– Что ж, это просто замечательно, – с деланной улыбкой сказал Арман. – Миледи, мне искренне жаль, что вы перенесли такую утрату. Но я не сомневаюсь, что в Париже у вас сразу появится множество поклонников и они не дадут вам долго горевать.
«Какие, к черту, поклонники? Что за чушь ты несешь? Неужели ты не понимаешь, что я приехала сюда только из-за тебя»?! – хотелось крикнуть Элизе, но она заставила себя сдержаться. Сейчас не время для выяснения отношений. Ей нужно дождаться, когда они окажутся одни. Но вот только когда же это случится и где?
Спектакль был отличным, но Элизе с трудом удавалось следить за развитием событий на сцене. Близость Армана, сидящего с ней в одной ложе, выбивала ее из колеи. И особенно его приглушенная болтовня с Жюли. Элиза не могла спокойно видеть, как они обмениваются нежными улыбками, как Арман касается руки Жюли и что-то оживленно шепчет ей на ухо. Элизе нестерпимо хотелось схватить его за руку, вытащить из кресла и увести в пустой коридор, чтобы тут же объясниться с ним, рассказать про Жанну, про то, что она приехала сюда, чтобы быть с ним. Но что-то удерживало ее. И это было отнюдь не боязнью скандала.
Жюли Суланж. Что может связывать Армана с этой юной, наивной девушкой? И почему Жюли остановила свой выбор именно на этом мужчине? Лаваль на одиннадцать лет старше ее, и в его жизни было много такого, что должно было бы оттолкнуть эту неискушенную, открытую душу. Или, может, они как раз и сблизились потому, что такие разные? Во всяком случае, кое-что общее у них все же есть. Любовь к новой Франции, к своему императору, сходные взгляды на мир и жизненные ценности. То, чего нет у Армана с ней, Элизой. Они всегда принадлежали к разным мирам. А Жюли Суланж – из того же мира, что и Лаваль. Элиза с трудом досидела до конца спектакля, даже не глянув в сторону императорской ложи. И была крайне удивлена, когда по возвращении в гостиницу графиня Амелия с многозначительной улыбкой сообщила, что Наполеон заинтересовался ею и расспрашивал о ней своих приближенных.
– Итак, дорогая моя, завтрашний вечер станет для вас решающим, – убежденно сказала графиня. – Государь спрашивал, будете ли вы на балу в ратуше. Несомненно, он уже знает, кто вы и откуда приехали, и желает переговорить с вами завтра вечером. Можно не сомневаться, что дорога во Францию будет для вас открыта.
Элиза рассеянно слушала мадам де Суланж, как вдруг ее посетила одна неожиданная мысль.
– О боже, – воскликнула она, с притворным смятением схватившись за голову, – это все так волнительно, так необычно! Решительно, я не смогу сегодня заснуть. Пожалуйста, Амелия, присмотрите за Жанной. Я должна немного прогуляться и обдумать завтрашний разговор с императором.
Графиня понимающе кивнула; посоветовав Элизе взять экипаж и не бродить по городу в одиночестве. Накинув поверх платья легкий плащ, молодая женщина поспешно спустилась вниз и тут же нашла свободный наемный экипаж. Но куда было ехать? Вспомнив, как Лаваль упоминал название гостиницы «Тигровая лилия», Элиза проговорила эти два слова. Возница кивнул, и спустя двадцать минут экипаж остановился возле старинного трехэтажного здания.
Элиза попросила узнать, в каком номере расположился граф Лаваль и здесь ли он сейчас. Получив удовлетворительные ответы, она велела вознице ждать ее возвращения и с замирающим сердцем поднялась по лестнице. Волнение Элизы было так велико, что небольшой подъем лишил ее последних сил. Господи, неужели она сейчас окажется наедине с Арманом? Только бы он был один, только бы им никто не помешал!
Дверь оказалась не заперта. Осторожно надавив на ручку, Элиза бесшумно прошла в полутемную комнату. К ее огромному облегчению, Лаваль был в комнате один. Он стоял к ней спиной у приоткрытого окна. Арман еще не успел переодеться, лишь снял парадный офицерский мундир, который небрежно валялся на кресле. Тонкая белоснежная рубашка не скрывала очертаний его широких плеч и мускулистого торса. Плотные лосины облегали его бедра и стройные длинные ноги. Элиза вдруг почувствовала, как по всему ее телу разливается жаркое томление. Кровь запульсировала в венах, сердце отчаянно застучало в груди, и с пересохших губ Элизы невольно сорвался протяжный стон.
Арман резко обернулся, и их взгляды встретились. Брови Лаваля изумленно взлетели, в глазах отразилось недоумение. Скинув плащ, под которым ей вдруг стало жарко, Элиза шагнула навстречу Арману, но ее радостная улыбка угасла, натолкнувшись на его холодный взгляд. Не сводя с Элизы мрачного взгляда, Лаваль приблизился и встал напротив нее, скрестив руки на груди. Его губы были строго поджаты, на шее, в распахнутом вороте рубашки, нервно пульсировала жилка.
– Зачем ты пришла? – ледяным тоном спросил он. – Надеюсь, ты не додумалась выспрашивать мой адрес у графини Амелии? Говори покороче, что тебе от меня нужно, и уходи. У меня нет ни малейшего желания общаться с тобой. Но если дело касается какой-нибудь помощи…
– Помощи? – дрожащим голосом переспросила Элиза. – Спасибо, но я в состоянии сама решить свои проблемы. Я пришла не за этим.
Голос Элизы сорвался, и ей пришлось остановиться. От обиды и бессилия на глаза молодой женщины навернулись слезы. Такого приема она не ожидала. Элиза допускала, что при невесте и ее матери Арман мог держаться равнодушно, но теперь, когда они совсем одни…
– Тогда что же? Ну, говори, что ты молчишь? А, я, кажется, начинаю понимать! – Губы Лаваля изогнулись в насмешливой улыбке. – Тебя задело мое безразличие, и ты решила выяснить, действительно ли я так охладел к тебе. Да, это так. Твое внезапное появление не вызвало у меня никаких эмоций. Я уже давно люблю другую женщину. И собираюсь на ней жениться. Ну, этого достаточно? – нетерпеливо спросил он. – Твое любопытство удовлетворено? Или остались еще какие-то вопросы?
– Да, – с вызовом бросила Элиза, крепко стиснув руки за спиной. – Я хочу узнать, что ты нашел в этой наивной простушке? Боже мой, – промолвила она с нервным смешком, – да ведь это же совершенно очевидно – вы с Жюли совсем не подходите друг другу! Разве такая женщина тебе нужна?
Иронично прищурившись, Арман приподнял кончиками пальцев подбородок Элизы и пристально посмотрел ей в глаза.
– В чем дело? – требовательно спросил он. – Почему ты так разволновалась из-за моей предстоящей женитьбы? Ты приревновала меня к Жюли? Может, ты сама хочешь оказаться на ее месте?
– Да, – чуть слышно вымолвила Элиза. – Я хочу стать твоей женой.
Он отпустил ее подбородок, и какое-то время изумленно смотрел в ее испуганные глаза. А затем, к ужасу и стыду Элизы, вдруг оглушительно расхохотался, схватившись руками за волосы. На мгновение очертания комнаты качнулись перед глазами Элизы, ей стало трудно дышать. Ее натянутые, как струна, нервы не выдержали, и она бросилась к Арману, пытаясь вцепиться ему в лицо и стереть с него эту оскорбительную ухмылку.