Читать интересную книгу Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках - Валерий Шанин

– А с мужем где жили?

– Мы перебрались в деревню Верфурги, в Трехречье, потом в Мергон и опять – в Верфурги. Вначале у нас с мужем ничего не было. Все наживали своим трудом. Жили мы в маленьком домике. Когда в нашей деревне раскулачивали зажиточных, у них все добро отобрали и раздали бедным. Бывших богачей переселили в дома бедняков, а бедняков – в дома богатых. Мне тогда три раскулаченные семьи сдавали на хранение свои вещи: постельное белье, одежду. Я сразу предупреждала владельцев, что придется пользоваться их вещами, чтобы не вызвать подозрений.

Потом, когда волна раскулачиваний прошла, я все вернула хозяевам. Себе ничего не оставила. Моток овечьей шерсти завалился куда-то в угол. Я про него забыла, а хозяйка постеснялась спросить. Видимо, подумала, что я его использовала для себя. Но я нашла и вернула.

– А дальше что было?

– Потом начали из Китая русские разъезжаться кто куда. Половина возвращалась в Россию, вторая половина бежала на Запад. Получилась большая ссора. Вторая Гражданская война. Опять поделились на белых и красных. Раскол прошел по всем семьям. У меня была лучшая подруга Матрена. Она собралась возвращаться в Россию, а я – нет, и мы стали с ней злейшими врагами. Мои же братья и сестры все, как один, вернулись в Россию, а я с ними ехать не захотела. Мы так поссорились, что долгое время даже не переписывались.

Как оказалось, этот первый разговор стал и последним. К Пасхе нужно было срочно отремонтировать три спальни на втором этаже, выкопать пни, убрать мусор с участка. Поэтому я целыми днями работал на стройке, а по вечерам Пелагея давать интервью отказывалась, ссылалась на нездоровье или плохое настроение. Однако именно по вечерам, после работы, было самое лучшее время расслабиться после трудового дня и поговорить по душам. И место Пелагеи в этих вечерних разговорах вскоре занял Василий.

– Я не люблю горбатиться на босса, лучше иметь свой бизнес. С пятнадцати лет работаю строителем. Но уже три раза получалось так, что я начинал свое дело и вначале справлялся один. Потом заказов становилось все больше и больше. Я уже физически не мог со всеми справиться. Приходилось брать в помощники одного рабочего, потом второго, третьего, не успевал оглянуться, как у меня уже работало пятьдесят человек. Сейчас я, в который уже раз, провел сокращение: оставил нескольких рабочих и двух бригадиров. Они трудятся в Мельбурне, а Дуся – моя жена – делает всю бумажную работу. Несколько раз я покупал хороший, но сильно запущенный дом, реставрировал его и продавал в несколько раз дороже, чем купил. По австралийским законам, если ты прожил в доме больше трех лет, то при его продаже не нужно платить налог на прибыль – разницу между ценой, за которую купил, и ценой, за которую продал. В Перте я думал отдохнуть, но привычка… Опять купил дом, который нужно реставрировать.

– А как удалось заработать первоначальный капитал для того, чтобы начать свой бизнес?

– Бизнесом я занялся еще в школе. Мы с пацанами собирали на улицах бутылки и сдавали. Хозяин магазинчика платил нам деньги, а бутылки относил во двор и ставил в ящики. Мы забирались с обратной стороны, с помощью специально сделанных крюков доставали эти бутылки и сдавали их еще раз. В школе же, на уроках труда мы наловчились делать фальшивые двадцатицентовые монеты: сделали форму и заливали в нее расплавленный свинец. Монеты получались тяжелее, чем настоящие. Но автоматы, продающие сладости, их принимали. Был у меня еще один трюк: по дороге в школу я с помощью проволоки заталкивал плотный комок бумаги в щель, из которой телефоны-автоматы выбрасывают монеты на возврат. А на обратном пути с помощью той же проволоки доставал «кляп» и горсть мелочи. Помню еще, у нас лед тогда продавали в картонных коробках. В некоторых из них были талоны, по которым можно было получить приз – еще одну коробку бесплатно. Один из моих приятелей догадался, что на коробках с призом стоит маленький треугольник, а на пустых – большой. Мы заходили ввосьмером в магазин, перебирали все коробки в поисках выигрышной, покупали ее за 20 центов, потом шли в соседний магазинчик и получали там бесплатную коробку льда. Ее мы, конечно, тоже выбирали с выигрышем. Пройдя восемь магазинов и потратив 20 центов, мы получали 8 коробок льда. Конечно, владельцы магазинов с большим подозрением смотрели на то, как мы перебираем коробки. Некоторые стали прятать их в подсобку и выносить по одной. Мы к ним переставали ходить.

