слов не хватало описать этот парк. Он занимал площадь целого города и был так ухожен, так дивно обустроен, что казался сказочным. И посреди него, перед самым дворцом – озеро. Вечером над водой поднималась дымка, и казалось, на дальнем берегу плещутся русалки. Русалкам-то самое время сейчас…
Девы не могли нагуляться в этом парке, наглядеться на диковинные деревья, подстриженные в виде фигур, на крутые мостики и уютные беседки. Целыми днями они бродили с Катериной, поскольку царь был занят со съехавшимися к нему чуть не со всей Европы сановниками и своими министрами.
К их компании часто присоединялась и княгиня Долгорукая. Муж её отправился к польскому королю – торопить на встречу с царём, а Марья Васильевна осталась здесь и с удовольствием проводила время с царицей и боярышнями.
Сегодня они отправились в большую экспедицию – решили обойти всё озеро. Вышли сразу после раннего завтрака, а другой завтрак заказали на том берегу, и вот теперь, изрядно утомившись, подходили к месту привала.
– Ой, не могу больше, – стонала Нина.
Она была самым слабым ходоком.
– И как же солдатики, бедные, в походе целый день пешком идут?
– Привычка, – сказала Варенька. – Да и не только солдаты, многие люди пешком ходят.
– Это кто это? Холопы разве, – Нина спесиво скривила рот.
– Почему только холопы? – вступила Мария. – Многие люди. Я вот в деревне везде ногами ходила.
– Да и на богомолье, – вспомнила Варенька, – и знатные люди много вёрст пешком идут.
Шедшая впереди княгиня обернулась к ним:
– Ходьба – это очень хорошая гигиеническая процедура. В Англии, например, врачи прописывают некоторым больным пешие прогулки.
Варенька засмеялась.
– Представляю, врач назначает принимать по одной прогулке перед сном.
– Именно так.
Мария задумчиво сказала:
– Интересно, одним для здоровья прогулки прописывают, а у других от ходьбы синие жилы на ногах вылезают.
– Ну, это уж такой порядок установлен, – протянула Нина.
– Да, но мне показалось, здесь эта разница больше. Я такой роскоши, как у здешних бояр, раньше и представить не могла. А дорогой ехали, так деревни такие нищие, что глянуть страшно. Избы соломой крыты, да и та с дырами, а то и землянка вместо избы. У нас в России всё-таки поровнее живут.
Варенька закивала.
– А помните, мы, ещё у Олизаров, капусты на обед попросили, так на кухне удивились, дескать, бедняцкая пища. А у нас капусту и бояре едят.