Время остановилось для них, а когда снова пошло, солнце уже почти село. Мария обнаружила себя лежащей на одеяле и укрытой до подбородка вторым. Александр сидел рядом.
– Ой, а как же мы поедем? поздно как.
– Завтра поедем, – ответил он, высекая огонь у кучки хвороста. – Зря что ли нам корчмарь одеяла дал?
Она перекатилась поближе к разгорающемуся пламени и сразу была укутана его объятиями поверх одеяла.
– А что тебе царь сказал? – вспомнила она. – Он что, тебе отпуск дал?
– Да вроде того. Велел в Яворове его дожидаться. А у него с Августом ещё дела не кончены, дней несколько там пробудет. Вот и получается как бы отпуск. С тобой.
Он обнял её крепче, и она легла щекой на его плечо.
– Надо же, как раздобрился, на него не похоже.
– Жалко, котелка нет, уху бы сварили. Ну ничего, на углях испечём.
Мария увидела лежащих на траве крупных рыб.
– Это ты сейчас наловил? Пока я спала? Вот это да!
– Да здесь её полно. На завтрак ещё поймаю. Пойдём искупаемся, пока костёр прогорает?
Он встал и потянул её за руку. Мария поднялась, придерживая на плече одеяло – он-то был в штанах, а она безо всего. Александр понял её и, улыбнувшись, скинул штаны, а потом подхватил её на руки, отбросив одеяло. Он так и вошёл в речку с ней на руках, положил её на воду и поплыл рядом. Вода была очень тёплой, парной. Они долго плавали, отдыхали на мелководье, опять плавали. Она всё время чувствовала на себе его взгляд, восторженный и удивлённый.
– Ты так смотришь на меня…
– Я очень долго ждал и теперь никак не могу поверить, – ответил он таким голосом, что ей захотелось прижаться к нему и остаться так на всю жизнь.
Потом они ели печёную на углях рыбу, и это было вкуснее всего, что Мария пробовала за всю жизнь. Вокруг костра сгустились тени, кто-то бродил в тёмных зарослях, но ей было совсем не страшно. Разве можно чего-нибудь бояться рядом с таким мужем?
Звёзды смотрели на них сквозь ветви деревьев, и Мария смотрела на их подмигивающие мордочки, уютно устроившись на Сашином плече. Она вдруг вынырнула из засыпания и громко сказала:
– Не хочу, чтобы ты уезжал. Не хочу быть фрейлиной.
– Спи, – через сон сказал Александр, – всё будет хорошо.
Проснулись они рано, ещё до света и почти рано выехали, потратив время только на завтрак и ещё на одно важное занятие. Именно это занятие Мария вспоминала весь оставшийся до Яворова путь. Можно было позаниматься этим и побольше, но ведь у них впереди несколько дней – и никаких других дел. Александр, судя по лицу, думал о том же.
Замок ещё только начал просыпаться, когда они въехали. Они успели переодеться и привести себя в порядок к завтраку царицы. Вернее, Мария прошла к ней прямо в спальню и рассказывала новости, пока та одевалась. А Александру была пожалована рука и самая искренняя улыбка при царицыном выходе.
– Ах, как я рада, – говорила Катерина, усадив их по обе стороны от себя, – как я рада, Маша, что ты раньше приехала. И рада, что твой брак получился удачным. У меня прямо камень с души свалился.
Она лукаво глянула на каждого из них по очереди.
– Наверное, всё-таки браки совершаются на небесах. Ничего плохого Господь не попустит!
Мария не спорила – Господь так Господь. Ей тоже очень приятно видеть Катерину. Она была милой, домашней и даже как будто родной.
– А похорошела ты, Маша, необыкновенно, – улыбаясь, говорила царица, – Похудела вот только немного. Но глаза – как звёзды!
Подмигивала Александру:
– Это ваша заслуга, молодой человек!
Александр улыбался.
После завтрака, когда выходили из столовой, к Катерине подошёл дворецкий.
– Вы просили напомнить, ваше величество, пакет для господина поручика.
– Ах да, – кивнула Катерина, – вчера доставили от государя, он в кабинете, князь.
Александр пошёл в кабинет, а Марии сразу стало страшно.
– Я на минутку оставлю вас? – попросила она Катерину и побежала за ним.
У Саши лицо было спокойное и осунувшееся.
– Ехать. В армию, – сказал он, оторвавшись от листка.
– Не пущу! – задохнулась Мария.
Он обхватил её плечи, прижал к себе. Молчали.
– Когда? – тихо спросила она и услышала такой же тихий ответ:
– Немедля.
– Немедля… – повторила она.
И вдруг вывернулась из его рук и вылетела за дверь.
Следующий час, или около того вокруг неё кружились лица, говорились слова, из которых она слышала только нужные, послушно бежали назад лестницы, мелькали комнаты.
Кружение закончилось перед зеркалом в гардеробной. Из рамы смотрел бледный синеглазый юноша в зелёном мундире с золочёными пуговицами и высоких сапогах с раструбами. На голове у служивого треугольная шляпа, как и положено, а под шляпой – коса вокруг головы.
– Ну всё, кажись, – сказала суетящаяся рядом Глаша. – Извольте теперь, княжна, к Катерине Алексевне.
– Какая я тебе княжна!
– Ну уж, в этом наряде на княгиню вы совсем не похожи, – отбоярилась Глаша.
В комнату к царице Мария вошла, старательно печатая шаг, отдала честь и отчеканила:
– Ординарец господина поручика Бекович-Черкасского по вашему приказанию явился.
Катерина опешила в первый момент, а потом залилась смехом.
– Маша, голубушка! Вот уж истинно, любовь! Ну ладно, уговорила, заступлюсь за тебя перед государем.
Она обернулась к стоящему рядом Александру.
– А? Вот супруга! Больше таких и нету.
– Нету, ваше величество, – кивнул Александр. – На всём свете одна такая!