Он развернулся к опушке и пронзительно свистнул. Через минуту вокруг него собралось около десятка человек. Ариана с ужасом ждала его дальнейших действий. Неужели он… все-таки выполнит свою угрозу?
— Вы вчетвером устанавливаете круглосуточную слежку за пастухами, — приказал Тила одной части своей команды. — Чтобы каждый их шаг был известен мне в кратчайшие сроки! Вы втроем, — распорядился он следующими, — прямо сейчас обкладываете их дом со всех сторон, и чтобы муха мимо вас не пролетела! А вы двое, — обратился он к оставшимся на месте, — разыщите пострадавшего и приведите его в мой штаб. Будем восстанавливать картину преступления!
Раздав инструкции, Тила снова глянул на Лила и Ариану.
— Свободны! — отрезал он.
Ариана вздрогнула и сама не поняла, как дрожащим от напряжения голоском огрызнулась:
— А поблагодарить?
Тила сверкнул глазами, но долг все же брал свое.
— Если поймаем разбойников, выпишем тебе премию из городской казны! — отчеканил он.
— Не мне… — начала было Ариана, но Тила развернулся, давая понять, что разговор окончен, и покинул их, не сказав более ни слова. Ариана посмотрела на Лила и вдруг залилась веселым смехом.
— Кто меня за язык тянул? — через силу пробормотала она. — Знала ведь, что Тила шуток не понимает. Лил, мы с тобой друг друга стоим…
Он улыбнулся, чувствуя, как уже почти привычное тепло заполняет сердце.
— Прости, что заставил тебя волноваться, — покаялся он. — Устал оправдываться в том, чего не совершал.
— Я понимаю, — Ариана тут же посерьезнела и вздохнула. — Как бы я желала избавить тебя от этого проклятия.
— От дракона? — с глупой надеждой уточнил Лил. Если ей хотелось, чтобы он был просто человеком, может быть, он все-таки интересовал ее не только как бывший друг?
— От человеческой жестокости и глупости, — ответила она. — Люди делают вид, что боятся драконов, а на самом деле просто вымещают свой дурной характер на тех, кто не может защититься. Это отвратительно!
Проглотив очередное разочарование, Лил все-таки улыбнулся ее словам.
— Тебе не стоит переживать за меня, Ариана. Твоя доброта скрашивает любые неприятные моменты.
Задетая прозвучавшей в его тоне холодностью, Ариана внимательно посмотрела на него. Он правда не понимал или просто так хорошо притворялся? Доброта? Да разве то, как Ариана относилась к Лилу, можно было назвать этим словом? И разве она раз за разом не давала ему знать, что на самом деле чувствует? Что он значит для нее? Даже сегодня она уже дважды пыталась достучаться до его сердца, а Лил снова и снова захлопывал его, словно не желая ее подпускать. И это… неимоверно обижало… Ариана все понимала про его дракона, про то, как трудно ему жилось и как тяжело поверить теперь в иное отношение. Вот только всегда надеялась, что в ней он видит особенного человека, в котором нельзя сомневаться. Но что, если она ошибалась? Если за девять лет все изменилось и у Лила… просто нет к ней нежных чувств? Он же может быть всего лишь благодарен ей за спасенную жизнь, за предоставленное жилье, за участие, наконец. Он пытается как-то отплатить ей за эти вещи, подстраиваясь и принимая ее ласки, а сам при этом ничего к ней не чувствует. Сколько бы не вспоминала Ариана его объятия и те слова, что были ей тогда сказаны, два месяца отчужденности заставляли делать совсем другие выводы.
— Никогда в жизни не была доброй! — с ожесточением выговорила она, пытаясь скрыть накативший страх и мигом стерев улыбку с губ Лила. Он задышал коротко и непроизвольно сделал шаг назад. Ариана опустила голову, получив подтверждение собственным мыслям. Как же больно, оказывается, когда разбиваются мечты. Никакая ведунья не поможет, если Лил к ней равнодушен. Ариана готова была ради него пойти против всего мира, да только Лилу это оказалось не нужно. Что ж, она больше не станет навязываться.
— Ариана… — осторожно позвал Лил, чувствуя, что произошло нечто страшное, но не понимая, что именно. Однако она даже не взглянула на него.
