Читать интересную книгу Реванш Сталина. Вернуть русские земли! - Игорь Пыхалов

По мнению финских историков, завоевательная политика Швеции отвечала национальным стремлениям «обеих ветвей финского племени» — финнов и карел[951]. Однако вместо того, чтобы объединиться с соплеменниками-финнами и развивать свою самобытную культуру под защитой шведского государства, карельское население почему-то в массовом порядке ударилось в бега. Причём чем дольше жители Корельского уезда вкушали плоды шведского правления, тем сильнее было их желание вернуться под власть «русских угнетателей». Если в первое время после заключения Столбовского мира переселение карел ещё не приняло широкого размаха, то с 1625 года и особенно в 1630-е годы оно значительно возрастает. По данным шведских источников, с 1627 по 1635 год только из одного Сердобольского погоста на русскую сторону перешло 189 семей, а из всего Корельского уезда — 1524 семьи. В русских документах указывается, что к 1636 году из Корельского уезда переселилось более двух тысяч семей. Таким образом, если за среднюю численность одной семьи принять 5 человек, количество переселившихся в Россию к 1636 году достигло приблизительно 10 тысяч человек[952]. Общее же число карельских переселенцев в Россию с 1617 по 1650 год составило не менее 25 тысяч человек[953].

Вместе с карелами на территорию Русского государства устремилась и часть финского населения, жившего в Корельском уезде и в ближайших от шведско-русской границы финляндских провинциях. Переходя на русскую сторону, финны-лютеране должны были, прежде всего, принять православную веру, после чего получали одинаковые права с карельскими переселенцами[954].

Возрастающие масштабы бегства местных жителей грозили полным опустением Корельского уезда. Неудивительно, что шведские власти пытались не допустить ухода карел в Россию. В 1622 году была введена смертная казнь для возвращённых перебежчиков-лютеран. В 1628 году король Густав Адольф приказал начальникам Кексгольма и других бывших русских городов казнить всех тех, кто будет схвачен на пути в Россию, а также лиц, имевших, по сведениям доносчиков, намерение уйти из-под власти шведов за русский рубеж[955].

Пытаясь помешать переселению, шведы требовали от России возвращения беглецов. Положение русского правительства в этом вопросе было двойственным. С одной стороны, согласно Столбовскому договору, оно было обязано выдавать перебежчиков. Однако на практике русские власти всячески поощряли переселение, охотно принимая карельских беженцев и оказывая им своё покровительство. Этому были как идейные, так и экономические причины — карельские переселенцы облегчали задачу заселения земель, разорённых и опустевших в результате интервенции. С целью сохранения нормальных отношений со Швецией русские власти делали вид, будто пытаются разыскивать и возвращать переселенцев обратно за рубеж, но при этом по возможности их укрывали[956].

В 1649 году для обсуждения вопроса о перебежчиках в Швецию было отправлено специальное русское посольство во главе с окольничим Б.И. Пушкиным. В результате 19 октября 1649 года был заключён договор, согласно которому перебежчики, перешедшие на Русь из Швеции с 1617 года по 1 сентября 1647 года, становились русскими подданными. В возмещение «убытков», связанных с переселением, русское правительство обязалось уплатить шведам 190 тысяч рублей[957].

Впрочем, переселение карел в Россию после 1649 года не только не прекратилось, но ещё больше усилилось. В одной из «росписей» перебежчикам, составленной шведскими властями в 1653 году, указано, что с 1648 по 1652 год из разных погостов на русскую сторону вышло 300 семей карельских переселенцев[958].

Новая война со Швецией была начата царём Алексеем Михайловичем в мае 1656 года. Основные боевые действия развернулись на территории Прибалтики. Одновременно русские войска предприняли в июне 1656 года наступление в Карелии и Ижорской земле. Наступление на Корельский уезд было поручено олонецкому воеводе Петру Пушкину, в распоряжение которого было выделено около 1000 солдат и 200 стрельцов. Продвигаясь из Олонца в обход Ладожского озера, войско Пушкина 10 июня разбило шведский отряд, захватив при этом в плен коменданта Кексгольмской крепости Роберта Ярна, а 3 июля начало осаду Корелы (Кексгольма)[959].

Местное население встречало русских как освободителей, зачастую ещё до прихода наших войск принося присягу русскому царю, как это сделали, например, жители Кирьяжского погоста. При этом в русское подданство переходили не только карелы, но и проживавшие вместе с карельским населением финны. Свой переход под русскую власть они закрепляли принятием православной веры. Обращение финнов в православие было столь массовым, что из-за отсутствия в Корельском уезде достаточного количества православных священников русские не успевали крестить всех желающих[960].

