Только твой
Кристофер».
Рейвен перечитала письмо. Что ж, очень мило. Крис искренне извиняется, просит прощения и во всем винит себя. Правда, Рейвен тогда что-то не заметила особой тревоги за ее безопасность, но не могла же она проникнуть в его мысли.
Она еще раз просмотрела письмо и бросила листок в огонь. Иначе сгорающая от любопытства Ларк непременно сунет в него свой нос. И несомненно, тут же все разболтает родителям.
Вечером она постучала в дверь отцовского кабинета. Сэр Ланс сидел за письменным столом, заваленным документами и жалобами в суд смотрителей границ. Стоя перед трудолюбивым, преданным делу отцом, Рейвен испытывала нестерпимый стыд за свой обман. Как она дошла до жизни такой?! Какой позор!
— Отец, я пришла поговорить с тобой.
— Садись, дорогая. Надеюсь, ты всегда будешь делиться со мной своими мыслями.
Рейвен впервые заметила, что светлые волосы его совсем побелели, а заботы и тревоги оставили на лице свои следы.
— Да… я так… ничего особенного…
Она собиралась признаться, что сомневается в своих чувствах к жениху, не уверена, хочет ли этого обручения, но вслух произнесла совсем другое:
— Я не возражаю против помолвки с Кристофером, если свадьбу отложат. Я просто не хочу, чтобы меня торопили.
— Понимаю, дорогая. Ты хочешь знать наверняка.
На сердце немного полегчало.
— Да, не стоит спешить.
В ночь перед поездкой в Карлайл Рейвен одолела головная боль. Она заварила чаю с ромашкой и легла в постель пораньше. С самого возвращения домой ее мучила бессонница, но успокаивающее воздействие ромашки скоро навеяло дремоту, и глаза сами закрылись.
…Хит Кеннеди стоял на лугу у реки, по пояс в густой зеленой траве. До Рейвен отчетливо доносилось каждое слово:
— Я выиграл ее в состязании по метанию ножей…
И тут она вдруг вспомнила. Она в цыганском таборе, танцует вокруг костра, весела и беззаботна, но вдруг чувствует что-то неладное. Двое мужчин, оказывавшие ей явные знаки внимания, принялись настороженно кружить друг вокруг друга, ощерившись, как свирепые псы. Один — Хит Кеннеди, смуглый цыган с белоснежными зубами, сверкающими в улыбке. Другой — Кристофер Дейкр, красавец блондин.
— Не смей глазеть на нее, ублюдок, она помолвлена со мной!
— Но я обладал ею, теперь она моя собственность.
— Я куплю ее у тебя.
Белые зубы снова блеснули.
— Сколько?
— Триста фунтов.
— Согласен, если прибавишь коня.
— Будьте вы оба прокляты! Терпеть не могу петушиные бои! Меня от них тошнит! — вскричала Рейвен.
— Вызываю тебя на состязание! Будем метать ножи, и победитель заберет девушку.
Хит выхватил кинжал.
— У меня нет ножа! Я уничтожу тебя огнем и мечом!
— Нет-нет, возьми мой нож для трав, Кристофер.
Она сунула ему в руку маленький клинок. Тут же установили мишень, и мужчины принялись по очереди метать оружие. Цыган каждый раз попадал в «яблочко», а Крис безнадежно промахивался. Все так же улыбаясь, смуглолицый подхватил ее и отнес в постель.
Но Рейвен упрямо отказывалась отдаться цыгану.
— Ты хотела, чтобы я победил. И знала, что он проиграет, когда дала ему свой нож. Ты пустила себе кровь этим ножом, и он послушен только твоей руке.
Она растаяла в его объятиях, подставила губы и отдалась ему.
— Люби меня, Хит!
Проснувшись утром, она все еще помнила этот сон. Состязание в цыганском таборе осталось просто ярким видением. А вот ласки Хита были… настоящими. Рейвен до сих пор ощущала его тело рядом с собой, касания его губ…
Какой же необычайной силой он обладает, если может приходить к ней вот так, по своей воле?