— Пора домой, — холодно сказала она. — Не хочу надолго оставлять Беанну одну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И, даже не дожидаясь его ответа, зашагала вперед.
Глава двадцать девятая: Обиды и домыслы
Это был самый ужасный месяц в жизни Лила. Даже когда девять лет назад он был вынужден покинуть Ариану, даже когда умерла мама и он попал в тюрьму, даже когда Ариана закрывалась в своем мире и почти не обращала внимания на происходящее вокруг, он не чувствовал такого опустошения. Тогда было больно, страшно, но все совершенно ясно. Сейчас Лил не мог понять причины произошедших в Ариане изменений и от этого чувствовал себя абсолютно беспомощным… и ненужным…
Ариана словно перестала видеть в нем друга, общаясь только по мере необходимости, исключив любые просьбы и держась на строго определенном расстоянии. Она больше не улыбалась ему, не касалась его руки, даже глаз не поднимала, словно его и не существовало вовсе.
Впрочем, кормила она его исправно, да только Лилу кусок не лез в горло, когда Ариана смотрела мимо него и обрывала любые попытки начать разговор. Даже Беанна, поначалу забавлявшаяся над совершенно ошарашенным Лилом, через неделю всерьез поинтересовалась, чем он так насолил ее младшей сестричке.
— Да не знаю я! — взорвался Лил, сам не ожидая от себя такой вспышки. — Все, как всегда, было, и вдруг!..
— Как всегда, говоришь? — усмехнулась Беанна. — Ну-ну…
Большим она его не удостоила, но за столом пару раз попыталась привлечь внимание Арианы к Лилу, будто поняв его состояние. Но та оставалась глуха и к сестре, продолжая относиться к Лилу, как к наемному работнику. Впрочем, наверное, так оно и было. А все, во что он уже почти поверил, являлось лишь плодом его не в меру разыгравшейся фантазии.
Лил не знал, что душа может болеть с такой силой, что ее хочется вывернуть наизнанку. И что от этого пропадает вся радость жизни, и все желания, и все эмоции и хочется только разнести что-нибудь в мусор, а потом избить первого встречного, даже если после этого его снова отволокут на эшафот. Что значили эти полчаса ожидания смерти, когда Ариана уже столько дней пытала его собственным равнодушием? И ничего не желала менять.
…— Ариана…
— Извини, у меня очень много работы. В другой раз…
…— Ариана…
— Извини, я сейчас иду в город. Поговори с Беанной…
…— Ариана…
— Извини, я должна помочь сестре. Она одна не справляется…
И так изо дня в день. Когда он перестал к ней обращаться, она этого даже не заметила.
Лил припомнил все свои поступки, все сказанные ей слова, но так и не нашел разгадки таких перемен. Пока однажды в гости не нагрянул Эйнард. И на губах Арианы не расцвела уже почти забытая улыбка. Предназначенная отныне не Лилу.
— Я… поблагодарить вас хотел за помощь… — несколько неуверенно начал Эйнард. — И передать деньги. Тила сказал…
Что сказал Тила, Лил уже не услышал. Ариана пригласила Эйнарда в дом и не выпускала оттуда в течение целого часа, пока с рынка не вернулась Беанна и своими скептическими выражениями не отправила Эйнарда восвояси. Впервые в жизни Лил вознес хвалу богам за ее язвительность. Да только в его существовании это ничего не изменило.
Ариана отдала деньги ему. Просто зашла вечером в сарай и аккуратно высыпала монеты горкой на соседнюю полку.
— За помощь в раскрытии преступления, — спокойно сказала она. — Хоть это слово Тила сдержал.
Лил вскочил в упрямой надежде, что теперь Ариана обратит на него внимание, но она остановилась перед ним в узком проходе и молча дождалась, когда он освободит дорогу. Потом также безмолвно вышла, даже не подняв на него глаза. Лил до боли сжал кулаки, потому что все его существо требовало догнать сейчас Ариану, прижать ее спиной к какой-нибудь стене и потребовать объяснений. Но какое он имел на это право? Ариана и так сделала для него слишком много и вольна была вести себя так, как считала нужным. А Лилу следовало просто честно исполнять свой долг, не рассчитывая на большее. Как бы ни холодело внутри от предчувствий. И как бы ни хотелось спросить богов: за что?..