Включаясь в активную борьбу против шведов, местные жители беспощадно расправлялись с ненавистными угнетателями. Уже 15 июня 1656 года в одном из донесений шведскому правительству сообщалось, что «православное население Ингерманландии и Кексгольмского уезда присоединяется к русским и ведёт себя весьма жестоко, сжигает дворянские имения, церкви, усадьбы, церковные помещения и убивает тех, кто не желает креститься заново и не присягает великому государю»[961].

Одновременно карелы всячески помогали русским войскам: «запасы всякие нашим ратным людем давали, и помогали, и даточных конных с оружьем давали, и хлеб нашим ратным людем на кормы давали, лошадем их сена косили», — указывалось в царской грамоте от 12 марта 1657 года[962].

Наряду с успешными действиями в Корельском уезде, русские войска совершили летом 1656 года несколько походов вглубь Финляндии. В этих рейдах основную силу составляли действовавшие вместе с отрядами русских войск карельские партизаны[963].

Однако для закрепления успеха сил было явно недостаточно. После прибытия к шведам крупных подкреплений Пётр Пушкин вынужден был снять осаду Корелы. Оставив территорию Корельского уезда, русское войско 20 октября 1656 года вернулось в Олонец. Большое мужество при этом проявили прикрывавшие отход карельские «ратные конные люди»[964].

Спасаясь от мести шведов, карельское население после отступления русских войск в массовом порядке уходит в пределы России. Переселение приняло невиданные до того размеры. Согласно донесению генерал-губернатора Ингерманландии и Кексгольмского уезда Густава Горна от 23 октября 1657 года, за 1656 и 1657 годы в Россию из Корельского уезда переселилось 4107 семей[965].

Летом 1657 года русские войска, возглавляемые новым олонецким воеводой Василием Чеглоковым (сменившим 13 апреля 1657 года Петра Пушкина) предприняли ещё одну попытку освободить Корельский уезд. 18 августа войска Чеглокова подошли к Кореле и начали осаду. К сожалению, и на этот раз успеха добиться не удалось. Под Корелой Чеглоков пробыл до конца августа, оттуда он двинулся на Кирьяжский погост, затем на судах — в Сердобольский погост и осенью вернулся в Олонец[966].

В следующем 1658 году было заключено перемирие, а 21 июня 1661 года — Кардисский мирный договор, согласно которому между Россией и Швецией восстанавливалась прежняя граница. При этом Швеция отказывалась от требования возвратить людей, бежавших в Россию в период между Столбовским и Кардисским мирными договорами, она не должна была требовать выдачи пленных, принявших православие, а также обещала не преследовать тех, кто во время войны помогал русским и не смог по каким-либо причинам перейти на русскую территорию[967]'.

Как мы видим, уже в первые несколько десятилетий нахождения Корельского уезда в составе шведского государства подавляющая часть проживавшего там карельского населения сделала сознательный выбор в пользу русской власти, переселившись в Россию. Их место заняли переселенцы из внутренних областей Финляндии[968]. Таким образом, выселенное в 1940 году финское население Карельского перешейка, а также пресловутые ингерманландцы, о судьбе которых обличители «преступлений сталинского режима» пролили столько крокодиловых слёз, вовсе не являются потомками коренных жителей.

ГЛАВА 4. РУССКИЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ

Финляндия взята нами после честного многовекового и упорного боя и введена в состав Российской Империи. Много крови стоила нам Финляндия, много трудов затратили русские, создавая оплот для северной столицы.

Бородкин М.М. Краткая история Финляндии. СПб., 1911. С.37.

С XVIII века чаша весов русско-шведского противостояния начинает всё сильнее склоняться в пользу России. В ходе боевых действий наши войска не раз занимали территорию Финляндии. Однако, как это часто случалось во времена Российской Империи, плоды побед русского оружия сводились на нет бездарной внешней политикой. После того, как русские войска задавали шведам очередную трёпку, следовало заключение мира на весьма умеренных условиях. Подобное великодушие, как считали в Петербурге, должно было сделать Швецию союзницей России. Но как гласит известная пословица: «Сколько волка ни корми, он всё в лес смотрит». «Дружбы» хватало ненадолго, затем шведы вновь принимались за старое.