Бенедиктинский монастырь

Козулины строго соблюдали пост: телевизор не смотрели, скоромную пищу не ели. Так же серьезно они готовились к празднику Пасхи: готовили творожную пасху, закупали ящиками пиво, вино и водку. После Всенощной три дня подряд шло непрерывное застолье. Работа, ради которой я, собственно, и жил у Козулиных, стояла. Пелагея Ивановна каждый день увиливала от продолжения своего рассказа, ссылаясь то на головную боль, то на сильную усталость, то на занятость. И, наконец, заявила:

– Не хочу я ничего рассказывать. И вообще, завтра приезжает мой сын из Мельбурна, места у нас мало, так что давайте сваливайте отсюда!

Отец Сергий позвонил своему знакомому – настоятелю бенедиктинского монастыря в Нью-Норсиа, рассказал о двух русских путешественниках. И Дом Кристоф пригласил нас в гости.

Монастырь Нью-Норсиа основан в 1846 г. доном Розен-до Сальвадо. Сейчас в нем живет всего шестнадцать монахов-бенедиктинцев. Им принадлежит не только сам монастырь, но и окружающие здания: школы, жилые дома, почта, музей… Все вместе это составляет единственный в Австралии монастырский город.

Жили мы в отдельном коттедже, а завтракать, обедать и ужинать ходили в общую столовую. В ней собирались все постояльцы монастырской гостиницы. Любой желающий мог там поселиться, платя по 50 долларов в сутки – за еду и проживание. Нам же платить было не нужно. Это нам, наоборот, платили. За 10 долларов в час мы отмывали спиртом деревянную лестницу, выдергивали клещами ржавые гвозди из досок, окапывали и обсыпали соломой оливковые деревья.

Вход во внутренние помещения монастыря был строго-настрого запрещен. О царящих там порядках я узнал от парня, который уже шесть лет там живет, но еще не решил, стоит ли ему постригаться в монахи.

– В соответствии с уставом цель любого бенедиктинского монастыря – создание и развитие общины молящихся. Этому способствуют всеобщая служба на божественной литургии, индивидуальная молитва и самообразование, участие в совместной работе, необходимой для поддержания монастыря. Именно поэтому наши обители всегда имели фермы, школы, госпитали, библиотеки, становились центрами по изучению богословия и истории, по подготовке миссионеров.

– В буддистских монастырях монахи живут по уставу, написанному самим Буддой. В бенедиктинских монастырях, наверное, тоже есть строгие порядки?

– В правилах, установленных святым Бенедиктом, подробно расписаны все аспекты монастырской жизни, начиная с единоначалия аббата, правил подбора псалмов для молитв, градации грехов и необходимых для их исправления действий, заканчивая ежедневным рационом блюд и напитков – вина, например, на каждого монаха полагается только по полбутылки в день. Сервировкой стола монахи должны заниматься по очереди, а есть в полном молчании, хотя обычно один из монахов читает вслух за обедом какую-нибудь религиозную книгу. Одежда бенедиктинских монахов устанавливается по личному усмотрению аббата в соответствии с местными условиями и климатом. У нас в Западной Австралии летом монахи носят белые сутаны, а зимой – черные.

– А что значит обращение «Дом», которое используется у вас по отношению к монахам?

– Раньше в нашем монастыре использовалось много титулов для обращения к монахам. Дом (Dom) – сокращенный вариант от Доминус (Dominus) – Лорд, Мастер или Мистер. Так можно обращаться к любому монаху, независимо от того, является он священником или нет. Хотя в первые годы существования монастыря Нью-Норсиа так обращались только к монахам, которые еще не стали священниками, остальных называли «отец» (Father). Монахи же называли друг друга «братьями».

Западное побережье Австралии

Через неделю наше путешествие продолжилось – все дальше и дальше на север вдоль западного побережья Западной Австралии.

На пустынной дороге нам застопилась женщина с дочерью лет семи.

– Хитч-хайкинг – занятие очень опасное. В нашем районе пропала семнадцатилетняя девушка, она остановилась возле придорожного памятника – на этом месте ее видели в последний раз. Одна женщина, живущая неподалеку, подвезла ее на несколько километров. Потом несколько человек видели, как девушка шла по дороге. Они останавливались узнать, все ли у нее в порядке. И она говорила, что все нормально. Но больше ее никто не видел. Полиция проводила расследование, но безрезультатно. Мы теперь постоянно боимся, а вдруг с нами по соседству живет маньяк?