Нет, она не может позволить себе верить в подобные вещи, ибо в них кроется власть над душой. Если уверовать в невозможное, оно непременно произойдет.
Рейвен твердила себе, что прошлое есть прошлое. Сегодня — первый день будущего.
Она решительно выбросила Хита из головы и запретила себе думать о нем. Она едет в Карлайл, где встретится с Кристофером! В конце концов, она обязана думать о родителях, которые всегда любили ее и заботились о ней. Возможно, оно и к лучшему, что помолвка состоится сейчас. Свадьба еще далеко, и у нее будет время убедиться в правильности своего выбора.
В замке Карлайл сестрам отвели ту же спальню, что и раньше. Открыв шкаф, Рейвен сразу увидела красное цыганское платье, которое когда-то надевала на маскарад, и поспешно прикрыла его другой одеждой, а потом развесила вещи Ларк. Наряд пробудил непрошеные воспоминания о цыганском таборе, где она так самозабвенно танцевала с Хитом. Почему вдруг она позавидовала свободе цыганок?
Нет, пора перестать жить грезами и фантазиями!
Тем временем Герон отправился на поиски Кристофера и был крайне удивлен, застав его в постели.
— Quelle heure est il?[7] — осведомился Крис, хвастаясь своим французским.
— Пять часов. Ты не заболел?
— Ничуть.
Крис заговорщически подмигнул и понизил голос:
— Жаль, что тебя вчера не было, старина, мы совершали набег и вернулись только на рассвете.
— И где вы были?
Герон подумал о Бет Кеннеди и поклялся, что никогда больше не нападет на шотландцев.
— Ты что, спятил, спрашивать о подобных вещах? Ладно, помоги мне одеться! Ради такого случая — все самое лучшее!
Рейвен немного погуляла в одиночестве по замку, в котором прожила столько лет. Покои лорда и леди Дейкр занимали только одно крыло древней крепости, историю которой так хорошо изучила Рейвен. Сын Вильгельма Завоевателя в одиннадцатом веке отобрал у шотландцев Карлайл, заново отстроил разрушенный в битве город и выстроил замок. До сих пор многие помещения и переходы сохранились нетронутыми.
Вернувшись к себе, она застала там мать.
— Рейвен, не испытывай моего терпения! Почему ты не берешь пример с Ларк? Она за это время уже надела лучший наряд и соорудила прическу по последней моде! Надеюсь, ты что-то намереваешься сделать с той гривой, которую именуешь волосами?
Рука девушки невольно потянулась к голове. В душе вспыхнула злость, но она сумела сдержаться и не дать себе волю.
— Пожалуйста, не жди меня, я скоро спущусь, — пообещала она, выбирая темно-синее платье и такую же сетку для волос, украшенную мелкими сапфирами. Темные локоны выбились из прически, обрамляя лицо прихотливой рамкой. Рейвен вздохнула и пожала плечами: слишком поздно что-то делать.
Она спустилась в столовую как раз вовремя — все только начали усаживаться. Стараясь не смотреть на осуждающее лицо матери, она повернулась к Кристоферу, который вежливо придержал для нее стул.
— Прости, Рейвен, — тихо прошептал он. — Ты еще никогда не была столь прекрасной.
В его глазах светился искренний восторг. Она одарила Криса признательной улыбкой и почувствовала прикосновение его рук к своим плечам. Пришлось перевести разговор на общие темы. Случайно подняв голову, она заметила, как сияет мать Кристофера, наблюдая за ними. Яснее ясного: она не только одобряет этот брак, но и мечтает поскорее женить сына. Да и Кейт уже благосклонно улыбается своевольной дочери. Отец погружен в беседу с Томасом Дейкром. По всей видимости, они обсуждают не обручение, а дела на границе. Герон о чем-то задумался и рассеянно смотрит вдаль. Ларк взирает на Криса с неприкрытым обожанием.