дислоцировавшейся в «Северном городке» вблизи г. Кундуз, которую он провел вместе с ранее упомянутым разведчиком капитаном Евгением Ка-вым. Этот солдат самовольно оставил место службы и, по своей наивности, попутными афганскими машинами попытался добраться до порта Шерхан, чтобы через переправу вернуться в Советский Союз. Однако в пути был захвачен пуштунской бандой Суфи Исмаила (ИПА) и доставлен в базовый кишлак Вазири на юге зоны Дашти-Арчи. Своевременно получив сведения о местонахождении советского военнопленного и подтверждение командования 203-й мсд о факте его исчезновения, Видади вместе с Женей Ка-вым в результате оперативных мероприятий и переговоров с бандглаварем и старейшинами пуштунского племени сумели убедить их не отправлять в Пакистан советского солдата и вернуть его нам. Приведенные ими аргументы были весьма просты и убедительны: невозврат нам пленного солдата приведет к проведению нами масштабной операции по «зачистке» зоны, подконтрольной Суфи Исмаилу, к которой будут привлечены подразделения афганских правительственных сил, укомплектованные узбеками и таджиками. Этот аргумент был весьма убедительным, поскольку на почве межнациональной розни это было чревато самыми разными «грубостями» и эксцессами в отношении местного пуштунского населения и особенно в отношении женщин. При этом жители зоны смогли бы почувствовать себя в роли отдельно стоящего в поле дерева, мимо которого пронесся ураган. В заключение наши разведчики высказали бандглаварю и старейшинам предложение, «подкупающее своей новизной»: в случае возврата пленного они получат вознаграждение от советского военного командования, «щедрость которого не будет знать границ, но в пределах разумного». В конечном счете под влиянием старейшин Суфи Исмаил вынужден был согласиться и 27 ноября 1983 года советский солдат был передан нашим разведчикам, а наше командование в свою очередь тоже сдержало свое обещание. Таким образом, в результате усилий наших разведчиков сбылась мечта советского солдата вернуться на Родину. При этом с момента его захвата в плен и до освобождения прошло всего 10 суток. Повезло парню!
В числе первых, с кем произошло мое знакомство в разведотделе, был главный аналитик отдела капитан Сергей Алексеевич Неб-н — жизнерадостный, всегда на позитиве, энергичный и трудолюбивый офицер. На нем лежала основная тяжесть подготовки ежедневных и иных информационных сводок и докладов, исполнение наших, как всегда «очень срочных», запросов, в том числе путем их транслирования в другие органы КГБ СССР и взаимодействующие подразделения пограничной разведки. А еще он успевал готовить весьма серьезные аналитические документы. Именно ему принадлежала инициатива по подготовке специальных информационных карточек для разведчиков, направляемых в конкретные районы проведения войсковых операций в зоне ответственности отряда на территории ДРА. Они позволили значительно повысить эффективность оперативно-розыскной и фильтрационной работы. Сергей внимательно следил, дабы начальник отдела не позабыл поздравить подчиненного с днем рождения, собирал с сотрудников деньги и покупал подарки «виновникам» того или иного торжества (дело, кстати, тоже очень щепетильное и хлопотное в условиях тогдашнего повсеместного дефицита). Благодаря своему трудолюбию и усидчивости он на работе «был всегда» — в дни нашего пребывания в Союзе, когда мы утром приходили в отдел — он «уже» был на рабочем месте, а когда вечером уходили домой — он «еще» работал. И если кто-то думает, что он был кабинетным работником, то глубоко ошибается — за его плечами были многие боевые операции «за речкой», служба разведчиком ДШМГ, о чем свидетельствуют и его боевые награды.
Доброжелательный и отзывчивый, он всегда был готов выполнить просьбы разведчиков, находившихся на загранобъектах. А просьб было много и часто, и касались они в основном дел личных и семейных. Поэтому Сергей был тем «коммутатором» на телефонном канале общения между разведчиками и их женами. Именно к Сергею мы обращались, когда волею судьбы оказывались «за речкой» в дни рождения своих родных. И он по нашим просьбам покупал цветы, а иногда и подарки, которые вручал нашим родным с поздравлениями от нашего имени, что согревало им души. А бывали случаи, когда кто-то из нас неожиданно улетал в срочную командировку в ДРА, не успев закончить не терпящее отлагательства дело. И тут Серей приходил на помощь. Именно благодаря ему моя семья не успела получить ошибочное трагическое известие, о чем расскажу ниже. И не известно, что было бы с психикой моих близких, когда им по ошибке сообщили бы о моей гибели.
К сожалению, рассказать о всех своих сослуживцах-разведчиках не представляется возможным, поскольку наша работа была организована таким образом, что подавляющая часть сотрудников крайне редко собирались вместе, ибо постоянно находились вне отдела — «за речкой», в командировках, на границе. По этой причине с некоторыми из своих сослуживцев по отделу в течение года мне не удавалось общаться более двух-трех раз. Ну а о тех коллегах, с кем меня сводила судьба регулярно — расскажу более подробно по ходу повествования. При этом отмечу, что за все время моей службы психологическая обстановка в разведотделе была самая доброжелательная, основанная на доброжелательности и взаимопомощи, между сотрудниками не было ни распрей, ни скандалов, ни интриг, ибо каждый из них был нацелен на выполнение поставленных задач. Независимо от возраста, все был веселыми, жизнерадостными, энергичными, целеустремленными и ни один из них, как профессионал, не подпадал под категорию «ни украсть, ни посторожить».
Стремясь поскорее войти в должность и приступить с практической деятельности, я с утра до поздней ночи просиживал в кабинете, вчитываясь в оперативные материалы, получая советы старших о порядке действий в различных оперативных ситуациях. Интуитивно я чувствовал, что времени на это мне отведено не много — складывавшаяся обстановка в Афганистане просто не позволяла руководству дать мне больше времени, так как шла война. Не было ни направления на учебу на годичные или многомесячные разведывательные курсы, не было даже одного-двух месяцев для того, чтобы спокойно вникнуть в суть своей предстоящей работы, не говоря уже о тщательной подготовке к самостоятельной работе в боевых (!) условиях. Лишь немного спасала спецподготовка, полученная мною в пограничном училище. Это, конечно, вызовет удивление у профессионалов, но все рассказанное было именно так — вся моя спецподготовка длилась всего десять (!) дней. Совсем как в первые тяжелейшие годы Великой Отечественной войны при подготовке зафронтовых разведчиков перед заброской в тыл противника и военных контрразведчиков. Десять дней судорожных «заглатываний» различной информации и получай Родина разведчика! В этом сила советских и русских разведчиков — вновь зачисленный сотрудник ЦРУ в такой ситуации либо отказался бы приступать к работе, либо сошел бы с ума от переживаний.
На десятый день полковник Юлд-в Р.А. вызвал меня с Владимиром Кузьмичом к себе в кабинет. Я с волнением ждал вопросов шефа, полагая, что он начнет