Клянусь, иногда она проводит с животным больше времени, чем со мной, но я не могу обижаться из-за этого. Не тогда, когда она так счастлива.
— Только что поступил еще один контракт, — говорит Джастис, читая сообщение со своего телефона. — На этот раз сроки сжатые.
— Правительство? — спрашиваю я.
Он кивает.
Они всегда дают нам мало времени, но и платят дохрена, так что я не жалуюсь.
— Вечером могу заняться этим, — предлагает Нокс.
— Конечно, можешь перед сном засесть в пижамке за стол и начать конструировать, раз теперь ты живешь в сарае, — шучу я, но только наполовину. С тех пор как Гвен переехала к отцу, Нокс работает всю ночь напролет, прежде чем под утро завалиться спать на диван.
Я несколько раз говорил ему, что он может вернуться в свою спальню. Даже Алиса пыталась его убедить, но он настаивал, что ему хорошо в оружейном сарае. Это одна из причин, по которой я ускорился в строительстве на участке земли, который выделил мне отец. Так гостевой дом останется в распоряжении Нокса.
— На самом деле, я кое о чем хотел поговорить с вами. — Перемена в голосе Нокса меняет легкость момента.
— О чем? — спрашивает Джастис.
— Мне поступило предложение снова выйти на поле боя.
Откровение повергает меня в шок.
— Какое еще предложение? О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Вчера мне позвонили. Предложение касалось нас троих, но я сказал им, что вы точно вне игры. — Его взгляд прикован к своим рукам, в которых он вертит бутылку пива.
— Только мы? — Джастис спрашивает намного спокойнее, чем я себя чувствую. — Я думал, мы все согласились больше не выполнять задания.
— Я знаю, но с тех пор все изменилось. — В его словах не кроется ни гнева, ни обиды, просто факт.
— А как же то, что у нас здесь происходит? — спрашиваю я, изо всех сил пытаясь хоть как-то принять новость.
— Я бы не уезжал надолго. Все равно вносил бы свою лепту, когда бывал дома.
Глядя на его опущенную голову, я не верю тому, что слышу. Разлука друг с другом ненавистна для нас всех, но особенно для Нокса.
— Не понимаю, брат. Откуда такие мысли?
Он пожимает плечами.
— Ниоткуда. Я просто подумал, что мне бы пошло на пользу принять предложение. Мне нужно привыкнуть к большей самостоятельности и дать вам, парни, немного пространства со своими семьями.
— К черту пространство, — парирую я, не в силах больше сдерживать чувств по поводу этого разговора. — Кому, нахрен, нужно пространство? Мне — точно нет.
— И мне, — добавляет Джастис.
Нокс хранит молчание. Хотя я не уверен, потому ли это, что он нам не верит или не хочет верить.
— Слушай, Нокс. Если рассматриваешь это предложение, потому что действительно хочешь вернуться на поле боя, тогда давай обсудим это, — говорит Джастис. — Но, ни за что на свете, ты не будешь делать этого в одиночку. У нас уговор. Мы всегда держимся вместе.
Он качает головой.
— Я просто размышлял. Если не хотите, чтобы я принимал предложение, тогда я не буду.
— Я не хочу, чтобы ты его принимал, — без колебаний говорю я.
— Хорошо, я его не приму.
— Вот и прекрасно!
Наступает неловкий момент молчания, прежде чем я его нарушаю.
Схватив рукой его сзади за шею, притягиваю ближе.
— Вот что я тебе скажу: больше не говори нам такого дерьма, а я не скажу, что ты проектируешь оружие в пижамке. У тебя нет никаких причин так переживать по этому поводу.
Он игриво толкает меня.
— Отвали от меня нах*й.
Мы с Джастисом посмеиваемся, но, несмотря на легкость момента, нельзя отрицать, насколько тревожным был этот разговор, не говоря уже о том, что брат обдумывал это предложение.
Некоторые аспекты наших отношений, возможно, изменились, но одна вещь остается неизменной, — это наша любовь и верность друг другу. Я никогда не смирюсь с мыслью о его уходе, и Джастис тоже. Мы все еще нуждаемся в нем так же сильно, как он нуждается в нас.
— Эй, вы все, — кричит отец. — Идите за стол. Ужин готов.
Девочки бросают молотки и во главе с моей племянницей направляются к нам.
