Или в тюрьму Моабит, где была гильотина для «отработанного материала».
Умылся Прилучный в ванной комнате, побрился. Понюхал одеколон хозяина на полке. Понравился. Слышал в военном училище об одеколонах, но не пользовался никогда. В селе денег не было, а в училище не пользовался из курсантов никто, хотя в продаже были «Шипр» и «Тройной».
Не спеша дом обошел. Холодильник осмотрел, кусок копченой колбасы отрезал и съел. И был приятно удивлен вкусом. В магазинах Горького колбаса была ливерная или вареная, да и то не всегда.
А еще на всякий случай Михаил присматривал запасной выход. Второй двери не было, зато окон – целых четыре, чем не запасной выход? Но лучше бы до стрельбы не доводить. В разведке коли до стрельбы дошло, это провал. Тем более куда убежишь в столице чужой страны?
Хельмут вернулся около восьми вечера. Переоделся, принялся разогревать еду. Удивился.
– Ты что, ничего не ел?
– Неудобно хозяйничать в чужом доме.
– У меня паек старшего офицера. Так что не объешь. Питайся на здоровье.
На этот раз застолье было более продолжительным и сытным. Тушеные бобы с ветчиной, сыр, кофе.
– Извини, пристрастился к кофе. Может быть, ты чаю хочешь? Или молока?
– Я то, что и вы. Интересно попробовать.
– Я полагаю, раньше в Германии ты не был?
– Никогда.
– Хм… послали, потому что немецкий знаешь прилично.
– Наверное.
– Акцент у тебя как у жителя Померании.
– Мне уже говорили.
– Как там страна?
– Держится. Потери большие, но победа будет за нами. Немец танками прет. И танков много, и самолетов. А только русский дух ему не сломать. Я в штыковой атаке был. И понял: немцу никогда нас не одолеть. Мы за свою землю бьемся, нам отступать некуда. А немцы – за своего фюрера, за земли, которые он им обещал только, а они и не видали их.
Говоря это, Михаил невольно вспомнил Игоря Щедрина, чуть не улыбнулся, но вовремя сдержался. Вот черт возьми! Рядом с ним Михаил чувствовал себя так уверенно, как будто тот все знал о будущем, знал, что мы победим, и никаких сомнений! Умом-то Михаил понимал, что знать это нереально… а вот поди ж ты, чем-то, что сильней ума, тем, что он не мог охватить разумом, объяснить – какой-то самой глубиной души чуял, что Игорь говорит правду. И очень важно было находиться с ним рядом, это было для Михаила как подзарядка от аккумуляторной батареи.
Но вот теперь этого нет…
– Спасибо, – Хельмут пригубил кофе. – Для меня очень важно было услышать русского солдата! Ты в каком звании?
– Красноармеец.
– Даже не старший солдат? Удивительно!
– Дослужусь еще, если жив останусь.
– Я завтра уезжаю на полигон в Куммерсдорф на два дня. Придется тебе поскучать. Еды хватит. Только прошу – не выходи в город. Сам понимаешь: столица, патрули… Могут задержать, а помочь я тебе не смогу.
– Понял. А радио включить можно будет?
– Только тихо, чтобы снаружи не было слышно.
Утром Михаил еще спал, когда хозяин ушел. Сквозь сон слышал, как отъехала машина. Редкий случай, когда он мог спать столько, сколько хочет. Умылся, побрился, позавтракал. Копченую колбасу смаковал, где еще придется поесть снова? Поднялся на второй этаж, где приемник стоял. Подошел к шкафу, где видел книги. Взял одну в руки, начал листать. Да это же Гёте! Сел на стул и зачитался. Никогда не читал немецких классиков. Спохватился, когда минуло два часа. Включил радио – большой ламповый «Телефункен». Стал искать верньером Москву. И нашел, к своему удивлению. В то время не знал, что радиопередающая станция находится не в Москве, а в Куйбышеве. По времени – сводка Совинформбюро, полдень. Известия не радовали. Когда говорили «идут упорные оборонительные бои», значит, немцы наступают. Но диктор не перечислял оставленные Красной армией города, уже хорошо.
Читал, спал, слушал радио – в общем, неплохо отдохнул Михаил. Хельмут вернулся только через трое суток.
– Задержался, извини.
Зато привез большой бумажный пакет всякой снеди. И соленую рыбу, и шпик, и белый хлеб, и даже мармелад. Отведали понемногу всего под шнапс. Вот выпивка у немцев неважная, мягко говоря. Русской бы водочки, да холодной! Не надо много, три стопочки – для аппетита и настроения. Но – мечты, мечты!..
Под выпивку и закусь болтали вроде бы ни о чем, но Михаил уловил, что за этим последует деловой разговор. И верно, покончив с едой, Хельмут посмотрел на соратника, улыбнулся многозначительно:
– Кончился твой отдых, Вальтер. Завтра в полдень заеду за тобой, будь готов. Еду на восток, во Франкфурт, по дороге поговорим.
– Понял.
С одной стороны, отдых пошел на пользу, а с другой – сидеть взаперти надоело. Никаких свежих впечатлений, добровольное заточение.
Хельмут был по-немецки точен. Точно в полдень к дому подъехал «Опель Капитан». Не «Мерседес», не «Опель Адмирал», но очень приличная машина, вполне свидетельствующая о статусе владельца: верхушка среднего класса. А номера не гражданские, как успел заметить Михаил. Стало быть, машина не личная, а служебная.
– Садись! Ты поел?
– Нет. Не хочется.
– Зря. Взял в дорогу колбасу, ветчину?
– Продукты не мои и позволения не было.
– Чудак-человек! – Хельмут засмеялся. – Чем же ты питаться в пути будешь?.. Подожди немного.
Заглушил мотор, ушел в дом, вернулся с пакетом:
– Спрячь в ранец. Спрятал?.. Держи!
И протянул перстень. С виду – железяка, дешевая поделка. Михаил подержал на ладони. Тяжелый. Хотел спросить, зачем он ему, да Хельмут опередил.
– Надень на палец и не потеряй. Отдашь начальству. Этот перстень сделан из броневой стали нового танка Порше, который проходит испытания на полигоне. Сам конструктор подарил.
– Ого!
– Сделают анализ, подготовят противодействие. Я имею в виду снаряды.
– Все сделаю!
Уж как сложно бороться с танками, Михаил знал не понаслышке. Много у немцев бронетехники, подготовка экипажей солидная, боевой опыт есть. Экипажи немецких танков не страшились действовать самостоятельно, а наши ждали приказов командиров. Боялись проявить инициативу.
Пока ехали, Хельмут рассказывал впечатления от встречи с конструкторами на полигоне.
– Немцы в шоке от новых советских танков Т-34 и КВ-1. Доставили трофейные образцы на полигон, обстреляли из разных пушек. Оказалось, что эффективно бороться может только зенитная 88-миллиметровая пушка. А их, понятное дело, не напасешься, они дорогие, да и для других целей предназначены. Немцы дали нашим танкам высокую оценку. А Гиммлер в гневе на абвер. Почему проспали новые советские разработки?! И дал указания разработать новые образцы вооружения. Дело это небыстрое. Проектирование, испытания. А еще у Министерства вооружения есть свои предпочтения – какой мотор выбрать, какую трансмиссию. Война войной, а все