и ласковы, а также насколько способствуют развитию ребенка. Подобное наблюдение проводилось не единожды: данные собирали, когда ребенку было полгода, год и три месяца, два года, три года и четыре с половиной года. Кроме того, за детьми наблюдали в младшем школьном возрасте, однако на этот раз выбирали классы: первый, третий и пятый. Такой порядок был необходим, чтобы выявить долгосрочные последствия опыта разлуки с матерью (которые проявляются уже в школьном возрасте), причем с поправкой на влияние условий обучения. Более того, во все вышеупомянутые сроки исследователи собирали многочисленные данные о семьях участников, причем разнообразными способами: родителей просили заполнить анкеты, приглашали на беседы, а также снимали на видео в обществе ребенка. Как и сведения о школе, данные о семье мы собирали несколько раз, чтобы сделать поправку на опыт проживания дома. Дети взрослели, а исследователи раз за разом оценивали их развитие – умственное, социальное, эмоциональное и поведенческое. Такой многосторонний подход позволял выявить, на какие именно составляющие человеческого развития влияет качество и количество чужой заботы. В целом все перечисленное позволило исследователям определить, влияет ли то, насколько хорошо о ребенке заботятся в отсутствие родителей, и то, сколько времени он проводит без них, на его детство и юность, и если да, то как. Причем ученые могли понаблюдать за детьми в естественных условиях, не подстраивая ничего нарочно. Очевидно, что иначе исследования было не выстроить. В конце концов, мы еще в первой главе спрашивали: какие родители нарочно будут раз за разом приводить своего трехлетнего ребенка в плохой детский сад и оставлять его там на целый день, только чтобы мы посмотрели, как это скажется на его развитии? Не менее важен другой вопрос: какой исследователь согласится участвовать в таком бесчеловечном мероприятии?
Прежде чем поделиться основными заключениями, к которым мы пришли на основе данных, собранных исследователями в рамках проекта NICHD, позвольте объяснить разницу между тем, как с трудностями анализа эмпирических данных справлялись здесь – и в рамках данининского исследования и исследования E-Risk, о которых мы говорим в других главах книги. Как стало ясно по предыдущим главам и будет ясно по следующим, оценить, насколько сильно некий опыт или некое обстоятельство взросления (например, курение травки или ускоренное половое созревание у девочек) влияют на будущую жизнь человека, можно в несколько шагов. Сначала необходимо определить, правда ли изучаемый исход наблюдается у большинства из тех, кто пережил некий опыт или чье взросление сопровождалось неким обстоятельством. Затем, если необходимая закономерность наблюдается, нужно проверить, сохранится ли связь между обстоятельствами, если учесть иные условия, способные на нее влиять, например положение родителей участника в обществе или уровень интеллекта ребенка. Обычно их учитывают с точки зрения статистики (то есть делают на них поправку).
В ходе исследования NICHD мы пренебрегли столь, казалось бы, здравым двухэтапным подходом. Мы с самого начала решили учесть, что детей отдают на чужое попечение не по воле случая. Если один ребенок сидит дома с родителями, второй – посещает недорогой детский сад, а третий ходит в развивающий центр среднего или высокого уровня, то эти три ребенка, скорее всего, изначально происходят из разных семей – в том числе по уровню достатка, уровню образования родителей и качеству воспитания. Поэтому, прежде чем определить, как качество и количество чужой заботы влияют на развитие ребенка, нам пришлось оценить и учесть те обстоятельства и условия, от которых зависело, в какое дошкольное учреждение отправится (если вообще отправится) ребенок, особенно если эти обстоятельства и условия в том числе способны были повлиять и на развитие ребенка. В итоге мы решили отказаться от двухэтапного подхода и включить переменные, которые обычно учитываются на втором этапе, в формулу, которая обычно используется на первом. Получается, два этапа вышеописанного подхода в той или иной мере слились в один.
В число условий и обстоятельств, которые необходимо было учесть и которыми следовало пренебречь, прежде чем устанавливать связь между тем, кто сидит с ребенком, и его развитием, входило вот что: уровень дохода семьи, поделенный на количество людей, проживающих в доме; воспитывают ребенка оба родителя или один; является ребенок представителем белого населения или меньшинств; темперамент (более легкий или более трудный), который наблюдался у ребенка в младенчестве; наличие у матери той или иной формы депрессии; а также то, насколько мать чуткая, отзывчивая и насколько благотворно влияет на ребенка. Поскольку эти условия и обстоятельства по мере взросления участников оценивались несколько раз, мы могли учесть их влияние на протяжении всех тех лет, что наблюдали за детьми. Не менее примечательно то, что, когда участники отправились в школу, мы учитывали, как уже было сказано выше, качество предоставляемых им образовательных услуг, основываясь на данных наблюдений за участниками в первом, третьем и пятом классе, – а именно насколько благотворно на развитии ребенка (эмоциональном, умственном, поведенческом и социальном) сказывается деятельность преподавателей. Напомним: мы наблюдали за участниками еще и в школьные годы затем, чтобы выявить долгосрочное влияние дошкольного опыта на участников, причем с поправкой на условия, которыми те были окружены и в школе, и дома.
Возможно, даже важнее подчеркнуть то, что, когда бы мы ни оценивали влияние качества чужой заботы на развитие ребенка, мы пренебрегали количеством времени, которое он там провел, а каждый раз, когда мы оценивали влияние на ребенка количества времени, которое он провел под чужим присмотром, мы делали поправку на (то есть сводили к константе) качество предоставляемых услуг по уходу за ребенком в придачу к поправкам на все остальные обстоятельства и условия, о которых говорили выше. Таким образом, мы могли не бояться, что если нам удастся установить связь между качеством заботы и развитием ребенка, она на самом деле будет объясняться количеством времени, которое ребенок провел без матери, и наоборот. Наш подход позволил нам напрямую проверить утверждение «Это качество, тупица» – которое можно толковать следующим образом: если за ребенком присматривают качественно, то не важно, сколько времени он будет без родителей. Не менее важно то, что мы также смогли оценить, правда ли количество времени, которое за детьми качественно или некачественно присматривают чужие люди, напрямую влияет на то, насколько благотворно – или тлетворно соответственно, на них этот опыт сказывается.
Отношения между новорожденным и родителем
Взгляд на развитие детей раннего возраста с точки зрения теории привязанности, которую разработал британский специалист в области психологии развития Джон Боулби, заставил многих думать, будто чужая забота пагубно сказывается на отношениях между детьми и родителями, особенно если ребенка оставляют на попечении чужих людей в первые годы