Я задерживаю свой взгляд на моей женщине, когда она смеется над чем-то, что говорит ей Райан, и беспокойство, испытанное несколько мгновений назад, ослабевает. Послеполуденное солнце усиливает ее красоту, вытворяя всякую хрень с органом в моей груди. Алиса всегда так на меня воздействовала, но с тех пор, как стала моей женой, это чувство только усилилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На ее лице появляется застенчивая улыбка, когда она ловит мой трахающий ее взгляд, и от этого у меня тут же встает.
— У тебя проблемы с тем, чтобы пялиться на людей, дядя Брэкс? — кричит Ханна, когда они приближаются, очевидно, тоже замечая мой пристальный взгляд.
Братья смеются.
Я кошусь на Джастиса.
— У твоего ребенка длинный язык.
Он хмыкает.
— Интересно, от кого она этому нахваталась.
Я не могу отрицать этот намек.
Встав, спрыгиваю с террасы, затем наклоняюсь и хватаю Ханну за ногу, подвешивая вниз головой.
Она визжит и неудержимо смеется, когда я встряхиваю ее.
— Да, когда дело касается моей жены. У тебя с этим какие-то проблемы, коротышка?
— Может, да, а может, и нет, — отвечает она, не пасуя передо мной.
Я поднимаю ее еще выше, чтобы перевернутая мордашка оказалась на одном уровне с моим лицом.
— Ты только что заработала себе место в куче лошадиного дерьма, малышка.
Она визжит, когда я направляюсь к сараю.
— Пожалуйста, не надо, — задыхаясь из-за все увеличивающегося живота, умоляет Райан. — Я не в настроении смывать лошадиные какашки со своей дочери.
Я осматриваю племянницу с головы до ног.
— Спасена своей мамочкой.
Перевернув ее обратно, держу в своих объятиях.
— И поцелуем, — добавляет она, чмокая меня в щеку.
Девчонка хороша, надо отдать ей должное.
Спустившись на землю, она бежит, чтобы занять место за столом.
— Я сижу рядом с папой Тэтчером!
Переведя внимание на Алису, протягиваю ей руку.
— Можно мне сесть рядом с тобой, Страна Чудес?
Румянец окрашивает ее щечки.
— А ты будешь хорошо себя вести?
— Не с тобой, — рычу.
— Типичный ответ Крида, — смеется Райан, поднимаясь по лестнице во внутренний дворик.
Алиса кладет свою руку в мою ладонь.
— Я бы никогда не села рядом с кем-то другим, Брэкстен Крид.
Всякий раз, когда она говорит подобную хрень, мне хочется утащить ее задницу домой и зарыться в нее до конца ночи. Решаю так и сделать, как только ужин закончится.
Мы направляемся к столу и занимаем свои места, Алиса с легкость садится рядом с Ноксом, в то время как я устраиваюсь по другую сторону от нее. Брат наполняет ее стакан лимонадом, что уже не редкость.
Это приносит ему благодарную улыбку и толчок в плечо со словом «спасибо».
Такое общение может выглядеть нормальным для большинства, но для меня оно чрезвычайно важно. Брат ни с кем, кроме нашего отца, Джастиса и меня, не завязывал никаких отношений, особенно с женщинами. Все изменилось с появлением нашей племянницы, и хотя они с Райан нашли общий язык, это не похоже на то, что у них есть с Алисой.
Что бы ни случилось, это заставило брата увидеть ее такой, какой ее всегда видел я: что ей суждено быть здесь, с нами. Хотя я бы не сказал, что он доверяет ей безоговорочно, но у них сложились отношения, которых у него еще не было ни с кем за пределами нашего круга, и это значит для меня всё. Это просто другой способ, которым я смог поделиться ей с ним, не переходя границ.
Как только мы начинаем расставлять тарелки, отец встает и прочищает горло.
— Прежде чем мы приступим к ужину, я хотел бы сделать объявление.
За столом воцаряется тишина, мы с братьями переглядываемся, гадая, что, черт возьми, происходит.
Отец тянется к Гвен, заставляя ее встать рядом с ним.
— Я попросил Гвен стать моей женой, и она согласилась.
Всех присутствующих за столом охватывает волнение, заставляя повскакивать со своих мест. Райан и Алиса бросаются обнимать Гвен, в то время как мы с братьями направляемся к отцу.