Когда ужин закончился и все поднялись, Роб внезапно пошатнулся и рухнул на стол. Тина и Эйда с трудом приподняли его и снова усадили. Хит немедленно вскочил. Бет в ужасе зажала рот рукой.
— Папа заболел, — прошептала она. Дункан злобно выругался.
— Как же, заболел! Глушил виски целый день, вот и не держится на ногах.
Хит взглядом заставил его замолчать.
— Возраст сказывается, — бросил он и, протиснувшись мимо брата, подошел к отцу. — Я уложу его спать, — сказал он Тине и, взяв Роба на руки, вынес из зала.
Наутро Рейвен надела свой красный с черным костюм и отправилась попрощаться с Валентиной и малышами. Тина сказала, что воины проводят их до английской границы. Рейвен поняла, что не сможет объясниться с Хитом. Пожалуй, лучше им не видеться вообще.
Герон же все никак не мог расстаться с Бет Кеннеди, и Рейвен про себя усмехнулась. Похоже, молодые люди серьезно увлечены друг другом!
Кавалькада выехала из Эскдейла и пересекла границу у Лиддел-Уотер. Там они простились с сопровождавшими. Оказавшись на английской земле, девушка подняла голову и счастливо воскликнула:
— Я свободна! Свободна! О, Герон, свобода — самая драгоценная вещь в мире!
Она отказалась ехать в Бьюкасл и уговорила Герона отправиться к бабке, в Блекпул-Гейт. Добравшись до места, Герон послал записку Кристоферу, в которой сообщал, что назавтра они возвращаются в Роклифф.
Рэм Дуглас и Хит Кеннеди отомкнули железную дверь подземной тюрьмы и вошли. Дуглас поднял факел повыше, осветив убогую обстановку: ведро, соломенный тюфяк и небольшой столик. Ни стула, ни табурета. Кеннеди поставил на стол рядом с пустым глиняным кувшином и оловянной тарелкой большую кружку с элем.
Пленник немедленно вскочил, загораживаясь ладонью от света, но, увидев мрачное, угрожающее выражение их лиц, попятился. Хит пригвоздил его к месту жестким взглядом.
— Твое имя?
— Сим Армстронг. Мейнджи приходится мне братом.
— Так вот, Сим, — спокойно произнес Рэм. — Если будешь морочить мне голову, я заставлю тебя сожрать собственные яйца с подливкой из эля.
Армстронг облизнул внезапно пересохшие губы.
— Вы должны были убить Рэма Дугласа, бросив тень на англичан. Почему? — рявкнул Хит.
— Клан Дугласов забрал слишком много власти, — дрожащим голосом пробормотал Армстронг.
— Но почему решили уничтожить именно меня? — допытывался Рэм. — Почему не Арчибальда Дугласа, нового графа и главу клана?
Сим снова обвел языком губы, только на этот раз и во рту было как в пустыне.
— Если открою рот, считай, я мертвец!
Рэм выхватил кинжал.
— Если промолчишь, считай, что ты уже в аду!
— Арчи Дугласа можно подкупить.
— А Генрих Тюдор знает, что мне бесполезно предлагать деньги, — заключил Рэм.
— Так Дейкр выступает посредником? — догадался Хит. Армстронг кивнул. Очевидно, страх все-таки развязал ему язык, потому что слова посыпались горохом:
— Мейнджи и Дейкр — закадычные дружки, водой не разольешь. Это они подожгли вашу конюшню, чтобы я не проболтался. Ты сам видел, как Мейнджи разделался с Хобом Армстронгом в Бьюкасле, но я не думал, что он способен прикончить собственного брата.
Хит и Рэмзи переглянулись. Хит подтолкнул Армстронгу кружку с элем и вместе с Рэмом вышел из камеры.
— Что-то тут не сходится, — покачал головой Рэмзи. — Если Генрих Тюдор желает моей смерти, зачем чертовым Армстронгам было везти тебя в Англию? Не лучше было бы для короля и Дейкра, чтобы все выглядело так, будто дельце обстряпали сами шотландцы?
— Возможно, Мейнджи просто решил запутать следы?
— А может, кто-то еще решил расправиться со мной? — размышлял Рэм. — Съезжу-ка я завтра в Глазго и перемолвлюсь словечком с партнером покойного Мозеса Ирвина. Если не ошибаюсь, его зовут Голдман.
— Ты редко ошибаешься, друг мой. Но не езди один.
— Я бы попросил тебя составить мне компанию, но боюсь, твоя семья заскучает, — пошутил Рэм. — Так что возьму Джока.
Доставив сестру домой, Герон мгновенно скрылся под тем предлогом, что нужно немедленно проведать охотничьих псов, и предоставил сестре отвечать на неизбежный град вопросов. Рейвен разложила так ни разу и не надетые платья и заметила, как сильно они помялись. Придется их выгладить, перед тем как развесить. Ларк, любопытная, как кошка, последовала за ней на кухню, стараясь побольше выведать о Кристофере. Рейвен размахивала утюгом, делая вид, что крайне занята, но с появлением матери пришлось стать разговорчивее.
— Как матушка? Полагаю, все такая же странная.
Кейт часто отвечала на собственные вопросы, и домашние к этому привыкли.
— Дорис в прекрасном здравии, мама.
— Не пойму, почему она требует, чтобы ты называла ее Дорис, а не бабушка?
— Она не возражает, когда я называю ее бабушкой, но Дорис ей больше по душе, — весело пояснила Рейвен.
— Она расспрашивала тебя о твоих планах? Впрочем, это не ее дело.
Рейвен кивнула, сосредоточенно глядя в огонь, на котором нагревались утюги. В ушах снова звучали слова бабки: «Я хочу для тебя настоящего мужчину… неукротимого… а не комнатную собачку…»
— Ты объяснила, что перед тобой блестящая перспектива — помолвка с Кристофером, наследником лорда Дейкра?
— Да, мама.
— Они виделись? Ах, Рейвен, ты и святого из себя выведешь! Почему бы просто не рассказать все с начала до конца? Ведешь себя так, словно это какая-то постыдная тайна!
Рейвен подняла утюг с огня и вскрикнула: ручка обожгла ладонь. Пришлось закрыть глаза и представить целительное прикосновение Хита.
— Рейвен, ты снова забыла, чему тебя учили! — рассердилась мать, сунув ей тряпку. — Если бы ты меньше времени проводила с дикими птицами и старательнее готовилась к ведению домашнего хозяйства, было бы больше толку!
Рейвен теряла остатки терпения. Мать так мало интересовалась ее увлечением, что не ведала о потере Султана и Шебы. Да и если бы знала, вряд ли посочувствовала.
Въедливая, как терьер, Кейт снова перешла к любимой теме:
— Я хочу понять, насколько продвинулись дела между тобой и Крисом. В конце концов, ты и отправилась в Блекпул-Гейт, потому что он рядом с Бьюкаслом.
Верно. Как давно это было…
— Крис Дейкр пригласил меня в Бьюкасл. Но я, разумеется, отказалась.
— Отказалась? — удивилась Кэтрин.
— Сказала, что это крайне неприлично, раз мы не помолвлены.
— Умница! И это заставило его сделать предложение?
Рейвен не хотела не только говорить, но даже думать об этом.
— Мама, я и Крис всего однажды ездили на прогулку, и больше ничего не было!
— Ты не воспользовалась такой блестящей возможностью!
Рейвен посмотрела на мать новыми глазами умудренного жизнью человека: